Ямата-но Орочи

— Драмы — это прекрасно, Курама, — укоризненно посмотрела на рыжеволосую аватару биджу Мататаби.

— Это как у Шукаку с Сарой, что ли? Вот тоже придурок. Проблем в жизни не хватает как будто.

— А что, у Орочимару и в самом деле глаз наметан, — хитро сощурившись, Джирайя поглядел на свою жену. — Он-то сразу понимает, кто для кого создан, не так ли, Цунаде?

— Ты хотел сказать, что он знает, кто кому рожден жизнь испортить? — высокомерно выпрямив спину, язвительно ответила Цунаде.

— Зная твою удачу, Цунаде, могу сказать, что такая испорченная жизнь — уже счастье, — добродушно улыбнулся Чомей.

— Заткнись. И слова не хочу от тебя слышать, удачливый ты паразит!

— Короче, иди-ка ты, Наваки, на трибуны, — напутствовал сына Джирайя жестом, словно муху отгоняя. — Дайки с Шизукой, вроде как, познакомились, так что сейчас показательный бой вам устроят, а потом вы уж сдаваться пойдете.

— Постой-ка, бать! — упрямо замотал головой Наваки. — Так они еще и только что познакомились?! Как ты можешь так Шизуку замуж отдавать вообще?!

— Пошли, Наваки, пошли, — успев, пока на нее не обращали внимания, пошептаться с Шизукой, Хината подошла к Наваки и потянула его на выход.

— Да постой ты!.. — запротестовал Сенджу.

— Иди, — сказал я сопротивляющемуся Наваки. — Если проиграю предстоящий бой, то никакой свадьбы не будет. Если одержу победу — то все равно она состоится не завтра и не послезавтра. Когда-нибудь ты можешь попытаться также в бою доказать, что я не достоин Шизуки. Уверен, ты один из немногих, кто сможет это сделать, голубоглазый парнишка.

— Я Сенджу Наваки! — гордо заявил парень, увлекаемый к выходу Хинатой. — И Шизука никогда тебе не проиграет. Так-то!

Громко выражаемое возмущение еще долго доносилось из коридора, в котором скрылась пара молодых шиноби, заставляя меня невольно улыбаться.

— Ты за ним вообще не смотрел, пока меня не было? — сердито глянула на мужа Цунаде.

— Да... Так уж вышло, — тяжко вздохнул Джирайя. — Работа.

— Я тебе сейчас покажу работу!

— Лучше не надо, — выставив вперед руку, словно защищаясь от Цунаде, заявил Джирайя. — Орочимару мне и так ее показывает. Вот ты вернулась, а мне теперь на миссию отбывать нужно. Разве же это жизнь?

— Какую еще миссию? — нахмурилась Цунаде.

— Потом расскажу, — не стал вдаваться в подробности Жабий отшельник. — Может, пойдем уже?

— Пойдем, — согласился я, поднимаясь на ноги, и протянул руку сидящей за столиком напротив меня девушке. — Идем, Шизука?

***

Эхо разносящихся над ареной слов Кизаши стихло. Он только что сообщил всем, кто так или иначе оказался на трибунах Шикенкайджо, что начало Чунин Шикен было решено перенести на более ранний срок. То есть на сегодня. И, мягко говоря, эта новость вызвала у шиноби недоумение.

— Кёда, они что, прикалываются? — растекшись по перилам, отрешенно спросила Сангецу. — А если бы мы сюда не пришли, то экзамен что, без нас начался бы?

— Не бойся, без тебя экзамен не начали бы. Если бы мы не пришли, то нас бы привели, — спокойно ответил ей я. — Оглянись вокруг. Все собрались здесь.

— Ну и порядки у Орочимару, — криво оскалилась Ринго, по моему совету оглянувшись по сторонам. — Не пойму, то ли это бардак такой, то ли хитрый план.

— Исходи из худшего, — посоветовал я зубастой напарнице.

— Ага. Скрытый смысл в скрытом смысле и прочая ерунда, — недовольно ответила Амеюри.

У меня изначально не было единого плана проведения экзамена. Слишком от многих независящих от меня обстоятельств он мог пойти по всем известному месту. Так что возможность переноса начала Чунин Шикен рассматривалась заблаговременно. Тем более что для этого даже имелся благозвучный предлог — ниндзя всегда должны быть готовы к внезапно свалившейся на них работе. Одно из правил шиноби, как-никак.

— Мне кажется, я не готов к экзамену, — сжав кулаки и повинно склонив голову, признался еще один претендент на получение ранга чунина. — Простите!

— Заткнись, Чоджуро! — гневно отвесив парню оплеуху, прикрикнула на него Амеюри. — Проклятье! Сколько можно?!

— Спокойнее, Ринго, — мягко попросил я девушку.

— Тебе самому не надоело, что он все время ноет? — подняв генина за шкирку и от души потряхивая его, видимо, чтоб у того мозги на место встали, спросила меня Ринго.

— Он не так плох, как хочет показаться, — усмехнулся я, глядя на отчаянно оттягивающего впившийся в шею воротник одежды Чоджуро. — И поставь ты его на пол уже. Убьешь еще ненароком, что о нас потом думать будут? Мы ведь больше не Кровавый Туман.

— А крови и не будет, — хищно улыбнулась Ринго, но парнишку все же отпустила.

— Мы не Кровавый Туман, Ринго, — добавив в голос холода, повторил я, заставив Амеюри на миг замереть.

— Да-да! Как скажешь, — буркнула та в ответ после короткой паузы.

Искоса наблюдающая за произошедшей сценой Сангецу вздохнула и сочувствующее посмотрела на меня.

— Тяжело с нами, да? — спросила она.

— Думаешь? — хмыкнув, посмотрел я на девчонку в ответ.

— Кому-то другому было бы тяжело точно, — отвернулась Хозуки и сменила тему: — А что за бой будет?

— Откуда бы мне знать? — вопросом на вопрос ответил я, оборачиваясь к зашумевшим генинам справа от меня.

Помимо Сангецу и Чоджуро из генинов Кири я с собой взял еще четверых, две полноценные сработанные тройки. Теруми Акира — племянник Мей, Каратачи Негура — сын Ягуры, Кейфу — парнишка со Стихией Тайфуна. И еще Карен — девчонка без особых, казалось бы, способностей, но с хорошей родословной, то есть с генетическим потенциалом. Дело в том, что среди древних в Кири есть традиция прямым потомкам не только фамилию передавать, но и нарекать их единообразно. У Хозуки, например, имена закачиваются на «-гецу», у Каратачи — на «-гура». Юки тоже клан немолодой, так что имена тех, чьи родители не пытались забыть о прошлом, всегда заканчиваются на «-хьё». Я это к тому, что Карен имела в своем имени «-рен» — иероглиф со значением лотос. Так же, как Бьякурен, Первый Мизукаге, Мокурен — Третий Мизукаге, и Суйрен — родственница Первого.

В общем, девчонка потенциально перспективная, в генетике ее есть интересные последовательности. Но сейчас привлекла мое внимание не она, а парни, которые с жаром обсуждали парочку вышедших на трибуны женщин. Огненно-рыжую мико и ее черноволосую спутницу. Курама и Мататаби явно привлекали повышенное внимание со стороны подростков. Наверное, не стоило мне так кропотливо проектировать их внешность. Но это был интересный опыт.

— На кого засмотрелись, пацаньё?! — прикрикнул я на парней. — Не доросли вы еще до таких женщин. На соперников посмотрите лучше. Может, среди них девчонку себе присмотрите.