Яночка

– Данил, ты же умный мужик… зачем ты так? – простонал Игорь.

– Ты слишком много пьешь, – жестко ответил Данил.

– Я знаю, что тебе наплевать на человечество. Но подумай о Яне. Что ее ждет? За ней нужно присматривать, ты понимаешь? Слухи уже поползли…

– А ты, как баба, им веришь.

– Я только что слышал про кота.

– Мало ли котов шляется по улицам! Если верить всему, что говорят бабки у подъезда…

– Данил, хотя бы одно обследование. Хотя бы энцефалограмму снять… Я же видел своими глазами…

– Ляг проспись, – посоветовал Данил. – А я, так уж и быть, поговорю с женой. Придумал тоже – воскрешение из мертвых…

* * *

Даня беспокойно ворочался в тяжелой послеобеденной дремоте. Снилась толпа оборванных, голодных людей, собравшихся у подножия холма. Люди ждали чего-то, и вот на холме появилась белая фигурка. Вокруг закричали, бросаясь к вершине, и Даня узнал Яночку. Он тоже бросился вперед – защитить, огородить от этой странной и страшной толпы, но кто-то рядом истерически крикнул «Вот он!», и вокруг Данила завыли, потянулись к нему сотнями костлявых рук. Горящие глаза вперились в него, в раззявленных беззубых ртах хлюпало, и Даня дернулся назад, обмирая от ужаса, просыпаясь, продираясь обратно в привычную, уютную реальность и чувствуя, как, небрежно раздвигая рев толпы, его догоняет невеселый смех Яночки.

Над ним склонилось испуганное Машино лицо. Жена тормошила его, трясла за руки, и он, с трудом разлепив глаза, пробормотал:

– Ну все, проснулся, проснулся, хватит…

– Даня, там Палыч в ванной… долго… и вода течет! – Маша чуть не плакала. – Даня, сходи посмотри, мне страшно…

С хлюпаньем переминаясь мгновенно промокшими тапочками по тепловатой воде, Даня забарабанил в дверь.

– Палыч, у вас вода льется! Палыч! Виктор Палыч, да что вы, заснули, что ли?

Данил приложил ухо к двери и снова застучал, пытаясь задавить растущий страх, все прислушиваясь, ожидая, что вот-вот за шумом хлещущей из крана воды раздастся сонное бормотание и ворочанье бегемотовой туши.

– Палыч! – снова крикнул он, оглянулся. Маша прижала побелевшие кулачки к губам, глядя застывшими глазами на ручеек, пробивающийся из-под двери. Вера Ивановна крепко держала за руку Яночку. Лицо соседки как будто высохло, седые волосы выбились из строгой прически.

– Дядя Витя крепко-крепко спит, да? – спросила Яночка.

– Да, – ответила Вера Ивановна. – Ломайте дверь, Данил, чего вы стоите?

Даня, зажмурившись от ужаса, ударил плечом по шаткой фанере. Шум воды стал громче, в глаза ударил свет. Данил оглянулся, все еще не веря, ожидая возмущенного вопля человека, к которому так неожиданно и грубо ворвались. Наткнулся на взгляд Яночки, устремленный в ванну, и, сжав зубы, развернулся.

Палыч медленноо колыхался в ванне, неестественно огромный, белый, похожий на толстую снулую рыбу. Искаженное лицо захлестывали мелкие волночки, поднятые струей из крана. Данил сглотнул и, стараясь не смотреть, сунул руки в горячую воду, пытаясь ухватить Палыча за плечи. Пальцы соскользнули, и Данил шарахнулся, задев задом Яночку. Перепуганные женщины толкались в дверях, не давали развернуться.

– Уберите ребенка! – страшно заорал Данил, таща под мышки тяжелое, скользкое тело. – И позвоните же наконец в скорую!

– Яночка, не смотри, не смотри, – шептала Маша, таща дочь из ванной. Но Яночка смотрела, – пристально, тяжело, завороженно.

Скорая уехала, оставив телефон фирмы «Ритуал» и посоветовав найти ближайших родственников. Оставив пахнущих валерьянкой жену и Веру Ивановну копаться в записной книжке покойного, Данил вернулся в комнату. Растерянно огляделся. Разложенный диван, кроватка Яночки, из которой она уже почти выросла. Кресло, письменный стол с компьютером, маленький столик с пустой клеткой Мыша. «Надо бы отдать кому-нибудь, – подумал он, только место занимает». Места не хватало. С тех пор, как родилась Яночка, – места всегда не хватало. Даня включил компьютер, сел, потер лоб. «Бедный Палыч», – сказал вслух. Собственный голос показался ему тонким и зажатым, тесная комната сглотнула звук, и Даня нервно засмеялся.

Компьютер мягко, ласково жужжал, подмигивал монитором, говорил – ну что тут такого? Подключиться к сети удалось на удивление быстро. Данил вздохнул, открыл «Яндекс», набрал в окошке «коммунальные квартиры» и тупо уставился на россыпь ссылок.

За спиной всхлипнули, обхватили за плечи. Данил подергал лопатками, крепче прижимаясь к теплой Машиной груди, потерся щекой об висок.

– Такой славный дядька был… Ему бы еще жить да жить… Набери лучше «законы о коммунальных квартирах».

– Да что ж это такое, – раздался из коридора плаксивый голос Веры Ивановны, – опять телефон занят! Сколько же можно!

Данил поспешно, почти наугад ткнул в пару ссылок. По двери застучали, и он, поморщившись, отключился от сети.

Маша проснулась от бешеных толчков сердца, наощупь потянулась к будильнику. Светящиеся зеленым стрелки показывали начало второго. В замке заскрежетали ключом, вызывающе хлопнула дверь. Теперь в коридоре кто-то ворочался неуклюже и страшно, невнятно бормотал. Маша протянула руку, ища Даню, и почувствовала крепкое пожатие. Муж тоже не спал, прислушивался, всматриваясь в темноту.

Теперь ворчание стало разборчивее. «Ведьма рыжая… – говорили в коридоре, – кто просил? Ну кто просил, спрашивается?» За дверью закряхтели, зашаркали. Кто-то дернул одеяло, и Маша сдавленно закричала.

– Мам, – жарко зашептала Яночка, залезая в кровать. Мостясь между родителями, задрыгала ледяными пятками. Даня обнял дочку, крепко прижал к себе.

– Мам, почему дядь Витя на меня ругается? – спросила Яна дрожащим от слез голосом.

– Ккакой дядь Витя? – обмерла Маша. Яночка только угрожающе засопела в ответ.

– Надо пойти посмотреть, – прошептал Даня, выбираясь из-под одеяла.

Втроем, держась за руки, они осторожно выглянули в коридор.

Узкая полоска света падала из-за двери Веры Ивановна. Сама она стояла в коридоре, – растрепанные седые волосы, ночная рубашка, очки. В руке книжка, заложенная пальцем. Вера Ивановна пристально всматривалась в коридор, туда, где в темноте стоял кто-то огромный, толстый и невозможный.

– Ведьма рыжая, кто просил? – вновь невнятно раздалось из темноты.

Вера Ивановна деловито перекрестилась, не выпуская книги из руки. «…квартиры, законы и акты» – машинально прочитала Маша и сдавленно хихикнула.

– Нехорошо, Маша, с вашей стороны, некрасиво! – возмущенно повернулась Вера Ивановна. – Следить надо за детьми, а не распускать!

Маша, закусив губу, бросилась в комнату.

– Иди спать, Яна, – строго блеснула очками Вера Ивановна, – хорошие дети по ночам спят, а не занимаются не пойми чем!

– Да, Яночка, ложись спать, – согласился Даня и тщательно прикрыл за дочкой дверь. Снова взглянул на Палыча. Тот стоял, расхристанный, в куртке поверх несвежей майки, страшно недовольный, руки в боки. Сверлил Даню взглядом.