Янтарь

Это было просто невыносимо и слишком жестоко — ощущать всю боль любимого человека, чувствуя каждой клеточкой тела его агонию, но быть таким беспомощным, не в состоянии сделать совершенно ничего, чтобы облегчить эту боль и муки!

Север сходил с ума, готовый разорвать мир в клочья от собственного бессилия в этой ситуации, даже если он был одним из самых сильных на земле существом!

Но что давала ему эта сила, когда он не мог спасти ту, что любил больше собственной жизни?…

Он рвался обратно в дом, поднимая вихри снега и куски замерзшей земли, пока Гром и Янтарь пытались удержать его за пределами дома, отчего даже это огромное крепкое строение, возведенное на века, содрогалось и стонало, не способное сопротивляться силе и мощи раздавленного эмоциями и паникой Короля Кадьяков.

— Тайга на улице, мы поможем удержать его, — подскочила Звезда с колен, должно быть впервые за все то время, что я провела в семье, находясь рядом с Каратом настолько близко, что мужчина быстро и один ловким движением руки поймал ее за тонкое запястье, глядя серьезно и без присущего ему лукавства или хитрости, проговорив:

— Не геройствуй и не становись на дороге Севера. Он сейчас не в себе. Разорвет любого, кого сможет поймать, поэтому действуй с головой.

Девушка кивнула, убегая из дома, словно черная пантера, и кидаясь на помощь Грому, Янтарю и Тайге, которая не осталась в стороне от происходящего, даже если не заглядывала в дом.

— Нам нужна комната! — крикнул Карат на улицу при этом склоняясь над мучающейся Мией и положив широкие ладони на ее живот, поглаживая каждый выпирающий бугорочек, словно пытаясь показать малышу, что нужно лежать спокойно и как можно меньше двигаться.

— На втором этаже несколько спален! Выбирайте любую! — пророкотал Гром, пыхтя и прикладывая все свои огромные силы, чтобы удержать Севера на улице, прекрасно понимая, что если этого не сделает он, то не сможет сделать никто.

— Быстрее! — обернулся на меня Карат, поднимая осторожно Мию на руки и устремляясь вперед к массивной лестнице на второй этаж, даже не оборачиваясь на меня бледную и метающуюся в попытках помочь хоть как-то, — Найди здесь кухню! Нам нужна горячая вода и самый острый нож! Времени очень мало. Если малыш начнет паниковать и шевелиться, он просто разорвет Мию изнутри. Одними сломанными ребрами дело не обойдется.

Я споткнулась на лестницах, повалившись на колени и пытаясь сдержать ядовитую тошноту, когда поняла, что темнота пытается окутать мой разум и дать возможность передохнуть перед началом боя, ни о чем не думая и пытаясь забыть последние слова Карата.

Боже мой!

У Мии были сломаны ребра!

Малыш просто пошевелился и сломал ей ребра!

Гром был прав в том, что ни одна человеческая больница и даже самые опытные врачи не смогут спасти нашу отважную хрупкую девочку, потому что не смогут даже понять, что с ней происходит.

Ребенок был больше Берсерком, чем человеком, и его сила была огромной, даже не смотря на то, что он еще не родился.

Жуткое и чудовищное сравнение, от которого я не могла отделаться, даже когда поднялась на дрожащие ноги, кинувшись снова вниз и пытаясь отыскать кухню, чтобы как можно быстрее принести все то, что сказал Карат, но в моей голове засел момент из фильма ужасов «Чужой»!

Тот самый, когда эти создания вырывались из тела, разрывая человека на части изнутри…

Наш карапуз не был монстром!

Скоро он родиться и станет самым прекрасным и долгожданным чудом нашей большой семьи… только бы это всё закончилось как можно быстрее, и Мия осталась жива!

Слыша крики и вой Севера на улице, ощущая кровь и боль Мии со второго этажа, словно в бреду я старалась действовать как можно быстрее и собраннее, отыскав кухню и даже электрический чайник с водой, щелкнув по кнопке, чтобы вода закипела, и принявшись выворачивать наизнанку все ящики, которые только находила, в поисках ножа.

То, что собирался сделать Карат, было очевидным, и едва ли у нас были другие возможности, чтобы спасти жизнь хрупкой девушки до того, как малыш просто неудачно потянется!

Надеюсь, прошло не слишком много времени и я торопилась, как могла. когда бежала по добротным деревянным лестницам на второй этаж, стараясь не смотреть на то, что происходит на улице, где пытались скрутить обезумевшего Севера, а сосредоточиться на том, чтобы помогать Карату, что бы он не говорил, без труда отыскав одну из больших просторных комнат с широкой кроватью, чтобы на ней мог легко уместиться даже чистокровный Берсерк, по тяжелому хриплому дыханию Мии, которой не становилось легче.

Распластавишь на кровати, и сжимая в кулачках клочки своей одежды, она была в агонии, стараясь не кричать и не пугать малыша и Севера, держась изо всех сил не то в беспамятстве, не то в обмороке белее снега, и кусая губы в кровь, но не в силах открыть своих ясных глаз.

Я чувствовала, как ей больно делать даже простой вдох, молясь о том, чтобы не были повреждены легкие, и кидаясь к Карату. который успел развести огонь в камине, согревая большую мрачную комнату, в которую едва попадал солнечный свет, чтобы протянуть ему чайник.

И нож.

— Мию нужно доставить в больницу! Если ее внутренние повреждения слишком сильные и опасные, сами мы ничего не сможем сделать!

Карат окинул меня быстрым мрачным взглядом, в котором невозможно было прочитать ни одной глубоко запрятанной эмоции:

— Сначала нужно достать малыша, чтобы не было лишних вопросов у людей.

Я быстро закивала, вздрогнув всем телом, когда Мия глухо застонала, выгибаясь и пытаясь найти в своем мире разрывающей огненной боли хоть какой-нибудь островок относительного покоя, где она смогла бы вздохнуть и поверить в то, что все это скоро закончится, и все будут счастливы.

Карат тут же кинулся к ней, прижимаясь лицом к животику и принявшись что-то шептать и мурлыкать, снова и снова успокаивая малыша, который словно маленький чуткий зверек ощущал все происходящее вокруг — запуганный и растерянный — и боль своей мамы, и панику своего отца, и попытки остановить его силу и нетерпение, с которой он рвался сюда.

А еще был голос Карата — обволакивающий, зачаровывающий, словно огромный океан, в который малыш погружался, прислушиваясь и замирая. не страшась темноты вокруг, незнакомых звуков и ароматов дома, которого он не ощущал ранее.

— Скорее, Ягода! — шептал Карат, поглаживая живот Мии обеими ладонями и не делая лишних движений, сосредоточившись лишь на состоянии крохи и том, чтобы сдерживать его от лишних движений, которые могли стоить девушки жизни, — Нагрей нож в огне и подойди ко мне.

Я сглотнула тяжело и истерично, держа большой кухонный нож обеими руками, потому что боялась выронить из своих дрожащих рук, поднося всем лезвием к полыхающему огню. который обжигал своим теплом мои руки и лицо, понимая, что время пришло.