Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

– Похоже, что он пытался предупредить сеферетцев, - сказала Танфия.

– Да, это на него похоже. Но к нам он не приходил. Боюсь, что он рискнул своей жизнью... в последний раз.

В голосе элира прозвучала неподдельная грусть, и сердце Танфии смягчилось. Слова вождя одновременно пугали и возбуждали ее.

– Мы всего-то собрались выручать мою сестру, - пожаловалась она.
– Это все так сложно.

Эльрилл расхохотался.

– Но разве вы не видите, что даже найдя ее, вы не сможете просто забрать ее? Как вы не храбры, друзья мои, но слишком уж наивны!

Путешественники примолкли. Невыносимо было думать о том, что элир прав.

– Еще вина, - тихонько попросила Лийет.

– Сердце мое полно вашей боли.

– Так кто стоит за этим?
– спросила Танфия.
– Бхадрадомен?

Слово жгло ей язык... но здесь-то они в безопасности?

– Бхадрадомен могут бунтовать, но они слишком слабы, чтобы открыто напасть на людей, не говоря уж об элир, - возразил Эльрилл.

– Они набросились на нас, - напомнил Руфрид.

– Только когда вы распознали их.

– Когда Линден их распознал, - тихо поправила Танфия.
– В чем-то это правда. Но в первый раз они напали, когда мы пытались отбить сестру - то есть я не могу сказать точно, что это было... но их спустил на нас Бейн, а он не знал, что они такое! Он правда не знал. Он думал, что имеет дело с посредниками.

Наступило долгое молчание.

– Танфия, - промолвила Лийет, - мнится мне, что ты ждешь от нас ответов. Я не думаю, что мы в силах их дать.

– Пожиратели изначально владеют даром оборотничества, - сказал Эльрилл.
– Мы должны быть настороже... но я убежден, что истинной силы у них нет. Они могут скользить под ногами, как змеи, могут укусить, но если удача не улыбнется им, не они наш главный противник. Нет, проблема таится в вашем, людском правительстве. Разумна ли затея вашего царя, или он потерял всякую связь с реальностью?

Танфия неловко поерзала. Ей вспомнилось письмо, предупреждавшее народ Сеферета о безумии Гарнелиса. но услышать те же слова из уст нелюдя, чуждого и недружелюбного... все равно, как если бы пришлец оскорбил ее родных.

– Могут ли элир судить о здравости людского рассудка?
– мягко поинтересовалась она.

– Это не тонкое оскорбление: - Эльрилл бросил на девушку холодно-лукавый взор.
– Я лишь размышляю, основываясь на ваших же словах. Друзья мои...
– Элир наклонился в ним.
– Элир следовало бы держаться подальше от людских бед. Но шаэлаир... мы втянуты в них больше, чем того требует здравый смысл.

– Почему?
– спросила Танфия.

– У нас есть свой край - Верданхольм, - но нам дорога и земля. Веками шел спор между разными коленами элир; многие считали, что нам следует вовсе покинуть сей мир, ибо люди не терпят нас. Но мы говорим, что остаться здесь - не право, но долг нашего народа. Иные элиры обитают и в Верданхольме, и на земле, свободно проходя между ними. Но мы, шаэлаир... мы изгнаны из Верданхольма навек, за то...
– Он запнулся; другие шаэлаир взирали на него, подняв брови.
– Скажем так - за то, что слишком любили этот мир.
– Губы его поджались; похоже было, что всех тайн он решила не открывать чужакам.
– Или вы не знаете собственной истории?

Танфия ощетинилась, и с благодарностью вспомнила свою беседу с госпожой Амитрией.

– Хочется думать, что знакома.

– И?

– И... в древние дни ярилась земля; силы камней и кристаллов буйствовали, и тек реками расплавленный камень, и горы вздымались на равнинах, и бездны изрыгали огонь...

– Но ведомо ли тебе, почему?

– Слышала я, - ответила девушка, раздраженная тем, что ей устраивают проверку, и твердо намеренная не оплошать, - что роф земли в своем роде разумны. Они не желали, чтоб люди или элир попирали ногами их, сотворенных за многие эпохи до того, как появился первый зверь.

– Да, - улыбнулся Эльрилл, - так говорят, хотя много ль осталось в легенде от истины - то неведомо даже элирам. Но исцеление земли приписывают великому чародею нашего народа, Нилотфону. Он первым открыл тайну самоцветного пламени, научился речи камней и усмирил их, сделав землю обитаемой. Но за то, что они позволили людям в мире бродить по земле, роф недр истребовали себе стражей, дабы защититься от живущих.

– Замфераи!
– воскликнул Руфрид. К удивлению Танфии, он слушал очень внимательно.

– Хотя сами замфераи, конечно, станут отрицать, что их сотворили элир, - продолжил Эльрилл.
– Но я бы сказал, что элир проявили себя хранителями мира, не так ли? Когда изначальные племена принялись расселяться по Авентурии и основывать царства, мы были им учителями и миротворцами. Многие элиры обитали тогда на земле, в Сеферете и Торит Мире, в Лазуре Марок и Параниосе, не менее прекрасном, чем сам Верданхольм. Рассказывают также, что по природе своей мы превосходили людей мудростью, и многим ремеслам обучили их, и тогда в ревности своей обратили люди дареное мастерство против нас самих и пытались изгнать нас.

– Говорят еще, - огрызнулась Танфия, - что элир слишком высоко ставили себя, и ради подтверждения этому переписывали и летописи. Но об этом не мне судить.

– Танфия!
– прошипел Руфрид.

Эльрилл был потрясен. Одно ужасное мгновение Танфии казалось, что он сейчас прикажет выкинуть их в снег, но тут вождь расхохотался, а Лийет и прочие шаэлаир иронически усмехались.

– Хорошо сказано, - проговорил он.
– Видно, обе стороны тянут на себя истину.

– Я не на чьей-то стороне, - объяснила Танфия.
– Мать учила меня считать элиров чудесными и загадочными. И я слышала также, что элир ушли по многим причинам, и не в последнюю очередь - из-за людской неблагодарности. Быть может, нам надоело, что элир все делают за нас.

– Вполне понятное чувство.
– Эльрилл улыбнулся, глянув ей в глаза.
– И меня забавляет твоя прямота. Но кое-кто из нас остался. Не могу сказать, появились ли мы в этом мире, и лишь позже заняли Верданхольм - куда людям нет доступа - или случилось наоборот. Однако становилось ясно, что люди и элир не могут сойтись ни в философии, ни в истории, ни в вере, ни даже в том, как нам жить в этом мире.

Танфии опять вспомнилась Амитрия.

– Мне говорили, что эйсилионцы почитали элир, как богов. Но вы разрушили их храмы!

– И теперь эйсилионцы ненавидят нас, и нас зовут злодеями. Но почему?
– Эльрилл мрачно глянул на девушку.
– Потому что они, как и вы, не поняли наших побуждений. Мы не боги, и мы не желаем вашего почитания. Это было наивеличайшей глупостью с их стороны - обожествлять нас! К доводам разума они не прислушивались, и пришлось их остановить. Увы.

– Значит, у вас и правда нет богов?
– спросила Танфия.

– Воистину так. Мы признаем все мириады роф вселенной. Но, в отличие от людей, мы не наделяем их именами и обличьями, и не устраиваем ради них празднеств.
– Танфия хотела как-то опровергнуть этот скрытый упрек, но Эльрилл продолжил: - Но людские обычаи все же требуют почитать природный круговорот. Бхадрадомен же не почитают ничего, кроме единственного их бога, Прапредка, изначального яйца, из которого вылупился, по их поверью, весь их народ.