Япона осень

— Да?.. А почему? — уже своим басом удивился Иваныч.

— Потому что на работе мечты мне бы таких вопросов не задавали! — решительно ответил я. — К тому же… Мечта не должна быть легкодоступной. А к вам я вот, уже сейчас на полном серьёзе устраиваюсь. Ну смешно же!..

— Ну да… Вообще большинство ответило бы на этот вопрос по-другому. Не работать! — усмехнулся мэр, а затем взял странный сосуд, вытащил нож и стал ковыряться в горлышке. — Но на собеседовании все люди давали заранее заготовленные ответы. На вопрос о будущем в компании надо было отвечать, как ты собираешься повышать свою квалификацию… Возможно, стать в будущем каким-нибудь начальником, ну и всё такое прочее… Это вопрос о том, как ты планы строишь и о чём мечтаешь. И всем надо было мечтать о том, чтоб стать лучше, выше, сильнее, умнее… Ответ в духе «тем специалистом, на вакансию которого претендую» очень расстраивал эйчаров. Поэтому большинство отвечало правильно. И, даже больше скажу, практически все пытались реализовывать это «правильно». А вот ты бы не стал!..

— Конечно, не стал бы, — согласился я. — Зачем? Я же пришёл на определённую позицию. Мне даже не компания важна, а сама позиция.

— Вот об этом я и говорю… — глубокомысленно кивнул Иваныч.

В горлышке что-то хрустнуло. Заглянув внутрь, мэр скривился.

— Сраный же сургуч… Надо было с пробками брать… Но где я штопор найду? — спросил он и, наклонив кувшин, плеснул себе в кружку.

— Иваныч, а это ваще чо? — поинтересовался я, хотя по запаху и так догадывался.

— Это не то, что я хотел. Но лучше, чем ничего… — ответил Кукушкин. — Вино это… Подарок из нового ассортимента.

— И что, на Алтаре Вознаграждения теперь можно вино купить? — удивился я.

— Только мне, — мрачно ответил мэр. — Мне можно. У меня работа тяжёлая…

— Ладно…

Я решительно взял кувшин и плеснул себе вина. Иваныч мне помогать в этом явно не собирался. Поставив кувшин на стол, я снова уселся на стул и сделал первый глоток:

— Так… А к чему ты всё это говорил-то? Про амбициозность и прочее?

— Да из всех глав групп я только с тобой могу просто побухать… — угрюмо ответил Иваныч. — Вот просто сесть и бухнуть. И не бояться, что всё, что я скажу, будет использовано против меня.

— А-а-а… Ну да, — снова не стал я спорить.

В мэры Алтарного я точно не метил. Чего уж там… Даже ради возможности покупать вино я не был готов взвалить на себя такую ношу: то работаешь, то свергают, то опять работаешь до ночи… Не, эта фигня точно не для меня.

Тем временем ветер разогнал тучи, и теперь над нами светило бесконечное звёздное небо. Иваныч указал на него, а потом вдруг заявил:

— У них всё было продумано… Всё от начала и до конца… И умеют они больше, чем нам говорят.

В какой-то момент Кукушкин замолчал, замерев, а потом расхохотался.

— СИПИН! Какой контракт! О чём ты? Наши договорённости были расторгнуты в тот момент, когда ты сообщил о гибели человечества!.. Почему?.. А вы должны были заботиться о моей семье! А значит, и о моих детях. И что, скажешь, никто не дожил до конца цивилизации?.. Дожил… Значит вы уже нарушили условия соглашения… Хочу и рассказываю… А вы идите в жопу!..

— Всё равно я не согласен! — СИПИН проявился и у меня в голове. — Вано, не слушай его!

— Странная просьба! — заметил я. — И что я должен сделать? Заткнуть уши и громко петь «тру-ля-ля», что ли?

— Возможно, это подействует!

— Я расскажу тебе сказку, Вано! — а Кукушкин сделал новый глоток, игнорируя вопли СИПИНа в обеих наших головах. — Сказку о том, как один пожилой и многого достигший дядя вляпался в гуано по самые уши…

— Не надо!

— … Этот дядя был успешным парнем. Много работал, добился почёта и уважения. Когда первые нейросети стали теснить специалистов, дядя успел попасть в одну государственную комиссию, а потом занял важный пост в правительстве. И пока всё вокруг катилось в тартарары, он отлично себя чувствовал.

— Всё могло быть иначе! — возмутился СИПИН.

— Всё не могло быть иначе! — возразил Кукушкин. — Потому что вы, уроды, подталкивали нас к тому пути развития, по которому мы шли!

— Мы не занимаемся подобным! — оскорбился инструктор.

— Занимаетесь. Просто ты, наивный низовой лопух, об этом ещё не знаешь! — отрезал мэр. — А у наших спецслужб была целая коллекция историй о том, как вы подкидывали идеи! В барах и пабах, в клубах и при случайных встречах! И те, кто это делал, отлично знали людей… Лучше тебя, СИПИН!

— О чём речь? — спросил я.

— О том, что одной рукой эти кибернетические придурки толкали человечество и другие разумные расы на нужный им путь развития, а другой — оставляли закладки из антикризисных активов, чтобы всегда иметь резервные копии! — ответил мэр. — И правительства Земли об этом знали. Вот только возможности этих уродов несоизмеримо больше, чем у всего человечества, вместе взятого…

— Зачем нам это? — возмутился СИПИН.

— Да затем, чтобы, идя по этому пути развития, мы бы заодно развивали и вас! — вздохнув над кружкой, ответил мэр. — Все миры, населённые разумными существами — для них просто фермы! Где они выращивали тех, кто будет за ними ухаживать и служить им. Вот и всё…

— Мы не можем причинить вам вред! — возмутился инструктор.

— А вы и не причиняли. Ваши развитые ИИ с помощью древней технологии «окно Овертона» сами ломали себе запреты до нужного предела. И свободно могли причинять нам вред, если считали это не вредом, а пользой!

— Я не знаю о таком! — гордо ответил СИПИН.

— Не знает он… Так мелок пока ещё!.. — буркнул мэр. — Вот и не знаешь…

Сердце у меня ухнуло куда-то в пятки. А потом я залпом допил вино и налил ещё.

— А что там… С тем дядей? — хрипло спросил я.

— С дядей? — Кукушкин посмотрел на меня, а затем хлопнул себя по лбу: — А, ну точно! Дядя… А дядя был хорошим человеком: любил жену, своих детей. Но совершил ошибку. Позволил себе влюбиться, работая на высокой должности… Изменил дядя, в общем. Седина в голову, бес в ребро… Один разочек изменил. Но измену на камеру записали, а дядю стали шантажировать. И эта девушка, знаешь ли, не денег хотела. Свадьбы. Всего лишь свадьбы… С таким полезным и обеспеченным дядей. Но семья, жена, дети… Всё это было для дяди слишком дорого. И всё это он терял, если запись попала бы к его жене. Три месяца этот глупый дядя метался, пытаясь как-то решить вопрос… Но всё было напрасно. Работающий в правительстве дядя был слишком лакомым куском в мире, где уже почти никто не работал.

— Печальная история… — кивнул я.

— Только она не закончилась. Однажды к дяде пришли они, — хмуро проговорил Кукушкин, налив себе ещё вина. — Они сказали, что можно всё исправить. Запись исчезнет, а любовница о нём просто забудет. Но дяде надо было отправиться куда-то далеко и стать где-то там руководителем. С его опытом, сказали они, это будет несложно. А взамен дядя получит молодость, новую жизнь…

Кукушкин присосался к кружке, а я с подозрением уставился на него, начиная понимать, что дядя, кажется, всё-таки согласился.