Япона осень
Шрифт:
В тот момент, когда существо произнесло слово «злит», признав тем самым факт своего расстройства, судьба станции связи на орбите безымянной звезды была предрешена. И спустя секунду, самая настоящая навороченная станция связи кибернетической формы жизни… Просто пропала, не оставив после себя ничего. Несколько кубических километров антенн, серверов и приёмное устройство связи взяли и исчезли, растворившись в пустоте космоса…
Но этого так никто и не заметил. Потому что эта станция имела десяток дублирующих станций связи в соседних системах. И если она не могла передать пакеты данных, то это могли сделать её товарки. Ну мало
При чём тут пылинки?.. Это очень интересный вопрос… Впрочем, неважно! Важно то, что станции не стало, но благодаря простоте управляющего ею ИИ — все сообщения, застрявшие на ней, уже были отправлены. И всем было наплевать, что её больше нет. Даже металлической чушке с материалами и рабочими-дроидами, которая спустя десять лет ворвётся в систему, долетит до звезды и, не получив приказа от станции связи включить торможение, сгорит в плазме. Даже ей пока было на это глубоко наплевать.
Спустя пару часов после исчезновения станции, с ближайшей к звезде планеты стартовал космический корабль. Он направлялся в соседнюю систему для дальнейшего изучения ситуации по долгоиграющему проекту, связанному с Материнской Галактикой.
А спустя несколько часов, ещё одна станция связи получила, хоть и с большой задержкой, малозначимый и никому ненужный пакет данных о событиях, что случились на теперь уже мало кому интересной планете, которую её жители даже не определились, как называть.
И поскольку станция была не слишком загружена, то немедленно перенаправила его дальше, чтобы в один счастливый миг он достиг одной из систем на окраине пространства, освоенного кибернетической цивилизацией.
Всё, что было интересного в этой системе — небольшая планета с азотно-кислородной атмосферой, большими шапками снега и льда на полюсах, перегретым экватором и двумя материками, разделёнными двумя океанами.
На орбите планеты вращалась сеть спутников-ретрансляторов и одна большая станция с кучей искусственных интеллектов. В каком-то роде они являлись, можно сказать, коллегами того существа, которое уничтожило три станции связи их кибернетической цивилизации. Эти искусственные интеллекты, в силу своих сил и возможностей, пытались выправить ход проекта, называвшегося «Антикризисный актив» и даже имевшего довольно длинный порядковый номер.
Им было, в общем и целом, тоже плевать на поступивший пакет данных. В нём не было ничего важного.
А вот их подопечные, что суетились внизу, делая вид, что восстанавливают свою цивилизацию, несомненно были бы рады получить известия о своей родине. Или не очень рады…
Глава 1
На отличненько пообщались!
Дневник Листова И. А.
Двухсотый день. Среди японских переговорщиков.
Это были тихие, спокойные и почти неинтересные дни. Пара десятков потасовок в городе, нападение какой-то здоровенной зверюги на западную факторию моей группы, мелкие разборки между сообществами Алтарного, поток беженцев с востока, которых некуда было пристраивать… Ну и ещё приближающиеся японцы, которые зачем-то изъявили желание с нами сначала побеседовать, будто могли сказать что-то интересное…
В общем, всё было хорошо. Вот прямо до этого дня. Дня переговоров. Дня, когда можно было решить всё миром. Когда можно было договориться и разойтись на встречных курсах. Дня,
когда я и Иваныч могли бы изменить ход здешней истории…— Ну зачем?.. — спросил я, глядя на то, как Кукушкин брезгливо оглядывает костюм.
— Ивезаешьшочистобуд… Иравнолко! — неразборчиво пробурчал тот себе под нос.
— Чего? — переспросил я.
— Да, говорю, знаю ведь, что хранилище отчистит и всё будет, как новое! А всё равно костюм жалко… — пояснил Иваныч. — Кажется, что испорчена хорошая вещь!
Мэр наконец-то отвлёкся от разглядывания белого костюма, который несколько сменил цвет. И брезгливо ткнул испачканным топором в землю:
— Намусорили мы тут, Вано…
— Это не мусор! — возразил я.
— Да? А мне кажется, мусор! — не согласился мэр.
— Иваныч… Вот ты нафига стрелять начал? Что, нельзя было поторговаться? — возмутился я.
— С кем торговаться? — удивился Иваныч. — С этим фашистом? А… А о чём?
— Ну как… — растерялся я.
Пришлось напрячь память, поднимая на её бурлящую поверхность сквозь клокочущий в крови адреналин всё, что произошло за последний час.
Сначала переговоры шли вроде даже неплохо… Со стороны японцев заявилась делегация человек в тридцать, а мы с мэром смело вышли вдвоём. Ребята из города заранее соорудили навес, где было бы нестыдно принимать азиатских недругов.
Японцы говорили о том, как они хотят попасть к морю, как их обижали на севере, и как они ищут земли, чтобы было потеплее и побезопаснее. Мы с сочувствием кивали и в красках расписывали, какие прекрасные пустынные земли есть к югу от Алтарного. Врали о том, какие урожаи риса там можно снимать. Если бы у наших гостей, конечно, был рис…
— Это всё прекрасно! — сообщил переводчик, транслируя слова какого-то японца средних лет, одетого в броню на древнеяпонский манер.
Броня была преимущественно деревянная, но выглядела аутентичненько. Даже интересно, какой умелец ему такую сделал… Она, конечно, не могла защитить от чего-то серьёзного, но красиво же!.. Героично, эпично. Я бы тоже от древнерусского доспеха не отказался, между прочим!..
— Однако господин Мураяма считает, что есть гораздо лучший вариант нашего с вами… Сосуществования! — между тем, сообщил переводчик.
— Да ну? — как-то недобро усмехнулся Иваныч.
Японец в броне снова заговорил, а парень-азиат, знавший русский, старательно перевёл слова начальства:
— Господин Мураяма предлагает вам добровольно освободить эти земли и убраться в леса, в которых вам привычно и где вам самое место!
Под конец фразы лицо бедного переводчика начало вытягиваться.
Надо сказать, остальные японцы тоже напряглись и потянулись к оружию.
— Ага! — согласился Иваныч.
— Вы согласны? — удивился на японском этот самый Мураяма, причём нам даже переводчик не понадобился, чтобы его понять.
Остальные японцы сразу заулыбались, расслабились…
— Ну, конечно, согласны, морда наглая! — ответил Иваныч, тоже улыбнувшись.
Звук взводимого курка сменился частыми выстрелами. Иваныч стрелял быстро, но не особо метко.