Япона осень

— Работа встанет! — нахохлился заместитель Вити.

— Когда весь город дристать будет, она тоже встанет! — Елена бросила на него убийственный взгляд. — Но уже поздно будет карантин вводить! Как ты думаешь, через какое время люди начнут войну за чужие тела для репликационных капсул?

— А-А-А-А-А-А-А-А! — Кукушкин поднял стул, на котором сидел, а затем что есть дури запулил его в стену. — Как же всё невовремя!.. И что нам теперь делать?!

— Дезинфекцию! — всё так же спокойно отчеканила Елена.

— Чем? — тоже абсолютно спокойным голосом спросил мэр.

— А у вас ведь как раз совещание! — ответила девушка. — Вон и Семён на месте! Вот пусть его умники и подумают, чем дезинфицироваться.

— А можно я пойду? — спросил я. — Я не умник, я ничего путного не скажу…

— Сиди уже! — буркнул Кукушкин. — Елена, спасибо, что сообщила. Ты сейчас к себе в группу?

— Пойду в полицейский участок. Надо труп изучать… — покачала головой девушка.

— Иди, держи меня в курсе. И скажи Вавасю, чтобы никуда не уходил! Я сейчас подойду… — кивнул мэр.

— Хорошо, — кивнула Лена и, гордо задрав подбородок, покинула зал.

— Семён! — мэр посмотрел на «научника». — Наработки есть?

— К-к-какие? — переспросил тот.

— Мыло, спирт, что угодно! — отрубил Иваныч. — Чем ещё дезинфекцию проводить?

— Уксус, другая кислота… — неуверенно пожал плечами Семён.

— Ну и?! Есть наработки? — рявкнул Кукушкин.

— Да откуда… Спирт — перегонка зерновых. Нет у нас зерновых… Мыло — только зольники есть, но они слабые. Кислоту мы тут пока не нашли. А для уксуса нужно вино или брага.

— Вино, говоришь? — нахмурился мэр.

— Но это если нужные бактерии имеются! — сразу же добавил Семён. — Есть они тут в воздухе, как на Земле, или нет? Мы пока не знаем…

— Я тебе дам вино, и узнаешь! — отмахнулся Кукушкин, не обратив внимания на воспрявших духом…

Да на всех нас!.. Даже я подтянулся! Алкоголь, едрить его тудыть! Откуда тут алкоголь?!

— Сколько дней уксус из вина делать? — спросил мэр.

— Можно за несколько дней. Но нужен желатин…

— А если без него? — задумался мэр.

— А без него и нескольких месяцев может не хватить! — покачал умной головой Семён.

— Так! — Кукушкин встал из-за стола. — Сейчас ты пойдёшь к своим и устроишь мозговой штурм. Затем вы придёте ко мне с предложениями, что делать. Не с одним предложением, Семён! Со всеми! А там уже решим…

— А что с японцами? И с неучтёнными жителями? — спросил я.

— Японцы… Ну пусть они приходят. Дадим им просраться… — мэр невесело усмехнулся. — Закидаем дерьмом — вот и нету врага. А с неучтёнными… Думайте, господа, что делать! Сами думайте! Три сотни неучтённых рыл надо как-то вычислить и поставить на учёт! Вот и думайте, как!

Бросив взгляд на заместителя Вити, он ткнул в него пальцем и приказал:

— Со мной пойдёшь. Карантин наводить в городе!

— Ясно!

— Ясно им… Мне вот нихрена не ясно! А им всё ясно! — прорычал себе под нос Иваныч, выходя из зала.

За ним, на всякий случай вжав головы в плечи, потянулись остальные. А я всё сидел… Вставать, откровенно говоря, было лень.

— Пустырник, ты идёшь? — заглянул ко мне Ольша.

— А можно я прямо тут вздремну? — сделав грустные глаза, спросил я.

— Можно… Но неудобно! — ответил Иванычев лизоблюд. — Лучше к себе иди!

— Ладно… Уговорил… — я поднялся и почувствовал, что ещё немного, и начну спать стоя.

А поспать было нужно. Очень. Потому как чует моё сердце: через пару часов снова Кукушкин меня позовёт.

И я пошёл спать…

Дневник Листова И. А.

Двести семьдесят восьмой день. Пришёл, увидел, пшёл на фиг

Дни были насыщенные. Как на события, так и на работу. Начнём с того, что построить кран — это вам не козявки трескать! Впрочем, сложного в этом тоже немного. Перво-наперво делается деревянный диск. И покоиться он должен на обрезке ствола того дерева-гиганта, которое мы спилили.

Обрезок ствола, высотой примерно в три метра, вставляют в выкопанное в земле отверстие. Туда же отправляется целая куча жира, которое мы с собой привезли. Жир — для смазки. На этом пеньке будет крутиться наш кран. Деревянный диск крепится к этому пеньку ровно посередине. Причём сам диск до земли недостаёт совсем чуть-чуть. И нужен он не для красоты, а для дела. Диск — страховка, если кран начнёт заваливаться.

Больше всего мы намучились с отверстием в земле… Потому что вместо земли пришлось камень ковырять. К счастью, хоть не монолитный.

А дальше на диске нужно возвести треугольную конструкцию, как для основы требушета или детских качелей-перекладины.

Вот на неё и устанавливается стрела крана. Принцип тот же, что и в требушете, и в детских качелях. Ну, в тех самых качелях, на которые с двух сторон детей сажают. Одного ребёнка частенько заменяют невысокие миниатюрные мамы или даже папина рука. Но у нас нет мам и пап подходящих размеров — если только какого-нибудь гиганта из мира животных попросить. Поэтому на одной стороне крана — канаты для крепления груза, а на другой — короб, куда будут укладываться камни.

Как это всё работает? Да я понятия не имею, не видел ещё!.. Мы как раз начали расчистку завала, когда снова пожаловали бестии. По сигналу люди рванули к стене, чтобы занять положенные для обороны места. А я обыденно заскочил в свою капсулу, врубил ревун и, зевнув, захватил оружие. Чего уж там, дело привычное…

И только оказавшись на стене, я понял: на этот раз за нас взялись всерьёз. Склоны и вершина вокруг буквально тонули под серыми телами зверей. Их собралось вокруг столько, сколько нам и за год не употребить! Да что там… Мы их все даже разделать не успеем, прежде чем они сгниют.

— Вано, слышь, они нас не любят! — оценил расклады Мелкий.

— Мы их тоже, ващет! — ответил я ему в тон.

Наша взаимная нелюбовь с бестиями, кажется, достигла пика. И ярче всего она светилась в холодных голубых глазах, тысячи и тысячи которых пристально смотрели на нас снизу.

— Ну с голоду мы теперь точно не помрём! — попытался подбодрить людей Дунай. — А вот соли нам на всё это мясо не хватит…

По стене прокатились нервные смешки. И я тоже такой выдал. Нервный. Потому что, если честно, выглядело страшно. Сколько там зверей? Несколько тысяч? В общем, полноценная армия. А против неё — жалкая горстка защитников… Зато у нас есть «слонобои». Ультимативное, между прочим, оружие…