Японский парфюмер

— Но как же так… Она мне ничего не сказала… — Я не могла опомниться, стояла, растерянно перебирая конверты, подписанные аккуратным Галкиным почерком.

— Рано или поздно она призналась бы, Екатерина Васильевна. Ведь за вас же боялась. Ее можно понять. Я лично ее понял.

— Значит, мои письма ни при чем?

— Получается, так. Но, повторяю, мысль была интересной. Я занесу этот случай в анналы своей следственной практики.

— Как образец женской логики?

— Как потрясающе интересный эксперимент. До свидания, Екатерина Васильевна! Если я сию минуту не уйду, то останусь встречать Новый год с вами. Всего вам доброго в Новом году, оставайтесь с Богом, как говаривал мой дед.

Он замотал горло шарфом, открыл дверь и шагнул в холодную, ветреную темноту. А я вернулась в комнату. Уселась на диван, положила перед собой письма потенциальным убийцам и задумалась.

* * *

В половине десятого позвонила Галка. Звала к себе. Кроме детей, будет еще Аля, соседка, та самая, что записалась в Клуб знакомств, и девочка, подружка Павлуши. Может, заглянет на огонек папа Веник. Если вспомнит. И все. Только свои.

Я слегка позавидовала Галке — и без гостей полон дом. А тут один Купер, да и то, скорее всего, уйдет на ночь в свою кошачью компанию. И я подумала, что, может, права Галка, когда говорит, что работа никогда не заменит ни семьи, ни детей… И все эти эмансипированные бабы просто врут — а что им еще остается? Последнее время голос у Галки был виноватый, и теперь я знала почему. Я сказала, что приду. Мысль о встрече Нового года в одиночестве была невыносима. Галка обрадовалась и тут же попросила захватить майонез. Забыла купить.

А я все ждала… В десять я сказала, обращаясь к потолку:

— Даю тебе десять минут. Если ты не позвонишь через десять минут, я уйду встречать Новый год к своей подруге детства Галине.

Если вы думаете, что я обращалась к другу сердечному Юрию Алексеевичу, то вы глубоко ошибаетесь. Да и где он теперь, друг сердечный? Вышагивает небось по солнечным улицам Ла Валетты в белых брюках…

Телефон прозвенел через шесть минут. Помедлив, я взяла трубку.

— Добрый вечер, Екатерина Васильевна! — услышала я знакомый голос.

— И вам добрый вечер. — Надеюсь, голос у меня не дрогнул.

— Вот звоню, хочу поздравить с Новым годом…

— Спасибо. И вас с Новым годом.

— Желаю вам счастья в личной жизни и больших творческих успехов!

— И вам того же.

— Молодец! — сказал Каспар. — Сухо, сдержанно, с достоинством. Так держать!

— А вы… идете куда-нибудь? Или к себе гостей ждете?

— Иду. Еще минута, и вы бы меня не застали.

— А куда вы идете?

«Не ваше дело!» — хочется мне сказать, но я вместо этого говорю:

— К подруге.

Наступает пауза.

— Послушайте! — вдруг решилась я. — Зачем вы дернули меня за волосы?

— Я не вас дернул, а себя… — Как ни странно звучит эта фраза, мне кажется, я понимаю, что он хотел сказать. — Я тоже хочу спросить, — говорит он. — Почему ваша контора…

— Нипочему! — перебиваю я. — Название понравилось. Да, придумала сама.

— Понятно… — тянет он и после небольшой заминки продолжает: — Екатерина Васильевна, а что, если нам…

— Да! — выпаливаю я.

— Тогда я сейчас приеду? — обрадовался Ситников.

— Да!

— Буду через пять минут!

— А Галка! — спохватываюсь я. — Я же иду в гости к Галке!

— Возьмите меня с собой!

— Я подумаю.

— Кладите трубку! — командует он. — Вы — первая! Или давайте вместе: три-четыре!

Я бегу в спальню, распахиваю дверцу шкафа. Торопясь, перебираю платья. Вот! То, что нужно! Черное, длинное, усыпанное мелкой алмазной пылью, с бессовестным разрезом на бедре. Из бутичка в «Мегацентре». «Очень сексуальное», — вспоминаю я Галкины слова. Ни разу еще не надеванное. Наверное, пора его наконец надеть! Я подхожу к зеркалу, прикладываю платье к себе. Из зеркала на меня смотрит незнакомка с сияющими глазами. Склонив голову набок, я с любопытством ее разглядываю…