Яркие краски для Бесполезной

— Все верно. Направь наших людей к воротам. Скоро в столицу должна прибыть алиэри Мила. Надо узнать, где ее разместят, и кто будет следить за ней.

— Что? Она приедет в столицу? Зачем?

— Явиться на праздник Процветания. Вот только мне хочется знать, кто ее пригласил, но пока даже мастеру это не удалось выяснить.

— Я направлю наших теней, они помнят госпожу.

— Только осторожно, за ней явно будет еще одна слежка.

— Хорошо, господин, все сделаем.

Платформа быстро несла меня прочь. Ищейки маршала, не скрываясь, следовали за мной. Я усмехнулся. Боится. Опасается, что мое воскрешение обернется для него проблемами, и не зря опасается. Смерть, что заманила меня к нему в ловушку, я ему не прощу.

Три года назад вместе со своей командой я услышал, как кричал ребенок, и поспешил на помощь. Дети — это радость для богини, и спасти его означало порадовать божественную энергию. Вот только когда наш корабль подошел к лодке, на которой сидел заплаканный ребенок, она взорвалась. Нас оглушило заклятьем, что вложили в тело ребенка. Меня и остальных прикрыла магия защиты, а вот мальчик погиб на месте. Взрыв был такой силы, что разбил наш корабль в щепки, а весь экипаж вырубил.

Очнувшись, я был в шоке, осознав, что это была спланированная ловушка и придумал ее маршал. Он не один раз рассказывал, как закладывал заклинание в тело ребенка. Он для него был просто еще один раб. Просто еще одна смерть…

Я был благодарен отцу за жесткое воспитание, что позволило мне пережить плен в руках Миррана. Но все же ошейник… До сих пор мне снится кошмар, как он защелкивается у меня на шеи, и весь мир сжимается до одной мысли, до одного желания — угодить своему хозяину. Но у меня не было хозяина! У меня был Император! Была клятва служить ему, сделанная на доверии его силе и воли. Она позволила продержаться и не преклонить колени перед этим мерзавцем, а после пережить рабский рынок и встречу с Милой. Странной девушкой, что шарахалась от меня, как от прокаженного…

Прошло три года с момента моей свободы. А я все так и не могу выкинуть ее из своих мыслей. Как безумный жду новых писем о ней и радуюсь, понимая, что у нее все хорошо. Она счастлива…

Мастер предупредил, что ей могут угрожать неприятности, если выяснится, что она спасла меня и отпустила. Около полугода я провел на дальних островах, одновременно прячась и тайно готовясь к мести. Построил судно по новым чертежам, снарядил команду и корабль. Я вернулся в море пиратом, скрыв лицо.

Атака кораблей империи Илиндора стала моей прерогативой. Флот нашей империи приглядывал за моей местью, но не вмешивался, а я объявил охоту на все корабли, что доставляли груз маршалу. Было забавно под самым носом береговой охраны уводить торговые судна, а после того, как вычищали трюмы, отправлять их вместе с командой в ближайший порт.

Я топил военные корабли, что пытались выследить нас. В отличие от маршала, не стремился к жертвам, скорей к увеличению ущерба, что император обязан был возместить. Я не переживал, что меня схватят, ведь меня прикрывал наследник империи, который не скрывал желания оттяпать у императора Мариуса прибрежные земли, и каждое преследование моей команды оборачивал в попытку империи Илиндора напасть на наши земли.

Император Мариус дураком не был и, осознав, что уступать мы не собираемся, направил к дяде просьбу о мирных переговорах. Но совсем не ожидал, что представителем нашей страны стану я. Человек, которого с его одобрения пытали в подземных казематах императорского дворца. Человек, который числился мертвым и по легенде только чудом остался жив. А уж выражение лица маршала я не забуду никогда. Он то краснел, то бледнел, а потом и вовсе позеленел, услышав, как император приветствует меня и гарантирует неприкосновенность. Еще бы он ее не гарантировал, дядя дал понять, что, если с моей головы упадет хоть волос, то начнется война. А это грозило большими неприятностями, чем притязания принца на прибрежные территории.

Ищейки маршала стали моими постоянными спутниками, но, оставаясь на виду, я находил возможность продолжать свою месть, ведь мое место на корабле занял двоюродный брат, наследник нашей империи, и уже он продолжил лишать маршала его удовольствий. Уводя из-под носа то поставку дорогих тканей, то вин или драгоценностей, на которые были так падки здешние алиэри. А я позволил своим теням проникнуть в город и узнать, чем живет маршал. Моя месть еще не закончена!

Я тянул с заключением мирного договора, император Мариус нервничал, а Мирран не знал, чего ждать от меня. А я просто наблюдал, понимая, что сам маршал из-за своих страхов навредит себе больше, чем смогу сделать я, надо только подождать…

Но появление Милы… Кто захотел ее использовать и для чего?

Император? Вряд ли. У него другие проблемы, границы его империи под угрозой. Маршал? Возможно… Хочет использовать ее против меня? Обвинить в моем спасении и признать преступницей? Но она алиэри, насилие невозможно, все, что смогут — это отослать ее на удаленный участок. Но, она уже там. Тогда зачем вызывать ее в столицу? Приглашать на праздник? …

— Мой господин, — Вильям отложил камень связи и подошел ко мне.

— Что случилось?

— Праздник — это какая-то жуть…

— О чем ты?

— Вы знаете, почему его называют праздником Процветания?

— Императрица и алиэри веселятся, и это наполняет силой камень богини. Что в свою очередь приносит плодородие на земли империи.

— Да, это официальная версия, но то, как он проходит, не совсем весело. Во всяком случае я не понимаю… как такое допускают.

— Вильям, я пойму быстрее, если ты расскажешь, что выяснил.

— На этот праздник приглашают многих девушек с меткой Бесполезной. Причем очень многих. Со всей империи. Но также на праздник приглашают и свободных алиэров, тех, кто решил обзавестись наследниками. Но даже не это важно. Вся еда в нижних садах, для Бесполезных на празднике, снабжена дурманом, влияющим на женщин. Девушки, может, и радуются, но находятся в дурмане, а свободные этим пользуются и, спустя время, становятся отцами дочерей, если повезет, или сыновей, которых практически сразу продают.

— Это бред! — я был поражен, опоить алиэри, воспользоваться ею — жестоко. А если она изначально против, как она будет себя чувствовать, когда очнется…

Испуганный взгляд, постоянная дистанция со всеми, кто ее окружает… Перед глазами встала Мила и ее недоверие мне и моим людям… Неужели, она пережила подобное? Может доверять только тем, кого может остановить рабским ошейником, а я не подчинялся, лез напролом… Пугал ее каждый раз… И несмотря на это, свободен…

— Достань мне приглашение на этот праздник, — нахмурился я.

— Мой господин! Вы хотите участвовать в этом?!

— Туда пригласили Милу. Я хочу знать, что тоже могу попасть туда, если мне не удастся…

— Не удастся, что?

— Остановить ее от посещения этого праздника.

— Но у госпожи Милы нет выбора, — тихо прошептал Вильям. — Все с меткой Бесполезной при отказе автоматически лишаются своих поместий и с их рабов снимают ошейники без права перепродажи. Госпожа…

— Не откажется от своих людей… — закончил я его мысль и понял, что он прав.

Глупая девчонка решит посетить праздник и отстоять свои земли и людей. И кто-то воспользуется ею, опоит дурманом и…

— Мой господин, — Вильям растерялся, видя мои сжатые кулаки, а мне захотелось убить любого, кто коснется ее. Странное желание уберечь бывшую «госпожу» от такого «веселья» заняло все мысли. И несмотря на все отвращение к такому «празднику», я понял, что отправлюсь туда присмотреть за ней.

Маршал Мирран

Бледный раб спускался впереди меня и криво держал магическую лампу, от чего по стенам плясали тени, и ступени терялись в их бликах. Я пнул его ногой, стимулируя старание, и тот, еле удержавшись на ногах, перехватил лампу двумя руками, света стало больше.