Яркие краски для Бесполезной

Мы закрыли имперский сертификат, докупив по нему оставшихся рабов. С увеличением территории поместья пришлось увеличить число работников на полях. Но госпожа относилась к этому спокойно, и я занимался хозяйством самостоятельно. Смотря, как можно использовать наши земли для развития, и в то же время не афишировать наши богатства. Мастер Райгон выступал в этом прекрасным посредником, что сам искал покупателей и привозил нам заказы.

Один из последних впечатлил все наше поместье, и последние полгода мы работали только на его выполнение. Огромный витраж, разбитый на пять частей, изображал море и флот из белых кораблей. Госпожа несколько дней просидела на берегу, когда делала зарисовки будущего витража, наблюдая за морем, кораблями, птицами. Видя наброски, понял, что результат будет невероятным.

Наша стеколка очень хорошо выросла. Приходилось чуть ли не каждый день осматривать ее ветви и собирать урожай листьев. Это давало возможность заготавливать листья впрок, и потому, получив такой большой заказ, мы не сомневались, что выполним его. Благодаря магии и обработке, витражи получились крепкими и не боялись ветра и непогоды, но и стоила такая красота соответственно. А мастерство госпожи за это время позволило создать настоящий шедевр.

Все в нашем поместье мечтали увидеть его целиком, в собранном виде, потому что, то, что виделось в частях витражей, поражало своей красотой и невероятными цветами. Сумма, которую Райгон выложил за витраж, впечатлила даже меня, но, видя то, что создала госпожа, понимал, что эта цена оправдана.

Мы процветали, становились богаче и сильнее, и, как результат, письмо на моем столе. Про нас вспомнили, позвали… И как теперь сообщить об этом госпоже?

Дверь кабинета без стука распахнулась, и на пороге появились Лорвуд и Шаир.

— Письмо! Лин сказал, пришло письмо с имперской печатью?! — взволнованно спросил гаремник. За последние три года он, как и многие, заметно помолодел и похорошел, но я знал, что в свою постель госпожа его так и не пустила. Что ему совсем не мешало с невероятной любовью и заботой ухаживать за Милой.

— Да, — кивнул я. — Жду Тора, чтобы открыть его.

— Значит, ты еще не знаешь, именное оно или нет? — нахмурился Лорвуд, проходя в кабинет и усаживаясь в одно из кресел, что стояли у окна.

— Не знаю, — кивнул я.

Мне реально было не по себе от мысли, что конверт все равно придется вскрыть и узнать волю императора. Я глупо надеялся, что там не будет значиться имени госпожи, и мы сможем отправить ответ с вежливым отказом, но умом понимал, что имя там будет. Три года молчания стандартный срок для Бесполезных, чтобы о них, наконец-то, вспомнила империя и потребовала приносить пользу…

— Наставник, — Омелиан растеряно смотрел на распахнутую дверь, за спиной мальчика возвышался Тор, хмуро оглядывая Шаира и Лорвуда.

— Проходите и закройте дверь, — велел я, мельком взглянул на веселящегося Ариэля и направился к столу. Тор занял мое место у окна, значительно перекрывая свет своим телом и создав мрачную обстановку. Сам же это заметил и подвинулся, но предчувствие неприятностей не прошло…

Тянуть с письмом не стал, вскрыл печать, достал прямоугольник плотного картона и зачитал золотую вязь послания:

«Уважаемая алиэри Мила, хозяйка поместья «Тихое место», официально приглашается на ежегодное празднование Великого Процветания, которое состоится на седьмой день от начала месяца. С радостью сообщаем вам, что расходы на проживание и развлечение берет на себя империя. Адрес вашего проживания и список обязательных мероприятий прилагается. Обратите внимание на ограничения по имуществу. Соблюдение данных норм обязательно!»

В кабинете воцарилась мрачная тишина, и даже смех Ариэля не мог ее развеять.

— Наставник, — Омелиан, наблюдая за всеми нами, был растерян. — Что происходит? Что плохого, что госпожа поедет на праздник?

— Плохого? — мрачно переспросил Лорвуд.

— Да все плохо, — тут же перебил его Шаир. — Госпожа… Наша девочка не готова к такому… С чего они вообще про нее вспомнили?

— Три года, — нахмурился Тор. — Если она не поедет…

Лин развернулся ко мне с немой мольбой во взгляде, и я, устало потерев переносицу, постарался объяснить своему ученику и помощнику то, что знали мы все.

— Раз в год в столице империи для поддержания магии Процветания устраивается праздник, куда, помимо Полезных алиэри, приглашаются и Бесполезные. Они пьют, гуляют и развлекаются три дня. Женская энергия заряжает столицу и позволяет насладиться магией еще один год.

— Но госпожа Бесполезная, — встрепенулся Омелиан.

— Но не бесплодная, — горько заявил Шаир. — Бесполезных приглашают для тех свободных, кто решает обзавестись потомством. Полезные алиэри гуляют в верхних садах императорского парка, их никто не тронет и пальцем без их согласия. Свободные будут ухаживать за ними, наполнять свои резервы и веселиться.

Бесполезные алиэри, в кое число входит и наша госпожа, будут «веселиться» в нижних садах, и все свободные, кто захочет себе наследника, спускаются к ним. Не все женщины согласны с таким отношением, но у них мало выбора. В нижних садах вся еда, напитки и даже благовония наполнены дурманом, что кружит голову алиэри.

Сначала ей просто становится весело, потом свободные становятся невероятно привлекательными, все без исключения. Причем настолько, что, когда те зовут их уединиться, они не могут им отказать. На балу у императора за один вечер Бесполезная алиэри может получить до трех четырех таких приглашений. Кому из свободных она приглянется, продолжают с ней развлекаться и в следующие два дня, так как дурман быстро не рассеивается.

На третий день при помощи артефактов узнают, забеременела ли алиэри, и, если да, то отец будущего ребенка получает полную опеку над его будущей матерью. Дурман развеивается, и сознание к алиэри возвращается, она отлично помнит всё развлечение, что творилось в императорском саду… Не все после этого остаются счастливыми тем более, нося под сердцем ребенка мужчины, что взял их в омуте дурмана.

— Прежняя госпожа ненавидела эти выезды, — хмуро заявил Лорвуд. — Но империя, Бесполезным, выбора не оставляет. Если алиэри приходит именное приглашение, отказаться она не может, иначе…

— Её лишают всего имущества и земли. Всех рабов убивают у нее на глазах и ей дают полгода, чтобы забеременеть и доказать своеобразную полезность для империи.

— Госпожа… — мальчик побелел.

— Госпожа не откажется от нас, — тихо прошептал Шаир, и я был с ним согласен. — Но этот праздник может пробудить ее память…

Я понимал, о чем он, перед моими глазами до сих пор стояла она — белая, привалившаяся к двери, со слезами, стекающими по щекам, а ведь это был простой танец с Эйраном… Но сколько он всколыхнул в ней страхов и боли…