Ярл

Обратный путь прошёл ещё проще, чем дорога туда: парочку стад овец удалось без проблем обнаружить сильно загодя и не напрягаясь обойти. Вараны, лисы, волки и прочие опасные твари словно дружно решили эмигрировать куда подальше. Да что там, давление дикой магии, которое я после года на заставе ощущал только тогда, когда про него вспоминал, и то чувствовалось на самой грани восприятия. Как на прогулку вышел, ей же ей. Стоит ли удивляться, что не только я, но и мои спутники-рубежники слегка расслабились?

Болтали между собой участники торговой экспедиции вполголоса, потому до меня доносились только отдельные фразы, но и по ним можно было составить некое общее представление о впечатлениях от визита. В основном, конечно, народ сравнивал жизнь в Ветриле с жизнью в Ключах, и, разумеется, обычно в пользу последних. Что меня больше всего повеселило, так это то, что основные аргументы за родной дом были “да мы-то не жрём одно и то же круглый год” и “в отличие от некоторых мхом не заросли, вон, теплицы захотели – и построили!” Разумеется, я не стал вмешиваться и напоминать, почему ключевские “взяли и захотели”.

Кстати говоря, видимые изменения легко было заметить уже на подходах к деревне: лесозащитные полосы зеленели настоящими крепостными стенами, непроницаемыми и высокими, а нижнюю часть живых преград закрывала всё та же сверхгорькая трава. И большой моей заслуги тут не было: да, кое-где прошёлся весной по насаждениям, заращивая оставленные тварями или образовавшиеся сами собой бреши – но и только. То, что я сейчас видел, было всего лишь результатом тщательного и постоянного, но в целом несложного ухода за живой изгородью — там подстричь, тут подвязать, полить, а под корни присыпать немного торфа, правильно смешанного с золой. Состав подкормки опять же подбирал я — по большей части экспериментально, а всю работу сделали местные. Что ни говори, а было приятно видеть результат своей работы.

За лесополосами кипела работа: навскидку наружу вышла добрая половина деревни, если не две трети. Отвальные оставались в основном охотниками и собирателями, потому нельзя было пропустить разгар ягодного сезона и начало грибного. Увидев первую попавшуюся на нашем группу сборщиков, Баюн глухо выругался под нос и резко повернул к ним. Я проследил, куда он направился – и поспешил за ним: чуть в стороне от взрослых и подростков расположился средний сын сержанта, гордо подпирающий невысокий… флагшток. Цветной лоскут на вбитой в землю палке время от времени вяло трепыхался на слабом лесном ветерке, демонстрируя всем желающим аккуратно выведенную цифру “2”.

— Ты как здесь очутился?
– - разведчик покосился на меня, и добавил совсем не то, словно, что собирался: – Негодник! И куда мамка твоя смотрит?!

– Это не она смотрит, это я за ней смотрю, – ничуть не испугался отцовского гнева отрок. – И за остальными в отряде тоже. Я – дежурный!

Столько гордости было в последних словах, что папаша аж опешил.

– Флаг, – понял я, в отличии от подчинённого не снедаемый волнением за отпрыска. – Контроль направления ветра, так?

– Запахи и звуки распространяются по ветру, так нам тётя Таня объяснила, – аж надулся от собственной значимости мелкий. – Звери, даже неправильные, стараются двигаться против ветра, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Значит эта сторона – безопасная. А если ветер изменится – я подам сигнал.

– Тётя Таня, значит, – хмуро глянул на меня мужик, но я только пожал плечами: затею с флагами придумали без меня.

– Хорош брови супить, – жена Баюна, до того собиравшая ягоду, подошла к мужу. – Только вернулся, нет, чтобы порадоваться, улыбнуться… А то ты не знаешь, что мальчишки, да и девчонки из деревни каждое лето ноги делают, ягоду с кустов поесть. Лучше уж так, чем потом по всем оврагам искать, где он ногу подвернул.

– Мам, мам, иди собирай, нам скоро домой уже! – всполошился “дежурный”. – Смотри, тень от палки почти до отметки дошла.

– Бдительный ты мой, – улыбнулась женщина и попеняла супругу: – А ты не строй козью морду, коль домой вперёд меня вернешься, так печь растопи!

– Нашли, кому доверить… – весь наш отряд уже успел пройти мимо, впрочем, многие успели обменяться со сборщиками где парой слов, а где и объятиями-поцелуями.

– Пап! Я отличный Дежурный! – оскорбился мальчик, надув губы и невольно скопировав выражение лица отца. – Тётя Таня выбирала сама тех, кто не отвлекается, всё замечает и вовремя подаёт сигналы! Только таким тётя Мила по вечерам сказки рассказывает, вот!

Ох. Стоило догадаться, чья это затея.

– А для безопасности у нас арбалеты! – видя, что мы с его отцом опять переглянулись, заявил пацан. – Вон там лежат, заряженные и взведенные! И болты там с ядом внутри керам… керач… керами-ческ-ких наконечников, вот! Которые “не пересыхают и не портятся”, вот.

Ого, а вот это, похоже, уже совместное творчество волкоухой и Наташи: первая явно переработала мою давешнюю идею с гранатами-бутылками, а вторая – творчески воспользовалась тем, что мне пришлось местных заставить научиться делать тонкостенные сосуды для станций переливания крови. И это я всего неделю дома не был!

– Привет! – Таня нашла меня куда быстрее, чем я успел добраться до деревни.

– Привет, – я ответил на поцелуй. – Прикрываешь гражданских?

– И это тоже, – уклончиво ответила волкодевушка, вдруг очень заинтересовавшись сидящим у меня на плече Пронырой. Сильно урезанную, но более-менее работающую связь Печатей я всё-таки смог настроить, потому мелкая химера опознала крупную и даже изобразила что-то вроде радости от встречи. По крайней мере, подставила шейку на погладить.

– Лопата?! – я окинул свою ушастую взглядом… и сразу зацепился глазами за инструмент. Сложно не заметить торчащую из-за плеча рукоять, ага. Учитывая, что в таком положении после одного не самого приятного инцидента на охоте возле Эрста волкоухая старалась без особой нужды ничего не таскать… – Так, и мешок.

– Трюфели копала, – призналась обладательница выдающегося по человеческим, да и по звериным меркам нюха, почему-то покраснев и прижав уши.

– Вот уж не знал, что они тут растут, – удивился я. О трюфелях я знал только то, что их ищут со свиньями: эти грибы полностью подземные и найти можно только по запаху. Вроде в Лиде их выращивали… кажется. Никогда не интересовался.

– Местные тоже не знали, – согласилась химера. – Учуяла… и вот. Но за обстановкой тоже следила. Только нет тварей окрест, специально отходила подальше и следы искала!

– Верю, – покивал я и показал на мешок. – Ты в курсе, как этот… деликатес готовить? Потому что я – нет. И деревенские, подозреваю, тоже, раз уж вообще о них не знали. Разве что Мила…

– Не надо Милы! – быстро попросила химера. – Я сама! В смысле, я знаю, как. Даже несколькими способами… Эйлана научила…

– Да ладно, – откровение Тани меня просто поразило. – Ты… смогла найти общий язык с этой долбанутой?!