Ярл

– Где взяла? – поинтересовался я.

– Это мои. Антон, не болтай. Скоро приедем.

Попробуй тут не болтать, когда так интересно! Выходит, сестра Катарина, она же Катя, не просто шпионка, но еще и врач? Хотя, если разобраться – логично. Целительница в «Гардарике», докторша в реальном мире… И чтобы миновать эту самую охрану, мне тоже придется закосить под доктора. Но куда же мы, в таком случае, едем?

На развязке кольцевой Катя соскочила на Московское шоссе, но тут же перестроилась в правый ряд и направилась к съезду. Я едва успел прочитать указатель. «Пушкин». Меня везли за город. Хорошо, что хоть не в багажнике – и все же богатое писательское воображение с готовностью начало выдавать такое, что я успел искренне пожалеть, что не сказал Славке. Или маме…

Но и в Пушкине мы не остановились. Катя все увереннее крутила баранку, прошивая крохотный городок насквозь. Дома и парки мелькали за окном «мерса» все быстрее, и только когда мы остановились перед «зеброй», пропуская женщину с коляской, я кое-как разглядел указатель на стене дома. «Павловское шоссе».

Значит, Павловск? Или еще дальше? Йотуновы кости…

Глава 24

Через некоторое время я перестал пытаться запомнить дорогу или хотя бы следить за ней. В Павловске – если это все еще был Павловск – Катя сворачивала слишком много раз. То ли специально кружила по зеленым улочкам (избавлялась от слежки?), то ли просто не знала пути попроще и покороче. Если он вообще существовал. А когда мы выехали на загородную трассу, и Катя снова вдавила газ, давая волю мощному двигателю, я и вовсе перестал смотреть в окно и откинулся на спинку. На все воля богов. И если уж мне суждено остаться где-нибудь в Ленобласти на глубине полутора метров в паре сотен шагов от дороги, я едва ли могу что-то изменить.

– А никому не придет в голову узнать, работает ли в этой самой больнице твой Михаил Александрович? – поинтересовался я.

– У Миши сегодня выходной. – Катя удостоила меня взгляда, которым обычно смотрят на назойливую муху. – Если потом будут звонить – он меня прикроет.

– То есть, ты его даже не придумала?

– А зачем? – Катя пожала плечами. – Лишнее вранье будет только мешать. Кстати, вы с Мишей ровесники. Даже похожи чем-то.

Отлично. Я на него еще и похож. Разумеется, только внешне – куда мне до врача-кардиолога. Да еще и одного из лучших в Питере. Наверняка у этого самого Миши целая куча ответственности. И цели в жизни тоже имеются. А я так – жалкое подобие. Великолепный Михаил Александрович Жаров на минималках. В общем, тот, за кого я собирался себя выдавать, мне уже не нравился.

– Мне нужно будет что-нибудь говорить… охране? – уточнил я.

– Надеюсь, что нет. Приехали. – Катя сбросила скорость и закрутила руль вправо. – Молчи и делай умное лицо. Ты – врач-кардиолог.

Ага. – Я потянулся, разминая затекшие мышцы. – Улыбаемся и машем.

Катя едва слышно фыркнула, и «мерс» неторопливо покатился по дороге, вившейся между деревьями. В отличие от видавшей виды трассы, асфальт здесь разве что не напоминал зеркало. Похоже, таинственный Ал, достойный «Светоча», прятался в каком-то элитном загородном доме. На это косвенно намекала поджидавшая нас охрана.

И показавшиеся среди деревьев ворота. Катя остановилась прямо перед ними, и белоснежная металлическая громадина, дрогнув, поползла вправо. И нас тут же вышли встречать. Двухметровый бритоголовый амбал, которому черный костюм с белой рубашкой шли примерно так же, как мне профессия врача-кардиолога, подошел к «мерсу» и разве что не просунул голову в салон, когда Катя опустила стекло.

– Привет, Катюша. Чего это ты сегодня на машинке? – На гладко выбритом лице амбала уже начала расплываться улыбка – но тут он заметил меня. – Ой… А это кто, Катюш?

– Михаил Александрович. – Катя чуть откинулась назад, давая охраннику меня рассмотреть. – Кардиолог со старой работы, я тебе говорила, помнишь?

Я молча кивнул. Пока что большего от меня не требовалось. И хотелось надеяться, что так будет и дальше.

– А-а-а… Да, помню. Посмотреть нашего… товарища. Надо бы, да. – Шестеренки в голове у амбала явно вращались с трудом. – Только нельзя твоего доктора сюда, Катюш.

– Ну как нельзя, Жень? – нахмурилась Катя. – Я же предупреждала.

– Ну, ты мне говорила. А я тут кто? Так, открой-закрой, подай-принеси. Николаич с меня голову снимет.

Тот, кого назвали Женей, явно опасался гнева этого самого Николаича. Вот и приехали. Сказано не пущать – значит, не пущать. И что теперь?

– Жень, – не сдавалась Катя, – там дело серьезное, по-хорошему в больницу везти надо.

– Что ж делать-то, Катюш?..

Несмотря на свирепый облик, Женя, явно не отличался вредностью и грозным нравом. На мгновение его стало даже чуточку жалко – теперь он куда больше напоминал испуганного и озадаченного ребенка, чем сурового секьюрити. Похоже, он искренне пытался найти выход из сложившейся ситуации.

– Не могу я вас пустить, Катюш. Вот хоть режь ты меня, хоть ешь. Николаича дергать не буду – я после вчерашнего в его сторону даже дышать боюсь. Сожрет с потрохами, и не подавится… Может, батьке позвонишь?

Батьке? Однако…

– Папа на совещании. – Катя тяжело вздохнула. – Ответит часа через два. И что, нам тут в машине сидеть? Мишу вообще-то дома ждут, у него выходной.

Интересно, кто может ждать дома серьезного и ответственного Мишу? Уж точно не мама…

– Катю-ю-юш… – простонал Женя. – Ты смерти моей хочешь? Тут везде камеры, Николаич увидит – сама понимаешь.

– Жень, придумала! – Катя легонько стукнула рукой по рулю. – Давай я сразу в гараж проеду – внутри то камер нет?

– Нету. – Женя радостно улыбнулся. – Давай так! А ты если что скажи потом, что у тебя с двигателем что-то было, а я в гараже посмотрел.

– Скажу, что лампочка на приборке зажглась, – кивнула Катя. – Я же в этом ничего не соображаю, сам знаешь.

– Добро!

Женя выпрямился и через несколько мгновений скрылся за воротами.

– Прокатило, – негромко сказал я. – Что дальше?

– Дальше делай умное лицо и продолжай молчать. – Катя кивнула Жене и проехала вперед. – У тебя неплохо получается.

– Большое спасибо, сестра Катарина.

– Да ну тебя…

Ожидания меня не обманули – за воротами действительно скрывался если не шикарный особняк, то уж точно что-то покруче того, что обычно называют словом «дача». Двухэтажное кирпичное здание с металлической крышей, стеклопакетами и огромной спутниковой тарелкой выглядело дорого, а стоило наверняка еще дороже. Не слишком большое – архитектор явно не страдал гигантоманией, зато не пожалел финансов на отделку. И снаружи, и даже в гараже, куда Катя и загнала «мерс». Я выбрался из машины и, стараясь не глазеть по сторонам, подхватил с заднего сиденья сумку. Согласно роли, так сказать.

– Сюда, Михаил Александрович. – Женя услужливо распахнул передо мной дверь. – Проходите… Не разувайтесь, Любаша потом протрет, если натопчите.

Здоровенный охранник был моим ровесником – может, даже года на три-четыре старше, но почему-то обращался по имени-отчеству и вообще смотрел на меня, как то ли на большого начальника, то ли на шамана-кудесника. Похоже, врачи в его глазах выглядели кем-то вроде всемогущих магов. Да что уж там – я и сам испытывал некий трепет перед теми, кто почти десять лет – если считать интернатуру и ординатуру – учится разбираться в тонкостях человеческого организма. Как Катя…