Ярмо Господне

Через час арматор Вероника приступила ко второму сеансу терапии под пристальным наблюдением рыцаря-инквизитора Филиппа. «В порядке последующего обучения дамы-неофита Анастасии».

К тому времени закончилась первичная обработка полной параметрии, и арматор неторопливо уселась за монитор, следя, как постепенно заполняются ячейки и столбцы большой сводной таблицы с данными о состоянии организма неофита Анастасии. С прищуром глянула на Филиппа, замершего на кресле рядом, ничего не понимающего в медицинско-арматорской цифири.

«Господи, помилуй меня, грешного. Предвосхищаю: вскоре медицинскими премудростями придется овладевать».

Вероника еще раз посмотрела на Филиппа, потом опять на дисплей и ликующе возопила:

— Филька!!! Есть контакт и третий круг посвящения! Самоконтроль без малого идеальный!

Дай поцелую. Ах ты мой сладенький! Какую девку славную из большой беды ты выволок! Если до свадьбы доживет…

Опрокинув рюмку коньяку во здравие неофитки Настены, арматор Вероника деловито поинтересовалась:

— Епитимью на нее будете накладывать, отец инквизитор?

— Теперь обязательно. В монастырь ее, на хлеб и воду, дурынду.

— Во! А я о чем тебе толковала? Давай я ей, прошмандовке, девственную плеву регенерирую, чтоб взаправдашней монашкой была.

— Не надо.

— Ну тебе виднее, братец Фил…

Глянь, а грудь-то у нашей спящей красотки не хуже, чем мои дойки в юности. Сравнил? У кого лучше, у Афродиты или у нее?

— У Насти, конечно.

— Невежа и грубиян ты, братец Фил.

— Какой есть, Ирнеев Ф. О. и протчая.

На рассвете, придя в полное сознание, Настя прежде всего встретила яростный, неумолимый, гневный в фиолетовом мерцании взгляд рыцаря-инквизитора Филиппа. Сию же секунду вскочила с арматорской кушетки, опустилась на правое колено и покорно склонила голову.

— Субалтерн Анастасия готова принять наказание, рыцарь. Наложенную вами епитимью я приму с благодарностью во всей глубине и полноте разумной души моей.

Массированный ментальный удар, поглотившую ее бездну нечеловеческой безграничной боли она выдержала достойно, не шелохнувшись. Лишь Настины светлые волосы потемнели от пота, а бедра судорожно сжались…

Когда кара свершилась, Вероника помогла ей подняться с колен и в своем неподражаемом арматорском стиле похвалила:

— Молодца, девка. Не ссыкуха, лужу под себя не напустила. Подтирать за тобой не надо…

Вали, голозадая, в душ и одевайся в чистое, найдешь там в шкафчике. И поторапливайся, неофит. Тебя другие дырки от бублика ждут.

В душевой Настя мигом ринулась к зеркалу. Осторожно дотронулась кончиками пальцев до щеки. Убедившись, что все в порядке, весело подмигнула собственному отражению:

— Будем жить, Анастасия в Зазеркалье!!! Стопудово! Филька, я тебя люблю! Бери меня замуж!

Субалтерн Анастасия отыскала по-прежнему сумрачного и молчаливого рыцаря Филиппа в обществе арматора Вероники в приватных апартаментах, предназначенных для отдыха госпожи исполнительного директора «Трикона-В». Она же и продолжила замечательное становление и воспитание неофита, когда Настя почтительно приблизилась к столу:

— Водку будешь, Заварзина? Знаю, что нет, потому и предлагаю, нам больше достанется.

Ни пить, ни есть тебе покудова запрещается. До вечера. Там поглядим, вернее, сама сообразишь.

Вижу по хитрой твоей морде, что до тебя также дошло: ты — в третьем круге.

Но не шибко радуйся, лиса Алиса. Потому что в понедельник ты отправляешься со мной в деловую поездку на пять-шесть дней на Ближний Восток.

Это параша — для ушей нашего секулярного окружения. Сама же ты в молитве, в покаянии, постом пребудешь долгое время в мужском монастыре на Афонской горе. В Грецию за раскаявшейся грешницей я заеду, как выйдет срок.

Это еще не все. Покуль тебе не откроется асилум, либо до свадьбы и венчания, никакого секса. Ибо запрещено. Трали-вали, сверху-снизу не устали.

Вам все ясно, неофит Анастасия?

— Да, кавалерственная дама-зелот Вероника.

О Настиных бедах и злоключениях прецептор Павел узнал пополудни, общаясь с рыцарем Филиппом в орденском онлайне. Действия коллег по купированию секулярной ситуации и сокрытию видимых следов произошедшего он одобрил, философски заметив:

— Диалектика, мой друг, диалектика, отрицание отрицания и переход дурного количества в хорошее качество. Неисповедимо благорасположение Господне, ежели человек в чет-нечет стохастически играет.

Не было бы счастья, да несчастье помогло и, смею надеяться, поможет нашей чудеснейшей Настасье Ярославне. Блаженны кроткие, ибо они наследуют новое небо и землю.

Касаемо же ее и Марь Вячеславны намечающейся учебы в Североамериканских штатах, то у меня нет необходимости противиться и перечить неразумно. Думаю, они обе вскорости обретут в Новом Свете истинно мудрого наставника-прецептора, сведущего в арматорстве, в медицине, в естественных науках, давнего ярого поклонника доктрины техногнозиса.

Признаться, я порой завидую по-стариковски вам, молодым высокородным носителям Благодати Господней. Вам днесь гораздо легче идеально отделять себя от земнородной скверны и богомерзости, не путая высшее духовное и низменное материальное.

Дыхание легких вы не принимаете за дух человеческий. Бессмертную душу и религиозное чувство материалистически не находите где-нибудь в сердечных клапанах, в брюшной полости или же в электромагнитных потенциалах коры головного мозга.

Распрекрасно знаете, почему у людей над головой вовсе не размещены райские небеса, откуда на них благосклонно взирают святые и праведники под предводительством человекообразного боженьки и химерических ангелочков с птичьими крылышками. Ибо ложные материальные аналогии вам суть без надобности.

Солнце для вас не катафатическое божество, но необходимо заурядное звездное светило с адской термоядерной температурой на поверхности и внутри. Такими же адовыми котлами суть вам понятны и другие звезды, пульсары, черные дыры с невообразимой гравитацией, перемалывающей материю и время.

Об адовом космическом холоде, абсолютном нуле и безвоздушном пространстве вам эмпирически общеизвестно. Благорастворение воздухов вы в инфернальном голубом небе с глупой надеждой не ищете.

Под ногами у вас, стоит лишь присмотреться геофизически, также везде располагается смрадная преисподняя и Тартар в виде магматических температур и немыслимого давления, превращающих камень в жидкость.