Ярость и Разрушение

— Помнишь, как ты хотела научиться не полагаться на своё зрение во время боя?

— Зачем тебе это нужно? — спросил Рот.

— Зрение Истиннорождённых не похоже на зрение Стража или демона ночью, — объяснил Зейн. — Поскольку большая часть нашего патрулирования проводится ночью, ты можешь заполнить пробелы.

Я понятия не имела, поверил ли ему Рот, но я уловила то, что говорил Зейн, не совсем выдавая информацию. Я, молча, кивнула.

— Я решил, что лучший способ потренироваться, это заставить тебя не использовать своё зрение, вот почему у меня галстук, — Зейн помахал материалом. — Прости, что разочаровал, Рот.

— Тренировка с завязанными глазами. Не так сексуально, как я думал, но всё равно очень интересно, — последовал комментарий от одного единственного зрителя.

— Это хорошая идея, — предвкушение закружилось в моей груди. — Давай начнём.

— Должно быть, будет забавно, — заявил Рот.

— Ты можешь помолчать? — сорвался Зейн, подходя к тому месту, где я стояла.

— Ничего не могу обещать.

Я сжала губы и потянулась за галстуком, но Зейн шагнул мне за спину.

— Я сам, — сказал он. — Дай знать, когда будешь готова.

Другими словами: дай знать, когда будешь полностью готова ослепнуть. Интересно, помнит ли он, как я испугалась в ту ночь, когда на общину напали, и он обернул свои крылья вокруг меня, заблокировав все источники света.

Я надеялась, что больше не буду так волноваться, особенно учитывая, что у нас были зрители.

Сделав неглубокий вдох, я встряхнула руками.

— Готова.

Мгновение спустя я почувствовала жар, исходящий от Зейна, стоящего за моей спиной. Я застыла на месте, когда галстук появился в моём видении. Когда он приблизился к моему лицу, уже закрывая большую часть света, моё сердце заколотилось.

Мне это не нравилось.

Всё это мне не нравилось.

Из-за этого было трудно не остановить всё это, когда галстук коснулся моего лица, и чернота опустилась на мои глаза. Какой-то сверхъестественной силой воли я позволила Зейну закрепить галстук.

Материал оказался на удивление мягким и не совсем непрозрачным. Я видела неясные очертания перед собой, и чем дольше я смотрела, тем отчётливее видела крошечную точку света.

Неужели так будет, когда болезнь возьмёт своё? Ничего, кроме очертаний и булавочного укола света?

Паника взорвалась в моём животе, и я потянулась к галстуку, желая сорвать его с лица и сжечь материал.

"Ты сама этого хотела".

Только самоубеждение остановило меня от снятия галстука. Я могу с этим справиться. Я должна справиться. Мне просто нужно было, чтобы моё сердце перестало колотиться так, как будто оно вот-вот выскочит из груди, и чтобы чувство удушья в горле ослабло.

Зейн опустил руки на мои плечи, заставив меня дёрнуться.

— Ты в порядке? — его голос был мягким, и я понятия не имела, слышит ли его Рот. — Мы можем попробовать в другой раз.

Другой раз как никогда показался прекрасной идей, но другой раз лишь означал, что я была на один день ближе к тому, чтобы сделать это снова. В конце концов, у меня заканчивались дни.

Я сделала ещё один вдох и сосредоточилась, вдыхая и выдыхая ...

О, боже...

Внезапно я поняла, почему Зейн хотел надеть повязку на глаза. Он проделал две крошечные дырочки в галстуке, и каким-то образом они идеально совпали с моими зрачками, а я была слишком напугана, чтобы заметить это. С таким ограниченным зрением я почти ничего не видела, но если сфокусировать взгляд, то всё равно оставалось немного света, как, скорее всего, и будет, когда произойдёт пигментная дегенерация сетчатки. Зейн, должно быть, провёл какое-то исследование на своём ноутбуке, и это значило для меня очень много.

От волнения у меня перехватило горло, но эти почти незаметные дырочки помогли мне дышать легче.

— Я в порядке.

Зейн сжал мои плечи.

— Дай знать, если что-то изменится.

Я кивнула.

— Признаю ошибку, — сказал Рот. — Это сексуально.

Зейн вздохнул позади меня.

— Интересно, что бы подумала об этом Лейла.

Рот фыркнул.

— Она, наверное, захочет попробовать.

— Спасибо, что поделился, — пробормотала я.

— Пожалуйста, — ответил Рот. — Ангельское личико гораздо вежливее тебя, Каменный.

— Ещё раз назовёшь меня ангельским личиком, и я покажу тебе, как я вежлива, — предупредила я, почувствовав, что Зейн сместился у меня за спиной.

— Это было страшнее, если бы ты не стояла там с завязанными глазами.

Зейн усмехнулся.

— Я стою перед тобой.

Прежде чем я успела сказать ему, что смутно вижу, Рот заговорил снова.

— Разве то, что ты говоришь ей, где находишься, не делает всё это бессмысленным?

— Заткнись, — сказали мы с Зейном одновременно.

Со стороны того места, где сидел Рот, послышался смех.

— Вы двое на одной волне.

Доказывая это, мы оба проигнорировали его, и перешли к делу.

— Без зрения тебе придётся полагаться на другие органы чувств. Они так же важны в рукопашном бою.

Я не была уверена, что это правда, но всё же кивнула.

— Слух. Запах. Прикосновения, — продолжал Зейн. — Всё это выдаст следующий ход противника.

— Особенно, если они плохо пахнут, — добавил Рот. — Или они громкие и неуклюжие.

Я усмехнулась в ответ.

— Тебе придётся очень сильно сосредоточиться, чтобы сделать это, — продолжил Зейн. — И я имею в виду, очень сильно.

Уголки моих губ начали опускаться.

— Хорошо.

— Ты не можешь позволить себе отвлекаться. Всё в этой комнате, особенно незваный третий лишний, должно исчезнуть.

— Эй, — прошипел Рот. — Это оскорбительно.

— А это моё "мне плевать" выражение лица, — ответил Зейн.

Я положила руки на бёдра.

— Думаю, я поняла, как сконцентрироваться, Зейн.

— А я думаю, что достаточно долго был рядом с тобой, чтобы понять, что ты сосредоточена, как щенок, впервые попавший в автомобиль.

Рот рассмеялся.

Я открыла рот и тут же закрыла его. С этим замечанием не поспоришь.

— Лично я чувствую себя оскорблённой этим заявлением.

Зейн издал низкий рокочущий смешок.

— Как только ты сконцентрируешься, ты заметишь то, чего раньше не замечала. Ладно? Дай мне знать, когда другие твои чувства обострятся.

Я постояла ещё пару секунд.