Ярость on-line

Гангстер смерил его презрительным взглядом — по-видимому, колеблясь, не пришить ли болтуна прямо сейчас, — после чего подошел к ближайшему столу. Оператор, таращившийся в монитор, по-прежнему не обращал на босса никакого внимания. Только когда Череп принялся шарить в хламе, которым была загромождена столешница, парень что-то недовольно проворчал. Первый, наиболее разговорчивый киберкрыса с впечатляющей прытью подоспел на помощь. Коллега получил по голени чувствительный пинок и, обернувшись, обнаружил над своим столом главу Ордена — собственной персоной. Ужас, нарисовавшийся на физиономии хакера, не поддавался описанию. Мерцание дисплея придавало картине еще более зловещий оттенок. Лицо Черепа, и при солнечном свете не отличавшееся особой привлекательностью, стало похоже на каноническое изображение Смерти. Не хватало лишь длинной косы. Впрочем, пистолеты, выглядывавшие из-под плаща, с лихвой это компенсировали.

Оператор, вероятно, уже решил, что Череп явился по его душу, дабы покарать за какой-то должностной проступок (к примеру, порчу казенного тостера), когда бандит наконец нашел, что искал — клочок бумаги и шариковую ручку.

Пристроившись на крохотном участке ровной горизонтальной поверхности, Череп, прикусив от усердия губу, начал царапать на бумаге какие-то каракули. Это давалось ему не без определенного труда: в то время, когда остальные мальчики и девочки посещали общеобразовательные школы (исправительные учреждения, по ошибке включенные в Министерство образования, а не внутренних дел), будущий гангстер строил обширные криминальные планы. Кроме того, умение писать — в кремниевый век глобальной компьютеризации, когда дети чаще имели дело с клавиатурой, нежели с иными, допотопными устройствами вывода и ввода информации (наподобие чернил и бумаги), — считалось если и не редкостью, то весьма похвальным умением. Череп с большей охотой имел дело со своими ТТ, чем с обычной шариковой ручкой… Наконец пытка окончилась.

Бандит выпрямился. С высокомерной миной передал подчиненным свой «шедевр».

Киберкрысы уставились на писульку (клочок оберточной бумаги: гамбургер либо ультрамодное «железо»). Очевидно, поступок Черепа был для операторов столь же экстравагантным, сколь непостижимым в глазах заурядных граждан казалось стремление вставить в голову куски металла, дабы обеспечить прямую связь мозга с компьютером. Воспользоваться бумагой и чернилами, дабы вывести информацию? В высшей степени экстравагантно. Одна из тех странностей, которые позволяет себе только начальство. Сами киберкрысы использовали ручку в качестве шила либо, в крайнем случае, чтобы ставить отметки на записанных дисках.

Находясь в помещении, набитом всевозможным «софтом» и «железом», глава Ордена предпочел обыкновенную ручку. С чистописанием дела у бандита обстояли не очень. С «железом», не говоря о «софте», — во много крат хуже. Поэтому выбирать пришлось наименьшее из зол.

— Понятно, господин, — сказал киберкрыса, говоривший, вероятно, от лица остальных. Вожак. — Данные исчерпывающие. Если он там, мы его достанем.

— Он там, — кивнул Череп. Хотя, казалось бы, для такой уверенности не было оснований. Слова предателя — не лучший фундамент. С другой стороны, слова, сказанные под профессиональными пытками, — кое-что посерьезнее.

— Как скажете, господин. С вашего позволения, мы приступаем… — Парень умолк. Молчание это было красноречиво само по себе. Однако на большее — скажем, взгляд в сторону двери — киберкрыса все же не решился.

— Давно пора, — фыркнул Череп.

Оператор переминался с ноги на ногу, чувствуя себя, по всей видимости, вдалеке от плюшевых берегов Обыденности. Хакер не думал, что его утлое, подвластное всем ветрам суденышко забросит так далеко. А ведь как день хорошо начинался! Ничто не предвещало проблем. Но буря, зародившись в океанской пучине, вынырнула на поверхность и набирала обороты.

— В чем дело? — возмутился босс.

Курт ничуть бы не удивился, если бы Череп выхватил оба ТТ и застрелил оператора, не сходя с места. В назидание, так сказать, остальным.

Парень молчал, словно язык проглотил. Еще бы. Признаться, что присутствие посторонних (в особенности, самого начальства) смущает и беспокоит, мешая работать, у киберкрысы просто не поворачивался язык. Ведь сказать это требовалось не кому-нибудь, а Черепу — собственной персоной…

Волк, «волосатый мутант», своим присутствием также вносил долю дискомфорта.

— Господин, вы, э-э, гм…

— Ну?! — Глава Ордена терял терпение.

— Вы остаетесь? — выпалил парень. — Неужели у вас… — Очевидно, он хотел сказать что-то вроде «…нет других дел?», но сообразил, что это прозвучит слишком экспрессивно, и вовремя прикусил язык. — Разве вас прельщает перспектива находиться здесь, в этом сор тире, в течение ближайших часов? Смею заверить, ни чего интересного не случится. Во всяком случае, во вне. — Оператор повел рукой в сторону коллег, подключенных напрямую к киберпространству. Снаружи они действительно походили на растения. Если кактусы посещают сны, галлюцинации или иные видения, вряд ли это проявляется в чем-то занимательном. Что, собственно, подтверждает многовековая история кактусоводства.

Курта не прельщала перспектива находиться в этой дыре на протяжении, самое малое, еще двух часов. Даже зад пристроить, в сущности, негде. Все стулья закиданы каким-то дерьмом. Где же они спят? Волк затравленно огляделся. Возможно, за той дверью, надежно заставленной какими-то шкафами. «Штатный киллер» сморщился. В следующее мгновение в голове (кристально ясно, как после литра крепкого кофе) вспыхнул дерзкий план. Побег. Наверх, в свою комнату. Образ мягкой постели стоял перед глазами, когда бандит произнес то, что сразило Курта наповал:

— Да, мы остаемся. Более того, мы погрузимся с вами! — Череп выдержал паузу, наслаждаясь резонансной реакцией на сделанное заявление. — Мы оба.

У Курта отпала челюсть.

Хакер приготовился было возражать, но, взглянув на Волка, принял его изумление за угрожающий оскал. Клыки, белевшие в распахнутой пасти, всегда говорили одно и то же: «Только попробуй, сукин сын, и эти зубки будут последним, что ты увидишь…» Хотя киберкрысы испытывали затруднения в бытовом межличностном общении, вопросы жизни и смерти разрешались ими (как и всеми живыми существами, не чуждыми инстинктов самосохранения), что называется, с лета. Парень кивнул. Это движение вовсе не подразумевало согласие — кто он такой, чтобы разрешать что-либо Черепу? — а означало то, что хакер уразумел сказанное.

Ни больше, ни меньше.

«Вожак» киберкрыс повернулся к коллеге потиравшему голень. Пару мгновений операторы таращились друг на друга, не произнося ни слова. В контактных линзах плясали зеленые блики. Тощие силуэты на какое-то время стали еще более аморфными, чем ранее, и непостижимым образом умудрялись терять очертания, расплываться под направленным взглядом. Тряхнув головой, Курт «навел резкость». Верно, ему хотелось спать. И все же не до такой степени. Как правило, хакеры не привлекали лишнего внимания, будучи неприметными, отчужденными личностями. Возможно, потому, что им самим не по нраву постороннее внимание?

Киберкрысы смотрели друга на друга. Молчали. В происходящем ощущалось нечто мистическое. Возможно… Невероятно, но возможно, — мелькнула глупая мысль, — они общаются мысленно. Подключенные днями напролет к Сети, они до такой степени привыкли к ментальному присутствию друг друга, что научились общаться без слов и снаружи, как могут близнецы либо семейные пары, влюбленные друг в друга до беспамятства…

Волк даже не стал трясти головой. Ему стало любопытно. Минуту спустя он, может статься, присовокупит к указанным качествам (телепатия, мимикрия) еще пару сверхъестественных способностей… Нужно лишь подождать.