Яростный свет

Генерал Догерти взмахнул рукой, останавливая солдат. Они по-прежнему держали свои ружья наготове, но выстрелов не последовало.

Вдвоем они опустились на колени. Клео была сильной и свирепой, но Габриэль крепко прижал ее к своей груди. Ее снедали неутолимые ярость и гнев, и Клео готова была уничтожить все на своем пути, чтобы их насытить.

Ненависть разъедала душу изнутри. Это была гниль. Рак.

Габриэль тоже это пережил. Но он нашел путь назад благодаря милости Божьей и человеческой, благодаря таким друзьям, как Надира, проявившим заботу о нем, когда Габриэль меньше всего этого заслуживал. Благодаря Мике и Амелии, сумевшим простить и продолжать любить его несмотря ни на что.

— Однажды это сделали для меня, — пробормотал он Клео в косы. — Теперь я делаю это для тебя.

— Нет! — Она напряглась, застыв всем телом. — Я должна ее убить!

— В тебе есть нечто большее! — Он сжал ее крепче. Клео была пламенем, опаляющим ночное небо. Она была яростным противником. Но она его друг.

Она заслуживала жизни. Заслуживала шанса измениться, учиться, расти, стать кем-то большим. Построить что-то лучшее.

Клео заслужила шанс узнать, кто она теперь, в мирной жизни.

Тео подкатил к ним на колесах. Его трясло, а кожа приобрела пепельный оттенок. Слезы смешивались со снегом, покрывая его лицо. Он протянул руку и положил ее на плечо Клео.

— Ты сделала достаточно, сестра, — срывающимся голосом произнес он. — Пора заканчивать. Мы победили. Все кончено.

Наконец Клео сдалась. Ее напряженные руки обмякли. Она прижалась к Габриэлю. Черты ее лица разгладились, выражение стало мягким и невероятно юным. Снежинки падали на ее нос, щеки, веки. Он увидел в ней девочку, какой она была до боли, насилия и ненависти.

— Это будет нелегко, но ты справишься. Я знаю, что у тебя хватит сил.

Она уставилась на него стеклянными глазами. Габриэль не знал, много ли она поняла и поймет ли когда-нибудь. Он надеялся, что поймет.

На его руках появилась влага. Тающий снег, подумал Габриэль на мгновение. Он отнял ладони от боков Клео. Его пальцы окрасились в красный цвет. Он беспокойно посмотрел на Клео, и его сердце ухнуло вниз как камень.

Тео уставился на руки Габриэля с растущим ужасом.

— Клео! Где ты ранена?

Она дотронулась до живота. Кровь сочилась из крошечной дырочки в нижней части правого бока. Второй выстрел. В конце концов, он настиг ее.

— Я в порядке, — пробормотала она, стиснув зубы. — Со мной все будет в порядке.

Ранение, к счастью, пулевое, а не импульсное, иначе она была бы уже мертва. Вероятно, ей чертовски больно, но не смертельно — при условии, что Клео немедленно окажут медицинскую помощь.

Подобная рана стала бы приговором где-нибудь на развалинах Америки, за пределами безопасности этих стен.

Но они в Убежище. Здесь есть лекарства, электричество, медботы, хирурги. С ней все будет в порядке. Она выживет.

— Ей нужен врач! — прокричал Тео.

Генерал Догерти кивнул.

— Доставьте ее в больницу, — приказал он своим людям.

По ступенькам спустились двое солдат, чтобы сопроводить ее до места. Габриэль отпустил Клео. Она самостоятельно поднялась на ноги, ее губы сжались в тонкую бескровную линию, подбородок был высоко поднят, хотя Клео мелко дрожала. Тео отказался ее покидать.

Прежде чем солдаты увели Клео, она повернулась к Габриэлю и прижала сжатый кулак к сердцу в приветствии «Новых Патриотов».

Габриэль приложил руку к сердцу — но открытой ладонью, а не сжатым кулаком. Не в знак борьбы, а для чего-то большего, чего-то лучшего.

Он сделал все возможное, чтобы достучаться до нее. Он пытался спасти ее, как Надира спасла его.

Но самое сложное оставалось за Клео. Ведь в конце концов она должна спасти себя сама.

И тут Клео улыбнулась. По-настоящему, без горечи или злобы.

Габриэль смотрел, как она уходит, чувствуя боль в ребрах и голове. Еще один отряд солдат повел Слоан через площадь, предположительно в сторону тюрьмы Убежища. Она шла, склонив голову и сгорбив плечи в знак поражения.

Его тело пульсировало от глубокой усталости. Болело все. И в то же время Габриэль испытывал какую-то легкость, подъем. Он окинул взглядом площадь, осознавая реальность происходящего.

Победа осталась за ними. Они победили. Они на самом деле это сделали. Радость, облегчение и триумф охватили Габриэля. Убежище доступно для всех. Лекарство тоже доступно. Они могли спасти всех выживших. Они могли спасти каждого. Они могли…

— Габриэль, — позвала Амелия издалека.

Он поднял на нее глаза, на его лице все еще играла полуулыбка.

Она стояла на краю мраморной лестницы над ним, немного покачиваясь. Ее лицо очень сильно побелело. Амелия посмотрела на него дикими и испуганными глазами.

Тревога пронзила Габриэля как стрела.

Только тогда он заметил свежую кровь на ее виске. Она испачкала голову и потекла по левой стороне лица.

— Габриэль, моя голова. Мне кажется… мне что-то нехорошо…

Ее тело начало дрожать. Глаза закатились вверх.

— Амелия! — закричал он.

Амелия потеряла сознание.

Глава 33

Мика

Мика взлетел по ступеньки наверх. Он рухнул на колени рядом с бьющимся в судорогах телом Амелии. Ее конечности дергались и извивались, спазмы сотрясали тело с ног до головы. В уголках рта выступила слюна.

Он осторожно перевернул ее на бок, стараясь, чтобы Амелия не подавилась языком. Изо всех сил, он взмолился, борясь с бессильным отчаянием. «Не дай ей умереть, Господи, только не сейчас. После всего пережитого. Не сейчас, когда мы наконец в безопасности».

Габриэль стоял на коленях по другую сторону от Амелии, и на его лице застыл ужас. На плече старшего брата расплывалось красное пятно. Кровь капала из раны на лбу. Нижняя губа была разбита, левая сторона лица распухла, багровые синяки в виде пальцев украшали горло.

— Ты в порядке? — Спросил Мика.

— Нормально, — проворчал Габриэль. — Помоги ей.

После бесконечной минуты тело Амелии напряглось, а затем обмякло.

Мика проверил пульс. Пульс Амелии бился неровно, но он прощупывался. Ее сердце билось. Она была жива. Но насколько сильно припадок повредил ее мозг?