Ящик Пандоры

– Н-ну, – пробормотал Ферри, – и что теперь?

Хали попыталась глотнуть, но в горле было сухо.

– Ваэла сказала: колыбель в море, – выговорила она. – Ей что-то известно о…

– Система жизнеобеспечения задействована, – объявил Биттен. – Спящему требуется дополнительный уход?

Хали поспешно обернулась к своей пациентке. Ваэла спала спокойно, грудь ее мерно вздымалась. Расстегнув ремни, Хали подползла к ней и провела серию анализов. Почти все было в норме – давление чуть повышено, адреналин в крови подскочил, но уже падает. Медикаментозное лечение не требуется.

Ее отвлек голос Ферри: старик интересовался у Биттена, когда приблизительно челнок войдет в атмосферу Пандоры.

Хали отвернулась и с растущим недоумением уставилась на незнакомый пульт. Ее жизнь на борту была окончена, и все, что девушка могла сказать о своем будущем, – это то, что оно наступит.

– Два часа тридцать пять минут до входа в стратосферу, – наполнил кабину скрежещущий голос Биттена. – Плюс двадцать пять минут до посадки в Колонии.

– Мы не можем садиться в Колонии! – возразила Хали, возвращаясь на место. – Какие есть альтернативы?

– Для данного аппарата Колония является единственным разрешенным местом посадки, – проговорил Биттен.

– А просто на поверхность нельзя?

– При определенных условиях такая посадка возможна без вреда для судна и экипажа. Однако при отлете были повреждены передние шасси и шлюзовочные клапаны. Для посадки в Колонии они не требуются.

– Но мы не можем лететь в Колонию!

Хали покосилась на старика, но тот застыл – не то от страха, не то в полнейшей покорности судьбе.

– Выживание экипажа без дополнительных средств защиты в других точках поверхности Пандоры маловероятно, – проскрежетал Биттен.

Голова у Хали кружилась. «Выживание маловероятно!» Ей вдруг показалось, что все случившееся – лишь спектакль, поставленная кем-то драма, выдумка. Она глянула на Ферри, но тот продолжал пялиться в иллюминатор. Вот что тревожило ее: Ферри вышел из роли, зашел слишком далеко.

«Но ухо Мердока… дыра в обшивке Корабля…»

– Мы не можем вернуться на борт, мы не можем садиться в Колонии, и на брюхо мы сесть тоже не можем, – заключила она.

– Мы в ловушке, – согласился Ферри, и спокойствие в его голосе Хали очень не понравилось.

Смотри – вот войско малое; воистину, гневают они нас, а мы – войско на страже.

Мусульманская «Книга мертвых», из корабельных архивов.

– То, о чем ты говоришь, – это война, – проговорил Керро, покачивая головой.

Он сидел на теплой земле, прислонившись спиной к стволу дерева. Вокруг лежала пронизанная лунными лучами тьма.

– Война?

Томас потер лоб, глядя на танцующие тени. Ему неприятно было глядеть на Паниля – нагого Пана, беспрестанно привязанного к здешней жизни: то прислонится к стволу, то намотает на руку щупальце пролетающего дирижаблика. Контакт, постоянный контакт: физическое прикосновение.

– Много поколений корабельники знали о войне только в теории, – ответил Паниль. – Клоны и спецклоны вообще не знают о ней, даже через устную традицию. Я сам узнал это слово из обучающих программ Корабля.

Одна луна стояла в зените, другая катила свой бледный серп над изрезанным горизонтом, но для Керро Томас представлялся темной тенью в звездном небе, окруженной смутным ореолом. Такой встревоженный…

– Но мы должны взять Редут, – проговорил Томас. – Это наша единственная надежда. Корабль… Корабль нас…

– Откуда ты знаешь?

– За этим меня и вывели из спячки.

– Чтобы научить нас богоТворить?

– Нет! Чтобы поставить перед вами проблему! Корабль настаивает…

– Проблемы нет.

– Что значит «нет»? – возмущенно воскликнул Томас. – Корабль…

– Оглянись. – Керро обвел рукой залитый лунным светом кратер, листву, подрагивающую на влажном ветру. – Если ты сохранишь свой дом, он укроет тебя.

Томас глубоко вздохнул, чтобы успокоиться хотя бы внешне. Эти джунгли – да, казалось, не было никаких демонов в этом… этом гнезде, как называли его дирижаблики. Но его безопасности недостаточно! Нигде нельзя укрыться ни от Оукса, ни от Корабля! И уклониться от приказов Корабля тоже невозможно. Надо как-то втолковать это Панилю.

– Поверь мне, прошу, – выговорил Томас, – если мы не научимся богоТворить, нам крышка. Человечества больше не будет, никогда и нигде. Я… я не хочу этого.

– Тогда зачем нам нападать на Редут?

– Ты же сам сказал, что это последнее поселение на нижстороне – Колония – уничтожено.

– Верно, но чему ты научишь этих людей нападая? – Голос Паниля бесил своей рассудительностью, лился в тревожном ритме трепещущих на ветру листьев.

– Льюис на пару с боссом уничтожают келп, дирижабликов. – Томас старался говорить так же спокойно. – Время местной биосферы тоже подходит к концу. Или они не…

– Аваата понимает, что происходит с ней.

– Они знают, что их хотят уничтожить?

– Да.

– Разве они не желают предотвратить это?

– Желают.

– Как они собираются это сделать, не разрушив Редута?

– Аваата не тронет Редут.

– Тогда что они собираются делать?

– Что Аваата делала всегда: растить. Аваата и дальше будет спасать всех, кого может. Аваата принесет нас туда, где нам место.

– Разве келп не убивает колонистов? Ты слышал рассказ Ваэлы…

– Еще одна ложь Льюиса, – ответил Паниль, и Томас понял – это правда.

Он уставился на черную стену джунглей за спиной Паниля. Где-то там – знал он – таится немалый отряд выживших, равно нормалов и спецклонов, спасенных на равнинах Пандоры дирижабликами и высаженных здесь, подобно бережно собранным земсторонним растениям. Томас не встречал еще никого из них, но Паниль и дирижаблики описали ему их судьбу. Дирижаблики были способны на такое… и в то же время… Томас в отчаянии помотал головой.

– Такая мощь!

– Чья?

– Электрокелпа! Дирижабликов!

– Авааты, ты хочешь сказать.

– Почему они не воспользуются своей властью, чтобы защититься?

– Аваата единственная понимает власть.

– Что? О чем ты?

– Обладать властью – значит пользоваться ею. Такова природа обладания. А воспользоваться властью – значит потерять ее.

Томас зажмурился, стиснув кулаки. Паниль отказывался понимать. А отказываясь понять, он обрекал на гибель всех.

«Какая это будет потеря! Не только человечество… но и эта Аваата!»