Яшмовая долина

— Да, любит.

Наверное. Ел ли он красное мясо? Обычно он готовил курицу.

Неважно. Я съем два бургера, если это будет необходимо.

— Тогда увидимся, — сказал папа. — Надеюсь, твоя головная боль пройдет.

— Я тоже, — я слабо улыбнулась им.

— О, пока я не забыла, — мама подняла палец. — Ты говорила с Бриттани о том, чтобы поменяться воскресеньями и вторниками?

— Нет.

Что?

— Я столкнулась с ней на днях в продуктовом магазине. Она упомянула, что пытается подзаработать перед их летней поездкой в Дисней. И я предложила ей приходить и делать уборку в доме. Подумала о вторниках, если ты сможешь изменить её график, чтобы она работала здесь по воскресеньям. Тогда я смогу ездить к Гриффу и Уинн, смотреть за детьми по вторникам и не мешать ей.

Вторники. Мне нужна была Бриттани по вторникам. Она была единственной горничной в графике на этот день.

Если ей нужны были дополнительные деньги, почему она не спросила меня сначала? Я бы дала ей больше смен. Почему мама не сказала ей, чтобы она сначала поговорила со мной, и взамен предложила ей подработку дома?

Но вместо того, чтобы разозлиться, я подавила свое разочарование. На данный момент я сделаю всё, чтобы наладить отношения с родителями. Даже если это будет означать изменение графика. Снова.

— Без проблем. Уверена, что смогу скорректировать график.

— Спасибо, — мама улыбнулась. — Дай мне знать, если возникнут трудности, и мы забудем обо всем этом.

— Уверена, всё будет хорошо, — солгала я. Это вызовет трудности. — Я позвоню Бриттани.

— Увидимся завтра вечером.

— Пока.

Я подождала, пока они выйдут на улицу и пройдут мимо сверкающих окон отеля, и опустила голову на стол.

Если до визита мамы и папы у меня болела голова, то к моменту моего ухода из отеля боль стала невыносимой.

В голове пульсировало, а когда я выехала на гравийную дорогу Олдерсон-роуд, зубы застучали еще сильнее, отчего боль усилилась.

Когда я вернулась домой, Yukon Джаспера был припаркован у домика. Я нашла его на кухне в простой серой футболке и выцветших джинсах. Ноги у него были босые, волосы влажные, как будто он недавно принял душ.

Щетина на его подбородке так и просила, чтобы к ней прикоснулись, а в губы хотели поцелуев.

Этот мужчина, этот великолепный мужчина, был моим. Временно моим, но все же моим. Это заставало меня врасплох каждую ночь. Я входила в дверь, и моё сердце замирало.

Будет ли мой настоящий муж таким же красивым, как Джаспер? Будет ли он печь мне печенье, чтобы я не прпиходила на семейный ужин с пустыми руками? Будет ли он говорит мне грязные вещи и будет ли у него порочно-талантливый язык? Будет ли он целовать меня так, словно он тонущий человек, а я — воздух?

Джаспер заметил меня, стоящую в дверях. Он находился у столешницы, нарезая на разделочной доске два небольших стейка.

— Привет.

— Ты ешь красное мясо.

Я вздохнула. Слава Богу.

— Что?

— Ничего, — я покачала головой, собираясь положить сумочку на место, когда заметила стол в столовой. Мой обеденный стол. — Ты ездил ко мне домой?

Он кивнул, вымыв руки в раковине.

— Мы с Фостером сегодня совершили несколько поездок. Вывезли остатки мебели.

— О. Спасибо, — я выдвинула знакомый стул и опустилась на гладкое ореховое сиденье. — Я могла бы помочь.

Он пожал плечами.

— Мы всё предусмотрели.

Это означало, что всё, что оставалось, — это убраться. Тогда владельцы смогут начать поиски другого арендатора.

— Большую часть вещей я убрал в сарай, — сказал он.

— Хорошо.

В хижине не было особой необходимости в моей мебели.

Если бы я продолжала спать на диване, настояла бы на том, чтобы мы поставили мой, потому что он был более удобным. Но кровать Джаспера была просто мечтой, мягкая, плюшевая и теплая. Я ни разу не просыпалась посреди ночи от холода, а изгиб его шеи был лучше любой подушки.

— Как прошел день? — спросил он.

— Он был длинным. Заезжали родители. Завтра мы должны поехать на ранчо на ужин, — я напряглась, как тогда в отеле. Выпрямилась. Затаила дыхание.

Эта мышца — сердитая мышца — напрягла челюсть Джаспера.

— Я не любитель семейных посиделок.

— А я не любитель анальных игр, но всё равно позволила тебе засунуть палец в свою задницу прошлой ночью.

— Это не то же самое, — его взгляд смягчился. — И тебе это понравилось прошлой ночью.

Да, понравилось.

Джаспер расширял мои сексуальные границы, и каждый раз, когда мы были вместе, он, казалось, открывал новый уровень удовольствия. Прошлая ночь была весьма напряженной и волнующей. Всё это привело к самому сильному оргазму в моей жизни.

— Возможно, тебе понравится ужин с моей семьей. Если ты попробуешь.

Он подошел к холодильнику и достал батат. Игнорируя меня.

— Моя семья считает, что у меня ужасный вкус на мужчин.

— Замечательно, — проворчал он, роясь в ящике стола в поисках овощечистки. — Я постараюсь не обижаться на это заявление.

— Ты можешь доказать, что они ошибаются.

Он включил кран и начал чистить картошку.

— Последний раз я приводила парня домой на первый ужин Фостера на ранчо. Он рассказывал тебе об этом?

— Нет.

— Это был парень, с которым я познакомилась в «У Вилли». Он был долговязый, похож на хиппи. Но симпатичный.

Овощечистка сильнее заскрежетала по картофелине, и Джаспер напрягся. Это была ревность? Если так, то мне это нравилось. Хотя ревновать было не к кому. Тому парню можно было поставить твердую двойку, в то время как Джасперу — одиннадцать.

— Мы сходили на пару свиданий, — сказала я. — Ничего серьезного. Но раз уж Фостер должен был приехать на ранчо, я подумала, почему бы и мне не взять с собой спутника? Мы бы сразу покончили со всеми этими знакомствами. Итак, мы подъезжаем к дому, и оказывается, что мой кавалер не был незнакомцем для всех в доме

Внимание Джаспера по-прежнему было сосредоточено на овощечистке в его руке, но он замедлил свои движения, слушая меня.

— Уинн знала моего спутника. Ей позвонил на станцию главный менеджер продуктового магазина, потому что он застал этого парня за тем, как он засовывает огурец в свои джинсы.

— Что блять?

— Именно, — я сухо рассмеялась. — Пойдем со мной. Покажем всем, что мой вкус не так уж плох, как они все думают.

Джаспер отложил очищенную картофелину в сторону и взял полотенце, чтобы вытереть руки.