Ястреб среди воробьев

На стол упала тень. Они подняли головы.

– Действительно, мсье, - сказал Деверо, - ваша машина может без риска атаковать любую цель. Мне трудно понять, как она летает с такими маленькими крыльями или как она поднимается вертикально в воздух, но я видел все это своими глазами. И этого достаточно. Я хочу извиниться, что нас не было здесь в момент приземления.

Итак, он все-таки произвел впечатление.

– А куда вы все улетели? Я думал, что патрулирование начнется только во второй половине дня.

Подвинув стул, Деверо сел рядом с Блэйком. Он осторожно поставил стакан с вином на стол.

– Все так, мсье. Но со стороны фронта донеслась канонада. В таких случаях мы не ждем приказа, а сразу же поднимаемся в воздух.

– А я не слышал никакой стрельбы, - сказал Фармен.

– Самое странное, - сказал Деверо, - что когда мы подлетели к фронту, пушки уже смолкли, а в небе не было ни одного самолета, кроме наших. Мы пролетели километров пятьдесят вдоль линии фронта - никаких признаков боевых действий. Когда мы вернулись, я связался с командованием: никакой информации о перестрелке.

Он произнес все это с наивным непониманием маленького мальчика, еще не познавшего тайны природы. Фармен внезапно рассмеялся, и Деверо заморгал от удивления.

– Извините, - сказал Фармен.
– До меня только что дошло. Это были не пушки, а мой самолет!

– Ваш самолет, мсье? Не понял шутки.

– Я не шучу. Вы слышали мой самолет. Когда он преодолевает звуковой барьер, то раздается нечто наподобие взрыва.
– Он взглянул на их лица.
– Вы мне не верите?

Стакан Деверо был пуст. Блэйк встал, взял со стола пустой стакан и поплелся к стойке.

– Я, наверное, так и не смогу понять принцип действия вашего самолета, - сказал Деверо.
– Но вы показали, на что он способен...

– Это всего лишь небольшая часть, - ответил Фармен.

– То, что мы увидели, вполне достаточно, чтобы покончить с Бруно Кейсерлингом.

– Я сделаю это, - сказал Фармен.

– Будем надеяться, - сказал Деверо, позволив себе намек на улыбку.
– В любом случае, надо попробовать. Если вы скажете, куда необходимо прикрепить пулеметы...

– Мне не нужны пулеметы, - заявил Фармен.

– Но, мсье, на аэроплане должно быть оружие. Аэроплан без пулемета все равно что тигр без зубов и когтей.

От мысли, что на носу "Пика-Дона" будет торчать пулемет, ему стало не по себе.

– У меня есть свое вооружение, - как можно убедительнее сказал Фармен. Вернулся Блэйк и поставил свой стакан на стол, слегка расплескав бренди.
– А пулеметы снизят аэродинамические качества самолета.

– Аэро... что?
– спросил Блэйк.
– О чем это ты говоришь?

Фармен наклонился вперед.

– Послушайте. Вы видели мой самолет, так? Видели там внизу, возле шасси, направляющие... ну, балки?

– Я видел, - сказал Деверо.

– На них крепятся ракеты, понимаете? Достаточно одной, чтобы уничтожить целую эскадрилью.

– Да? И сколько у вас таких ракет?

– Шесть, - ответил Фармен.
– А сколько эскадрилий у немцев в этом секторе?

– Две, - сказал Деверо.
– Но, мсье, люди, которые оснащали ваш самолет, вряд ли разбирались в технике воздушного боя. Надо обладать невероятной меткостью, чтобы даже шестью ракетами сбить один самолет. Ведь аэропланы летают, а не висят неподвижно, как воздушные шары. Мы нередко тратим сотни патронов и не можем накрыть противника. Вступать в бой, имея возможность выстрелить всего шесть раз? Это безумие, мсье.

– Но я не буду целиться, - ответил Фармен, силясь объяснить им ситуацию.
– Мой самолет настолько скоростной, что полагаться на человеческие чувства во время боя невозможно. Мои ракеты сами находят цель. Они...

По их лицам он понял, что ему не верят.

– Послушайте, - сказал он.
– Вы видели мой самолет в работе. Дайте мне достаточно топлива, чтобы вступить в бой с Кейсерлингом, и я покажу, на что способны мои ракеты. Они сотрут его в порошок в мгновение ока.

– Бруно Кейсерлинг опытный пилот, - сказал Деверо.
– Это человек, которого невозможно убить. Мы пытались это сделать. Все пытались. Сколько он сбил наших пилотов и сколько еще собьет, пока не окончится война! Так что особенно не рассчитывайте на свое оружие.

– Дайте мне керосин на один полет, - сказал Фармен.
– Только на один полет. Остальное - мое дело.

Он знал, о чем говорил. Воздушный бой между аэропланом времен первой мировой войны и машиной из 1988 года - это схватка вооруженного человека и гориллы.

– Но, мсье, у вас же есть керосин, - удивился Деверо.
– Мы вам дали почти две тысячи литров!

Фармен покачал головой.

– Я его сжег. Керосина, который остался в баках, едва хватит на то, чтобы наполнить ваш стакан.

Деверо посмотрел на свой пустой стакан.

– Мсье, вы шутите.

– Это не шутка, - сказал Фармен.
– "Пика-Дон" летает очень быстро, но ведь ничего не бывает даром. Это просто ненасытная машина.

Воцарилась тишина. Молчали не только за их столиком - за остальными тоже притихли. Фармен подумал, что летчики, возможно, понимают по-английски лучше, чем ему казалось. Блэйк отпил изрядный глоток бренди.

– И сколько тебе нужно керосина?

– Десять тысяч галлонов на час-полтора.

И снова повисла тишина.

– Мсье, - наконец сказал Деверо.
– И простое топливо достать не так уж просто. Сейчас я пытаюсь взвесить возможное уничтожение Бруно Кейсерлинга что является нашим всеобщим желанием - и объяснение, для чего мне понадобилась такая прорва парафинового масла для кухни. К тому же, у меня остаются сомнения в успехе вашей миссии. Мне придется взять с вас слово, что для полета вам необходимо именно такое количество керосина.

– Могу поклясться на стопке Библий.

– Ладно, - криво улыбнулся Блэйк.
– Но, Деверо, как вы обоснуете заявку на сорок тысяч литров керосина?

Деверо склонил голову, как бы прислушиваясь к голосу, который нашептывал ему что-то на ухо.

– Думаю, придется сказать часть правды: мы испытываем оружие, для которого требуется парафиновое масло.

– Да? И что же это за оружие?
– спросил Блэйк.

– Если им понадобятся детали, - наклонился вперед Фармен, - скажите, что вы наливаете керосин в старые бутылки из-под вина и засовываете внутрь тряпку. Затем вы поджигаете конец тряпки и швыряете бутылку с самолета прямиком в немецкие окопы. Бутылка разбивается, поливая все вокруг горящим керосином.