Явился паук

Итак, в тот день урок был посвящен Уотергейту. Мэгги Роуз Данн и Майкл Голдберг учились в третьем классе. Никто не подозревал, что за классной комнатой ведется наблюдение.

Вивиан Ким поочередно представляла генерала Хейга, Х.Р. Холденена, Генри Киссинджера, Дж. Гордона Лидди, президента Никсона, Джона и Марту Митчеллов, Джона и Морин Дин. Она великолепно изобразила всех – и Лидди, и Никсона, и генерала Хейга, но особенно удались чета Митчеллов и Морин Дин.

– Президент Никсон ежегодно обращался к согражданам с речью о положении в стране, – рассказывала мисс Ким. – Многие чувствовали, что он лжет, а когда государственный лидер допускает ложь, он совершает тяжкое преступление, поскольку люди доверились ему, полагаясь на его честность, на его слово.

Двое ребятишек засвистели и заулюлюкали – они участвовали в представлении. Мисс Ким допускала и даже поощряла такого рода вольности.

– Ваша реакция оправданна, – она возвысила голос, – потому что в тот момент мистер Никсон обращался к народу, к таким же людям, как вы и я.

Она распрямила плечи и выпятила грудь, а лицу придала мрачное выражение. Начиналось представление президента Никсона. Мисс Ким начала раскачивать головой.

– Хочу, чтобы вы знали… Я не намерен отказываться от дела, которое поручил мне народ Соединенных Штатов, избравший меня.

Вивиан Ким соблюдала все паузы, сделанные Никсоном в той памятной речи. Они напоминали музыкальные паузы в плохой, но душещипательной опере.

Двадцать учеников затаили дыхание – учительница полностью завладела их вниманием. Своего рода педагогическая нирвана, пусть даже непродолжительная. Мисс Ким наслаждалась этой минутой.

Тук, тук, тук – в дверное стеклянное окошечко кто-то постучал, и чары тут же развеялись.

– Свист, улюлюканье, – пробормотала мисс Вивиан. – Кто там? Войдите!

Деревянная дверь медленно отворилась. Кто-то пропел мелодию из «Кошмара на улице Вязов». Медленно, как будто стесняясь, бочком в класс зашел мистер Сонеджи. Напряженные лица детей прояснились.

– Есть кто-нибудь дома? – тоненьким писклявым голоском поинтересовался мистер Сонеджи. Класс взорвался смехом.

– О! Все дома, – заключил учитель. Гэри Сонеджи преподавал математику и информатику – предметы, по популярности превосходившие даже историю мисс Ким. Крупный мужчина с лысиной и опущенными книзу усами, в ученических очках на массивном носу не пользовался успехом у женщин, зато был любим учениками. Этот вдохновенный педагог был вдобавок мастером видеоигр «Нинтендо». Ученики прозвали его «Мистер Чипс».

По пути к столу мисс Ким он поздоровался с некоторыми учениками, назвав их по именам. Оба педагога принялись вполголоса что-то обсуждать. Мисс Ким, стоявшая спиной к классу, казалась особенно хрупкой на фоне массивного мистера Сонеджи, в котором было без малого шесть футов роста.

– Мэгги Роуз и Майкл Голдберг, подойдите сюда, пожалуйста. Возьмите свои вещи.

Недоуменно переглянувшись, дети со своими рюкзаками направились к выходу. Класс начал перешептываться, некоторые подавали реплики в полный голос.

– Спокойно! Еще не перемена! – утихомиривала мисс Ким расходившихся питомцев. – Урок не кончен, уважайте наши правила!

Мэгги и Майкл, ниже девочки на четыре дюйма, подошли к учительской кафедре, и мистер Сонеджи, доверительно наклонившись, вполголоса проговорил:

– Ребята, тут возникла одна проблема, – он всегда был мягок и тактичен с детьми, – точнее, маленькая загвоздка. Ничего серьезного.

– Сомневаюсь, – покачал головой Майкл. – А в чем конкретно состоит проблема?

Мэгги Роуз молчала, сдерживая невесть откуда возникший страх. Что-то случилось, что-то не так… У нее похолодело где-то на дне желудка. Мамуля всегда говорила, что Мэгги слишком впечатлительная, поэтому девочка старалась казаться невозмутимой, холодной, непроницаемой особой.

– Нам позвонили из Секретной службы, – пояснила мисс Ким. – Им передали угрозы в ваш адрес. Конечно, это дурацкий розыгрыш. Но на всякий случай мы решили отправить вас домой. Просто потому, что так полагается. Вы же знаете, что такое дисциплина.

– Уверен, что к ленчу вы успеете вернуться, – бодро заявил мистер Сонеджи, но в голосе его прозвучало сомнение.

– А что за угрозы? – робко поинтересовалась Мэгги. – Угрожали отцу Майкла? Или моей маме?

Мистер Сонеджи ободряюще похлопал Мэгги по плечу. Не в первый раз педагоги дивились интеллекту и выдержке своих учеников.

– Да ничего особенного, все как всегда. Говорится многое, но до дела в таких случаях не доходит. Своеобразная попытка привлечь внимание к своей особе. Это, безусловно, не совсем нормальный человек. – Мистер Сонеджи изобразил некоторую озабоченность состоянием звонившего, в то же время показывая, что детям нечего опасаться.

– Тогда зачем нам тащиться домой, аж в Потомак? – Майкл Голдберг выразительно жестикулировал и гримасничал, изображая адвоката. Он очень напоминал своего отца, министра финансов.

– На всякий случай вы должны быть в безопасном месте. Все понятно? Спорить с тобой, Майкл, я не намерен. – Мистер Сонеджи умел в случае необходимости проявить твердость.

– Нет, не совсем понятно, – нахмурился Майкл. – «Нам нет пути, Хосе Кансеко». Серьезно, мистер Сонеджи, разве это справедливо, что мы должны скрываться? Почему бы людям из Секретной службы не побыть с нами, пока не кончатся занятия?

– По-видимому, это не входит в их планы, – пояснил учитель, – а правила здесь устанавливаю не я.

– Думаю, мы готовы, – робко вмешалась Мэгги. – Идем, Майкл, не спорь, видишь, все уже решили за нас.

– Да, дело решенное, – с ободряющей улыбкой заявила мисс Ким. – А домашнее задание придется прислать по почте.

– Вот спасибо! – в унисон засмеялись дети. И мисс Ким оставалось лишь весело отшутиться.

В пустынных коридорах школы их видел только один человек – чернокожий вахтер Эммет Эверетт. Опершись на щетку, он наблюдал, как троица брела по коридору. Он был последним, видевшим их вместе.

Выйдя из школы, они направились к стоянке машин, скрытой от глаз стройными березами и кустарником. Ботинки Майкла стучали по булыжнику школьного двора.

– Ай да башмачки. – Мэгги решила поиздеваться. – В жизни таких дурацких не видела.

Майклу было нечего возразить – родители покупали ему непритязательные вещи у «Братьев Брукс».

– Что прикажете носить, мисс Глория Вандербильт? – парировал он слегка обиженно. – Розовые кроссовки?

– Ну да, розовые кроссовки, – развеселилась Мэгги, – на худой конец салатовые. А ты напялил башмаки для похорон, Сморчок.