Явление тайны

Она вернулась мыслью к Раулю и к его сомнениям. Больше аргументов у нее не было.

– Ты должен идти, – повторила она. – Должен.

– Но миссия...

– Она пуста, Рауль. Единственной ценностью в ней был Нунций. Его больше нет.

– Есть память, – возразил он тихо, но уже не так убежденно.

– Будут еще другие воспоминания. В лучшие времена. А теперь... если хочешь попрощаться, то поспеши. Время не ждет.

Он кивнул и что-то сказал женщинам по-испански. Тесла кое-что поняла; он, действительно, прощался. Оставив его сзади, она пошла к машине.

Пока она шла, она вдруг поняла, что случилось с ее телом. Там, в хижине Киссона, она вообразила себя именно такой, какой часто видела – в зеркале. Сколько раз за тридцать лет она всматривалась в это изображение, где левое было правым, и наоборот!

Но она в самом деле вышла из Петли другой, как сошедшее со стекла отражение. Но ее сознание оставалось прежним, хоть и затронутое Нунцием и встречей с Киссоном. Во всяком случае, она на это надеялась.

Она казалась себе замечательной новой историей. Пришло время рассказать себя миру. И это нужно было сделать именно сегодня.

Ведь завтра могло и не быть.

Часть шестая Тайны раскрываются

1

Томми-Рэй водил машину с шестнадцати лет. Колеса означали свободу от мамы, от пастора, от всего этого проклятого города. Теперь он спешил туда, откуда совсем недавно не чаял вырваться, с каждой милей прибавляя газу. Ему не терпелось показаться городу в новом обличье – и отцу, который так много ему дал, тоже. Пока не появился Джейф, лучшим в его жизни были поездки на пляж в Топангу, когда он знал, что все девчонки смотрят на него, парящего на гребне волны. Но эти времена не могли длиться долго. Каждое лето появлялись новые герои, а былым чемпионам оставалось хвастаться за рюмкой виски. Он был не так глуп и понимал, что неизбежно пополнит их ряды.

Но теперь он видел перед собой новую цель, о которой чемпионы Топанги не могли даже мечтать. Виной тому отец, но даже он не мог предсказать того, что случится с Томми-Рэем в миссии Санта-Катрина. Теперь он сам стал легендой. Смерть за рулем «чеви», возвращающаяся домой. Теперь он знал, под какую музыку пляшут люди, пока не свалятся. А когда свалятся и превратятся в падаль – об этом он тоже знал. Хорошо знал. Он испытал это на себе и не забудет никогда.

Но все еще только начиналось. Через сотню миль от миссии он выехал к кладбищу на окраине небольшого городка. Луна стояла высоко, и ее сияние омывало могилы и лежащие на них букеты цветов. Он остановил машину, чтобы рассмотреть это получше. Это ведь теперь его владения. Он дома.

Если бы ему требовалось подтверждение, что то, что произошло в миссии, – не бред, он получил его как только открыл калитку и вошел. Ветер не колыхал траву, выросшую выше колена там, где могилы были заброшены. Но что-то там шевелилось. Он шагнул вперед и увидел человеческие фигуры, встающие из земли в десятке мест. Это были мертвецы. Их тела светились, как та кость, что он подобрал возле машины, – знак принадлежности к его клану.

Они знали, кто пришел к ним. Их глаза или – у давно похороненных – глазницы были устремлены на него, руки тянулись к нему как к божеству. Они не смотрели под ноги, когда шли к нему – они слишком хорошо знали эту землю, со всеми ее поваленными памятниками и треснувшими плитами. Но шли они медленно. Он сел на могилу, где, судя по надписи, лежали семеро детей и их мать, и смотрел, как они идут. Он видел больше по мере того, как они подходили. Зрелище было не очень приятным. Их лица распухли или, напротив, ссохлись, глаза выкатились, челюсти отвисли. Их вид напомнил Томми-Рэю фильм о летчиках, задохнувшихся в стратосфере, только эти, в отличие от летчиков, не были добровольцами. Они страдали помимо воли.

Его не пугали ни их переломанные, полусгнившие кости, ни истлевшая плоть. Все это он с детства видел в комиксах и в кино. Мир всегда полон ужасов, надо только уметь смотреть. На обертках от жвачки, на рубашках, на обложках альбомов. Он усмехнулся этой мысли. Его империя – повсюду. Нет места, не тронутого пальцем Парня-Смерти.

Самым проворным из его почитателей оказался мужчина, по всем признакам умерший молодым и не своей смертью. На нем были чересчур большие джинсы и майка с рукой, выставленной в неприличном жесте. Еще на голове у него была шляпа, которую он поспешно сдернул, подойдя ближе. Голова под шляпой оказалась грубо, с царапинами, обрита. Кровь давно засохла; в вываливающихся кишках тихонько посвистывал ветер.

Недалеко от Томми-Рэя он застыл.

– Ты можешь говорить? – спросил Парень-Смерть.

Мужчина открыл рот, и без того широкий, и попытался извлечь какой-то звук. Глядя на него, Томми-Рэй вспомнил еще один фильм – про фокусника, который сперва проглотил, а потом отрыгнул пять золотых рыбок. Тогда это подействовало на него: человек смог запустить свой механизм в обратную сторону и извергнуть рыбок из горла – конечно, не из желудка, там бы они не выжили. Теперь этот тип проделывал такой же номер, только со словами вместо рыб. Слова, в конце концов, пришли, такие же ссохшиеся, как его кишки.

– Да. Я могу... говорить.

– Знаешь, кто я? – спросил Томми-Рэй.

Мужчина что-то простонал.

– Да или нет?

– Нет.

– Я Парень-Смерть, а ты Дохляк. Как тебе это? Хороша парочка?

– Ты послан к нам.

– Как это?

– Мы не похоронены. Не отпеты.

– А я тут при чем? Я никого не хороню. Я просто зашел сюда, потому что мне нравятся такие места. Я хочу стать Королем мертвых.

– Правда?

– Конечно.

Еще одна почитательница – расплывшаяся женщина, остановилась рядом и проквакала несколько слов:

– Ты... ты... светишься.

– Да? Удивила! Ты тоже светишься.

– Мы с тобой, – сказала женщина.

– Мы все, – подтвердил третий труп.

– Спаси нас!

– Я уже сказал Дохляку. Я никого не хороню.

– Мы пойдем с тобой, – сказала женщина.

– Пойдете? – по спине Томми-Рэя пробежала сладкая дрожь при мысли о том, что он ворвется в Гроув с таким эскортом. Можно даже заехать еще кое-куда и подсобрать других.

– Мне нравится эта идея. Только как?

– Веди нас. Мы пойдем, – последовал ответ.

Томми-Рэй встал.

– Почему бы и нет? – сказал он и пошел к машине. На ходу он подумал: это будет мой конец...

Но эта мысль его мало беспокоила.

Сидя за рулем, он оглянулся на кладбище. Откуда-то подул ветер, и он увидел, как развеваются тела его спутников, словно сделанные из песка. Пыль полетела ему в лицо. Он отмахнулся, не желая упускать зрелище. Хотя мертвецы исчезли, он продолжал слышать их голоса. Они стали, как ветер, – нет, стали ветром. Когда они растаяли окончательно, он повернулся и нажал на газ. Машина рванулась с места, взметнув за собой песчаный вихрь, в котором плясали какие-то фигуры.

* * *

Он верно рассчитывал встретить по пути других духов. «Теперь я всегда буду прав, – думал он. – Смерть ведь никогда не ошибается, никогда». Уже у первого встреченного им кладбища, через час пути, его ожидал хоровод пляшущих в песчаных столбах мертвецов. Они уже знали о его прибытии: невидимый телеграф мертвых. На мгновение песчаный вихрь окутал машину и скрылся за ней, соединившись с духами позади. Томми-Рэй, не сбавляя скорости, поехал дальше.

Ближе к рассвету их отряд обрел новых волонтеров. На перекрестке дорог чуть раньше столкнулись машины: кровь, битое стекло и перевернутый автомобиль на обочине. Он притормозил, не очень надеясь, но тут же послышался уже знакомый вой ветра, и из темноты, шатаясь, выступили два исковерканных силуэта – мужской и женский. Они еще не свыклись со своим положением – ветер, дующий сквозь них, то и дело опрокидывал их на землю. Но и они сразу поняли, что пришел Хозяин, и явились к нему. Он улыбнулся, увидев их свежие раны (лица изрезаны стеклом, осколки в глазах).