Язверь

Возле проезжей части собралась толпа. Люди радостно аплодировали, подбадривали победителей свистом и криками.

Настя положила арбалет на плечо:

— Пора. Вернемся в фургоне. Скоро здесь будет полиция.

Толпа ликовала, но эволюцинаты ни на кого не обращали внимания, быстро переместились к фургону. Водитель предупредительно распахнул перед ними задние дверцы. Телохранители топтались в нескольких шагах позади, вглядываясь в лица людей. Сзади они были похожи на героев из «Матрицы», только одеты попроще.

Настя распорядилась:

— Мы с Илоной сядем вперед. Доедем до метро, а там разберемся. Вы с Ником перекусите чем-нибудь. На скамье контейнер с едой.

Ник помог Гере забраться в фургон. Слева находилась длинная скамья, справа — такая же, но покороче. Гера села вполоборота, и Никита снова взял ее за руку. Его ладонь стала холодной. Похоже, он нервничал. Она спросила себя: «Почему?», ведь все завершилось, никто серьезно не пострадал.

Пока она терялась в догадках, Настины телохранители захлопнули дверцы и уселись напротив. Фургон медленно тронулся.

Глава 19. Начало всего

На улице ветрено и морозно. Над домами легкая дымка и солнце сквозь облака. За окнами птицы слетелись в кормушку. Такую зиму нелегко пережить. По ночам тридцать градусов ниже нуля.

Гера так и не научилась готовить. Она могла пожарить яичницу, вовремя снять макароны с огня, но за сложные блюда не бралась, ждала помощи Криса, который любил приезжать к ним в гости на выходные. Поначалу Геру это устраивало, но теперь ей хотелось баловать Ника почаще.

Отдельное женское счастье — наблюдать, как Никита возится с завтраком. Гера прячется в коридоре, чтобы не смущать любимого округлившимся животом.

С августа они снимают квартиру в старом доме возле Покровки. Ник устроился на работу, Гера с осени замужем.

Звонок. Никита громко зовет:

— Тебя к телефону!

Стараясь двигаться по-тигриному, она подбирается к трубке, ловит любящий взгляд:

— Алло?

— Это Настя. Включи телевизор. По НТВ интересная информация.

Гера подает знаки Никите, чтобы тот переключился на нужный канал. Ник вытирает руки о полотенце, дотягивается до пульта. Ясно же, что Настя имела в виду, говоря про НТВ: съемочная группа снова охотится за неуловимым «человеком-мотыльком».

Шансов у телевизионщиков нет, и «мотылька» они не поймают. Не для того сэлле все же проникли в портал и обосновались на Дальнем Востоке. Скоро они обживутся, попутно разведают, есть ли поблизости Транспорт и в какие места.

Что будет после, не их с Никитой проблема.

Настя остается на проводе:

— Собираемся махнуть во Владивосток. Если Никита захочет лететь, не отговаривай его. Нам его не хватает.

— Мне его всегда не хватает, — огрызается Гера, — поэтому он не поедет. Ловите тварей без нас. Теперь мы обычные, постарайся привыкнуть.

Трубка не попадает в гнездо и падает вниз. Ник подбирает ее и кладет на рычаг. На трубке белые отпечатки, Гера заботливо вытирает их фартуком.

— Ну и куда же я денусь? У меня ведь работа, а главное — ты.

Он запускает пальцы в ее отросшие волосы; теперь и они в муке, но она улыбается:

— Думаешь, справятся?

Он целует ее.

Смеется.

Потом обнимает за плечи.

***

Илону высадили возле метро. Она попрощалась, постучав по стенке фургона. Ей ответил телохранитель — стукнул несколько раз в ответ, как пересмешник.

— Готова? — спросил он у Геры.

— К чему?

— А вот к этому.

Второй лемург дотянулся кулаком до Никиты, свернув ему челюсть, и Никита обмяк. Геру повалили, пиная ногами, связали крылья веревкой. Попытка перевернуться закончилась избиением; ей выкрутили руки, и боль в суставах стала невыносимой. Она закусила губу, представляя себя тушкой бройлерного цыпленка.

Фургон слегка накренился, как будто они спускались в подземный гараж. Пару раз вывернул и остановился. Хлопнула дверца.

Послышался Настин голос:

— Груз доставлен. Надеюсь, получатель доволен.

И в ответ тенорок:

— Ваша доля, как прежде, сорок процентов от сделки.

Геру вытолкали из фургона, накинули на голову мешок и поволокли по лестнице в вестибюль. Она узнала итальянскую плитку, догадалась, где находится. С кухни доносился запах мяса на гриле. Были другие запахи: копченой рыбы, красной икры и шампанского. Завершающим аккордом стал запах лаванды.

Ее повели мимо танцпола к двери, ведущей в административные помещения.

Лифт доставил их в нужное место.

Это был тот самый этаж, откуда Гера сбежала после эпизода с участием хозяйского сына. Как оказалось, спальня соседствовала с кабинетом Фонтана. Кабинет она рассмотреть не успела, помешал мощный удар по спине. Она упала ничком, и кто-то ботинком развернул ей голову к свету.

Резкий баритон стеганул по ушам:

— Да, это она. Хорошая работа. Побудьте за дверью.

Ей позволили встать.

Фонтан курил за столом.

— Крылья не мешают? — спросил он спокойно.

Выдержка у Эдуарда Вазгеновича тренированная, подумала Гера. А вот ей, в отличие от Фонтана, требовался глоток холодной воды.

Голос прозвучал сдавленным хрипом:

— А тебе, старый козел, не мешает нога или, прости господи, голова?

— Мне нравятся наглые, — ответил Фонтан. — Сам такой же, прикинь? И сколько я таких повидал, все они на стройках в цементе. За то, что сделала с сыном, придется ответить.

— Как, кстати, у него со здоровьем?

В беззвучной ярости Фонтан заиграл желваками, костяшки его руки звонко ударились о крышку стола. Но ответил он вполне по-отечески:

— Плохо. Вчера очнулся и все рассказал. Как ты унизила его, как хотела убить.

Гера поняла, что ее часы сочтены. Первое, что пришло ей на ум: будут пытать и крылья отрежут. Подобные Фонтану начисто лишены креатива.

— Убьете?

— Я? — Фонтан громко загоготал. — Нет, другие постараются. Те, что еще и денег за тебя отстегнут.