Язычник: Там еще есть надежда
Шрифт:
— Надо было уговариваться на вечер, — сказал ведьмак, прожевав и проглотив откушенный кусок ватрушки.
— В смысле? — не понял Вечеслав.
— Да я Добряшу пообещал этой ночью татей покараулить. В лесу в смысле, где борти его. А то он плачется, спасу говорит нету уже, в третий раз обносят. Добряш, — позвал ведьмак, легонько ткнув того пальцем в бок, — Три раза говоришь обносили уже?
— Три, — закивал Добряш, обернувшись. — Я уж совсем без мёду остался. Община она, конечно, в беде не бросит, спомогнёт чем нужным, но у меня ж девки все, им и наряды новые хочется. А это уже излишки получается.
— Да
— Ну, в общем-то, да, — согласился Вечеслав.
— Тогда мы сейчас по одной ещё, умерших родичей помянем, как полагается, и пойдём, поспим до вечера, — обратился ведьмак к Добряшу.
— Я тоже с вами пойду. Показать же надо, где мои борти. Они ж, окаянные, к моим зачастили.
— Может кто из веси? — шёпотом предположил ведьмак, но Добряш тут же отмахнулся рукой.
— Да не, что ты, что ты. Всех уже обносили. Просто мои борти у края самого, потому к ним и частят.
— Ну, всё тогда, сговорились, — подвёл ведьмак итоговую черту. — Поминальную чарку пьём и айда высыпаться, чтоб татей не прозевать.
11
В хате Вечеслав первым делом вытащил меч из бревна крыши, пока ведьмак замешкался в сенях. Не хотелось ему, чтобы тот прошёлся насчёт его паранойи, да и стыдновато как-то стало, повредил крышу в чужом жилище. Не сильно правда, но от этого суть дела не менялась.
Прислонив меч к стене, Вечеслав плюхнулся на полати. От двух чарок медовухи в голове слегка шумело и по телу расплывалась приятная нега. Он потянулся и зевнул.
— Если сегодня татей изловим, — заговорил ведьмак, входя в комнату и садясь на вторые полати у противоположной от Вечеслава стены, — То считай с Добряшом по-хорошему в расчёте за гостипреимство. Да и весь в долгу не останется. Они ж, эти тати у всех борти обносят, значит, вся весь нам спасибо скажет, да может и бесплатно до Мурома докинут. Эт если общинные лодьи пойдут. А если только Карпыч собирается, то этот и векши не сбросит.
— А что, Карпыч этот отдельно как-то тут? — спросил Вечеслав, поворачиваясь на бок.
— Да я и сам не пойму чой-то чего за человек такой. Вроде из муромы, а там, хрен разберёшь. Как-то устроился он здесь непонятно. В обход общины с булгарами торгует, зерно им продаёт, в Муром тоже товар отдельно возит.
— Может он сам из Мурома?
— Да скорее всего. А здесь у него, наверное, только дело. Скупает излишки у людей по мелочам. Ну не будет тот же Добряш кадушку мёда сам в Муром переть.
— Ну, таких в нашем времени хватает, — Вечеслав хмыкнул. — У нас в городе все предприятия не местным принадлежат. Да и торговля эта, того же поля ягода. Отъехал на полсотни километров, взял в два раза дешевле, поднял деньги из воздуха. Не будут же люди из-за одних джинсов на оптовые рынки переться. А с булгарами, это в смысле с татарами? Чё с ними торговать-то? Они ж потом иго устроят.
— Ну, с игом, это дело тёмное, булгары сами под монголов попали, мама не горюй, — ведьмак улыбнулся. — А хлеб на Руси они завсегда покупали. Ты думаешь
легко их лошадям в зиму на подножном корме?— Сами б и выращивали, — бросил Вечеслав.
— У них этот, как там у вас говорят, менталитет другой. Они поголовно кочевники. А Русь она разделилась, как бы, на кочевников и осёдлых. Те, кто по крови и по роду больше из кочевых, те в дружинах в основном пропадают, а те, кто осел на землю хорошенько, те земледелием живут. И так уже с десяток поколений почти. Единственно плохо, что земледельцы навыки боевые теряют со временем, а дружина не всегда рядом может оказаться, чтобы вспомогнуть.
— Хм, — Вечеслав приподнялся на локте, — А знаешь, я на эту тему как-то с одним своим другом разговаривал. Ведь так оно и до сих пор у нас осталось. Кто-то с самой юности впрягается и пашет, глядишь, к тридцатнику уже прочно на ногах стоит. А кто-то мается туда-сюда. Не лежит в нём что-то к однообразным будням, хоть убей. Друг этот кстати, полстраны исколесил, типа насчёт лучшей работы и заработка побольше, а сам признался, что на самом деле просто место менять нравилось, а на одном невмоготу. Я вон и сам такой же, от однообразия иногда волком выть хочется. Выходит, мы с ним из более кочевых?
— Выходит так, — ведьмак кивнул. — Каждому своя дорожка.
Вечеслав снова повалился на спину.
— А если общинные не пойдут, нам Карпычу этому хватит за проезд оплатить? — спросил он, разглядывая зарубину от меча.
— Я к реке спускался, там две общинные лодьи стоят и Карпыча чуть поодаль. Карпыча полностью зерном загружена и шкурами, а общинные наполовину только. Значит, Любомир этот может и завтра уже сорваться, а общинным, как минимум, ещё день-два понадобятся для догруза, — ведьмак тоже улёгся на свои полати и замолк.
— Эт ты к чему сказал? — спросил Вечеслав после полуминутной паузы.
— К тому, что можно день-два потерять, зато денег сохранить. Да и кой-с-кем подружиться поближе, — в голосе явно почувствовалась усмешка, отчего Вечеслав снова приподнялся на локте и удивлённо уставился на ведьмака, но тот тут же отвернулся лицом к стене.
— Поспать надо, — пробубнил он, громко зевнув. — Ночь впереди бессонная.
— Эт ты про кого? — спросил Вечеслав неуверенно, и неуверенность эта была оттого, что догадывался он, о ком намекнул ведьмак. Но тот лишь пробормотал в ответ что-то бессвязное, делая вид, что сон уже почти прибрал его в свои лапы.
Плюнув в сердцах, Вечеслав тоже отвернулся к стене, и закрыв глаза, стал тупо разжёвывать в мозгу последнюю фразу ведьмака, но сморённый медовухой, даже не заметил, как спустя всего секунд двадцать и сам угодил в мягкие лапы сна.
Разбудил его ведьмак, довольно напористо теребя за плечо.
— А, чего? — спросил Вечеслав, озираясь вокруг.
— Вставай, сейчас поужинаем быстренько и выдвигаться будем. Добряш уже за накрытым столом ждёт.
— Встаю-встаю, — пробурчал Вечеслав, поднимаясь. Поднявшись на ноги, он с удивлением заметил, что боли в них почти уже нет, да и в руках чувствовалась свежая сила. Наверное, благодаря медовухе или местному чистому воздуху, он хорошенько выспался, то есть не поверхностно, как обычно бывало в своём времени, а по-настоящему, глубоко погрузившись в пучины медленной фазы.