Язычник
Шрифт:
Абадор затормозил у развалин и вышел из машины. Серебристый кейс он зажал под мышкой.
– Пойдемте, прогуляемся.
Мы остановились внутри разрушенной колоннады. Я где-то видел эти портики и статуи. В стенной нише был утоплен хорошо сохранившийся барельеф. Стройная обнаженная женщина стояла на спине леопарда. Ее корона была похожа на рога молодой луны. Пятиконечная звезда осеняла ее сверху. Вся атрибутика барельефа напомнила мне последний снимок Наи, верхом на леопарде, а позади нее звездный занавес и рогатая луна. Курчавый бесяра, самозваный режиссер всемирной истории, привозил сюда и мою любимую, чтобы ее красота и юность насытили древних чудовищ.
– Взгляните, –
Царство мертвых берет Таммуза к себе, и полная раскаяния Инанна отправляется в подземный мир, чтобы отыскать «воду жизни» и воскресить Таммуза. Она проходит через семь дверей, оставляя то пояс, то плащ, то серьги-подвески, и, наконец, совершенно нагая достигает царства Аллату. Это посмертное путешествие души по семи планетарным мирам, где спадают ветхие одежды тела и исчезает даже память о земле. Смерть – единственная истинная мистерия, она вечна и каждая душа повторяет ее по-своему. Но хватит об этом; религиозные мифы бесконечны, достаточно хорошо узнать один или два, чтобы понять главное: все они – лишь пересказ того, что когда-то нашептал Еве Люцифер, «сын света».
Мы обогнули город окружной дорогой. Усиленные посты придорожной охраны возвещали о том, что мы приближаемся к секретному, тщательно охраняемому объекту. Машина затормозила в конце сумрачной миртовой аллеи. Солнце село, и почти сразу стало темно.
«Центр Жизни» походил на сверкающий черный кристалл. Стены и окна высотного шестигранника были закрыты панелями из тонированных зеркал. На островерхих башенках и скосах стен тлели багровые блики.
– Положите обе ладони на эту панель.
Я приложил ладони к детектору на массивных бронзовых дверях.
Абадор набрал многозначный код, чтобы электронный стражник запомнил меня и пропустил внутрь здания.
– Ну что ж, добро пожаловать в «Центр Жизни»…
Мы шли по вылощенному вестибюлю Центра. Пропущенный через кондиционеры воздух бил в лицо упругой прохладной волной, но мне постоянно мерещился липкий запах свежепролитой крови и тоскливый звук, как будто за стеной выла собака.
Коридоры, залы, кабинеты и лаборатории были безлюдны. Сплав науки и магии, высочайших биотехнологий и оккультных практик древности не нуждался в многочисленной челяди – достаточно было горстки «творцов», посвященных во все тайны его электронной начинки.
– Вы спросите, почему мы пустили свои корни здесь, в безводной пустыне, в песках Египта? Отвечу: из всех народов Земли лишь египтяне постигли смысл жизни, суть смерти и тайну воскрешения. Пройдемте в наш музей, вернее, реликварий. Вам многое станет понятно…
В реликварии дремал таинственный сумрак. Все экспонаты были накрыты прозрачными колпаками в виде шестигранных кристаллов. Под ними на черном бархате лежали «реликвии». Одни напоминали пожухлый пергамент, другие были похожи на высохшие мощи, могильные амулеты и куски подгнившего савана.
– Взгляните, это листы «Книги мертвых». Этот свиток клали под голову умершему, как путеводную карту потусторонних странствий. А вот
и история этого пергамента.Так… Любопытно: «…эта глава была найдена в Гермополисе, написанная голубым на алебастровой плитке, у ног бога Тота, во времена царя Менкары, князем Гасттеофом, когда последний путешествовал для проверки храмов. Он отнес камень в храм царей. О, великая тайна! Он перестал видеть, он перестал слышать, когда он прочел эту чистую и святую главу, и он не приближался более ни к одной женщине и не ел более мясо животных и рыб»… Да-с. Впечатляет… А теперь пройдемте в «Святая Святых»…
Абадор провел меня в глубину зала, где было устроено что-то вроде ступеней. Так солея и царские врата отделяют алтарь от остального пространства храма. Здесь хранилось самое ценное: поверх хрустальных колпаков на каждую реликвию был наброшен покров из красного бархата, расшитый знаками каббалы.
Абадор сдернул покров с ближайшего экспоната. На подсвеченном постаменте из красного гранита покоилась большая колба, нет, скорее объемистая стеклянная банка старинного образца. Внутри, в зеленоватом растворе, застыла бородатая голова. Черты лица расплылись, но все еще были узнаваемы. Мертвенная подсветка превращала лицо страдальца в пугающую маску. Выпуклый лоб с запавшими висками, чуть вздернутый нос, усы, поредевшая, но все еще окладистая бородка… Срез на шее был неровный, точно пилили тупым резаком.
– Да-да, это голова последнего русского императора. Больше года этот экспонат находился в Кремле, в сейфе Якова Свердлова, но после его безвременной кончины препарат вывезли из России. Мы поместили его в наш реликварий на вечное хранение. Происхождение этого сувенира почти анекдотично. За несколько лет до этого жертвоприношения в одной из «наших» газет была опубликована карикатура: резник отсекает голову венценосному петуху в короне и мантии. Автором этой забавной картинки был мой гениальный дед. Много лет он оставался главным редактором и режиссером истории.
– Вернее, ее кровавых инсталляций.
– О, да вы еще кусаетесь? Все оказалось не так просто. Отрезав царственную главу, мы все еще не можем сладить с «телом»: с этим упрямым и несовершенным народом-богоносцем. В нем есть что-то, не поддающееся анализу и расчету. Может быть, именно вы, как представитель этого народа, поможете раскрыть «русскую тайну»?
– Боюсь, для этого придется производить вскрытие…
Из сумрачной глубины реликвария шло фиолетовое свечение, словно реликвия, накрытая темным покровом, лучилась в темноте. Абадор зажмурился, протирая внезапно заслезившиеся глаза.
– Здесь находится то, ради чего и был воздвигнут весь этот комплекс, то, ради чего в оазис Инанны вернулась жизнь… это «Грааль»…
Голос управляющего дрожал, он словно был не вполне уверен, стоит ли показывать мне то, что лежит под хрустальной пирамидой.
– Итак, с этой минуты вы приняты на работу в наш концерн, и путей к отступлению у вас нет.
– Знаете, Абадор, после всего увиденного мне не хочется работать у вас. А если я откажусь…
– Невозможно, – устало проговорил Абадор. – Вы ведь больше никому не нужны, вдумайтесь – никому. Вы бездомный шизофреник, которого в любую минуту можно сдать властям, как беглого маньяка. А я предлагаю вам блестящее будущее и фантастический успех. На нас уже работают тысячи ученых по всему миру. Возможно, это моя личная слабость, но я доверяю вам. Доверяю настолько, что готов приоткрыть свои самые тайные планы. Нам предстоит собрать в один кулак все силы древней магии и современной науки, всю мощь миллиардов Денис, и весь ваш талант и страсть ученого…