Язык до Китежа доведет

Я поёрзал на лавке, собираясь с мыслями.

— Знаешь ли, Ягуся, у нас о Нави не слишком добрая слава идёт. Точнее, среди тех, кто вообще о ней что-нибудь да слышал. Короче, в сказках старых из Навьего царства вся нечисть и нежить к нам лезла: упыри, вурдалаки, кикиморы, чуды-­юды да змеи горынычи разные.

— Вот, значится, чего тебя так перекосило, — хмыкнула старушка. — Да только зазря в беспокойствие впадаешь. Не так всё страшно, как в сказках ваших сказывается. Даже не ведаю, как бы тебе доходчивее растолковать, чтобы понял да поверил. Значится, так: ты, мил-друг, о мирах параллельных слыхивал?

Я чуть не захлебнулся пивом. Чего-чего, а лекции по научной фантастике от Бабы Яги никак не ждал. Но такая версия меня вполне устраивала, теперь хоть за рассудок можно не волноваться.

— Слыхал, Ягуся, да и читал немало. У нас сейчас такой литературы — просто завались. Каждый второй автор-фантаст пускает своего героя по парамирам путешествовать. Поскользнулся, упал, очнулся — другой мир!

— Вот и славненько. Значит ты, сокол мой ясный, в курсе, что есть великое множество стоящих рядышком реальностей, которые никак не пересекаются и не соприкасаются?

— Конечно, в курсе.

— Это хорошо, — одобрительно кивнула Привратница. — Да токмо с нашими мирами иная картина: ближайшие соседи они. По одной земле мы ходим, под одним солнышком, только эти, как их… измерения разные. А прежде и вовсе чуть ли не одним, единым миром были.

— Одним миром? Явь с Навью? — Усомнился я. — И как такое возможно?

— Так уж, дружок, исторически сложилось. Вы ведь тоже себя Белым Светом кличете, в память о тех веках. Эх, не мастерица я рассказывать, — вздохнула хозяйка. — Ладно, доверим это дело мастеру. Сей же час у Мяндекса спросим!

— У кого спросим?..

— У Мяндекса. Да ты, милок, сам всё увидишь, — она подошла к полкам с посудой, выбрала большую фарфоровую тарелку с золотистой каймой и установила на столе, прислонив к самовару. Затем вынула из сундука большое румяное яблоко и, что-то бормоча, пустила его по краю. Вопреки закону всемирного тяготения, яблочко покатилось строго по золотистой каёмке.

Решив ничему больше не удивляться, я молча наблюдал за фруктовыми покатушками.

Фарфоровое дно потемнело, покрылась рябью, словно озеро в грозу, и вдруг на нём, как на экране, появилась чёрная кошачья морда с блестящими ярко-зелёными глазами.

— Мир вашему дому, профессор, — проговорила бабуля в тарелку. ­— Доброй ночи!

— И вам того же, — важно промурлыкал котяра приятным тенорком. Его немигающий взгляд пробежался по мне и вернулся к Яге. — Вы не представите меня своему гостю?

Совершенно забыв, что больше ничему не удивляюсь, я мёртвой хваткой вцепился в пивную кружку и во все глаза глядел на говорящую кошачью рожу.

— Это Мяндекс Васильевич Баюн, — пояснила Яга. — Учёный с мировым именем, доктор исторических наук. Доцент кафедры истории столичного университета магии, а также директор справочной службы «Златая цепь».

— Очень приятно. Берендеев, Арсений Петрович, — поклонился я в сторону блюда.

— Мне тоже приятно, — ответил Мяндекс Васильевич, сверкнув глазищами. — О! Вы, как я погляжу, прибыли к нам из самой Тьмы! Что же вас интересует, гость любезный?..

— Арсен хотел бы узнать общую историю наших миров, — подсказала Баба Яга.

— Что же, похвально, похвально, — довольно проговорил кот, потягиваясь. — Начнём-с! В неком царстве далёком, во державе средь звёзд, жил великий народ премогучий. Он атлантами звался, он весело жил, знал наук дюжин сто, а с природой дружил и стихиям умел он приказывать. М-м-м… Как там дальше?.. Да случилася во том царствии беда страшная, неминучая: разгорелося Красно Солнышко, распылалося, жаром пыхнуло. Жаром пыхнуло — да потухло в миг, в пепел серый, в угли обратилося. — Кот притих, задумчиво пошевелил усами и кивнул головой. — Да, именно так всё и было. Продолжим! И взошли атланты на ладьи свои, на ладьи свои да летучие, распустили ветрила да звёздные, полетели по небу по чёрному. Полетели по небу — новый дом искать, новый дом искать средь миров чужих. И нашли они Солнце юное, Солнце новое, не сгоревшее. А вкруг Солнышка — восемь шариков, и один средь них — на их дом похож.

— Извините, профессор, а чуть попроще можно? — Не выдержав, остановил его я.

— Можно и попроще, — ничуть не обидевшись, согласился Баюн. — Думаете, молодой человек, мне очень хочется обычный текст в некое подобие песни перекладывать? Не те мои годы, да вот, привычка вековая заела. Никак не избавлюсь… Но, с вашего позволения, я продолжу. Итак, прилетели атланты на планету нашу, и создали на ней прекрасный, удивительный Мир Света. А поскольку без экспериментов над природой да стихиями не мыслили своей жизни, мир у них трёхслойным вышел. В нашей земле слои эти прозвали Правь, Явь да Навь. Знакомые названия?

— Знакомые, — подтвердил я. — Это, так сказать, древне­славянская Троица, Триглав, троемирье. Явь — земное царство, Навь — подземное, или Мир Мёртвых, а над всем этим царит Правь, как управляющая сила.

— Абсолютно верно! В вашем мире именно так и считали. Но на самом деле всё было несколько иначе. Разделив Свет на три слоя, сами атланты в Прави поселились, от чего её Атлантидой и нарекли. Явь оставили такой, какой она была до их прилёта — со всем населением, растениями, птицами да зверями. А Навь стала миром магическим, полем для колдовских экспериментов. Пока всё понятно объясняю?

— Понятно, хотя и непривычно. Со столь оригинальной теорией я ещё не сталкивался.

— В жизни всё бывает в первый раз! — Философски мурлыкнул кот. — Я вам больше скажу, это не теория, а самая настоящая истина. А что вас больше всего смущает?

— Наверное, то, что у нас Атлантидой называют остров или даже целый материк, исчезнувший в океане больше десяти тысяч лет назад. Его до сих пор многие ищут, а найти не могут.

— И не найдут, — презрительно фыркнул кот. — Потому как острова никакого и не было. Просто создали атланты средь моря-окияна окошко в Правь, чтобы за миром вашим приглядывать. А как надумали над Явью эксперимент поставить, так его и захлопнули.

— Эксперимент? Какой? — Я так и подпрыгнул на лавке.

— Очень жестокий! Любопытно им стало, сможет ли целый мир существовать и развиваться без магии. Для того Явь лишили источников колдовской энергии, после чего изолировали от остальных слоёв.

Размышляя над услышанным, я протянул руку и ухватил со стола вяленого судака. С кота тут же слетела вся его профессорская важность.

— Ой… Ры-ы-ыбка! — Тоненько мяукнул он, облизываясь и глядя на рыбу жадным взглядом. — Сушёная! Обожа-а-а-ю. Дайте кусочек! Ну, мяу-у-у-у…

Старушка усмехнулась, отхватила ножом судачью голову и каким-то немыслимым образом переправила Мяндексу.

— Премного благодарен! — Из тарелки послышалось довольное кошачье урчанье и чавканье.

— Меня вот ещё какой вопрос интересует, — повернулся я к Яге. — Если Явь изолировали сто веков назад, как же вы так прочно обосновались в наших сказках?

— Мням. Позвольте мне ответить, — учёный кот, покончив с рыбой в рекордно короткий срок, снова замаячил на дне тарелки. — Всё дело в том, что грань между Явью и Навью вышла очень тонкой. И в ней периодически возникают либо постоянные окна-порталы, которые мы отслеживаем и прикрываем избушками на курьих ножках, либо кратковременные дыры-проходы, через которые могут стихийно проникать как одиночные особи, так и целые группы существ. Потому-то в вашем мире и сейчас живут потомки наших леших, домовых и русалок, только на глаза людям стараются не попадаться. Да и магию свою поутратили с годами. Из Тьмы в Навь также, бывало, гости забредали. Вы, к примеру, о чуди слыхали?