Йеллоуфейс

«Это НЕ СМЕШНО».

Он не отвечает, и я через пять минут шлю продолжение:

«Я серьезно. Прекращай эти дела».

Наконец в нижней части моего экрана возникают точечки. Он печатает.

«Не пойму, о чем ты».

Я скидываю ему скриншот Афининого Instagram.

«Это не я».

«Мразь!» — свирепо вбиваю я.

Чувствуется, что весь этот гнев идет не по назначению, но я все равно нажимаю «Отправить». Мне не терпится выместить свою злость хоть на ком-нибудь. Я даже не уверена, что за этим стоит Джефф, — со мной только общее ощущение и то, что из всех моих знакомцев Джефф вероятней всего имеет доступ к паролям Афины, хотя и это не имеет значения. Дело не в Джеффе. Мне нужно как-то взять себя в руки, создать видимость, что я сопротивляюсь, пусть это даже шальная пальба холостыми.

«Завтра у „Коко“. Или я выкладываю запись».

21

— Привет, Джун.

Джефф садится напротив, а я от неожиданности чуть не расплескиваю свой чай. Я даже не думала, что он появится.

— Э-э, привет, — запоздало выпрямляясь, говорю я.

Честно сказать, мне неловко. Ночью я стреляла в него, как дикобраз иглами, сыпя дикими обвинениями о какой-то лживости и о том, что его бросила Афина. Он не отвечал. И правильно. На его месте я бы все поудаляла и включила меня в игнор.

А он, гляди-ка, здесь, с тяжелыми тенями под опухшими глазами. Выглядит так, будто не спал всю ночь.

— Ты ведь уже не думаешь, что это сделал я?

— Да конечно нет, — говорю я со вздохом.

Какая-то частичка во мне надеялась, что вид у него будет хоть немножко пристыженным, но уже при первом взгляде ясно, что он не имеет к этому никакого отношения.

— Извини, просто… — Я встряхиваю свой айфон. — Эта вот хрень меня просто изводит. Я и подумала, что из всех, кто мог иметь доступ к ее аккаунту…

Он протягивает руку.

— Можно посмотреть?

— А ты что, не смотрел?

— Я у нее в блокировке. Уже не первый год.

— Понятно.

Я разблокирую свой телефон, перехожу в Instagram Афины и передаю трубку ему. Какое-то время Джефф скролит страницу вверх и вниз, задерживаясь на каждой фотке, пробегая глазами по надписям. Сложно даже представить, что сейчас у него в голове. Ведь это его бывшая девушка. Та, которую он любил.

Он опускает трубку.

— Это не она.

— То есть как?

— Это фотошоп со старого снимка. — Он возвращает трубку мне. — Ты разве не видишь? Освещение и тени отсутствуют. Да еще и размыто по краям.

— Какого же снимка? — удивляюсь я. — Я просмотрела все фотографии, которые смогла найти в интернете. В этой конкретной позе ее нигде нет.

— Может, просто больше нет в доступе? Я не знаю. Не отслеживал. Но точно помню, что где-то видел ее вот так раньше.

— Тогда кто за этим стоит? — напираю я. — Кто мог знать ее пароль?

— Да какая разница, — пожимает плечами Джефф. — У тебя ведь хейтеров в избытке? Ну и вот. Это мог быть кто угодно. Может, пароли Афины получилось легко взломать или есть какой-нибудь особо талантливый хакер, я не знаю. Может быть, просто прикол.

Но мне отчего-то не верится. Здесь что-то иное. Случайный троллинг не объясняет появления Афины конкретно передо мной или что ее призрак выслеживает каждый мой профессиональный шаг. Здесь кто-то дергает за ниточки.

— А у Афины нет сестры? — интересуюсь я. — Или каких-нибудь двоюродных братьев?

Миссис Лю рассказывала, что Афина в семье была единственным ребенком. Но двоюродные братья и сестры могут быть друг на друга очень похожи. Бывали же такие случаи? Или, скажем, миссис Лю утаивала. В голове проносятся безумные извороты сюжетов: и так и эдак. Сестра, которую считали умершей. Или скрытый близнец, выросший в коммунистическом Китае, сбегает в свободный мир и решает вмешаться в жизнь своей мертвой близняшки. Кстати, неплохая идея для романа. Может, стоит даже записать и убрать в архив, а затем вынуть, когда закончу свои псевдомемуары.

— Я догадываюсь, к чему ты клонишь. — Джефф задумчиво качает головой. — Но это здесь ни при чем, стопроцентно.

— Ты уверен?

— Родители Афины, когда эмигрировали, потеряли связь со всей своей родней. Я уверен, ты слышала, как она об этом рассказывала. В самом деле, в их семейной истории есть такие навороты, что просто охренеть. Кого-то там убили, кого-то расстреляли, кто-то потерялся в море. Может, это и выдумано — если да, то это хрень невероятная, — но я не думаю, что уж настолько. Я сам разговаривал об этом с миссис Лю… Так, в общих чертах. Страдание действительно там присутствует.

— Но ты ж не думаешь… — Я резко умолкаю.

— Что? Что это она?

Джефф тоже замолкает. Не исключено, что и его посещало схожее подозрение. Понятно, безумие, но полностью исключать, что Афина инсценировала собственную смерть, подложив рукопись именно туда, где я ее увижу, ведь тоже нельзя? А похороны могли быть представлением. И в этом она могла задействовать свою мать. Может, прямо сейчас Афина откуда-нибудь наблюдает и посмеивается в обшлаг своего плаща.

Но Джефф качает головой.

— Да ну. Она была странной, но не сумасшедшей. Такой… ну, как все писатели. Но чтобы эти штучки-дрючки с перформансами… Да ну. — Он встречается со мной взглядом. — И ведь ты разве сама не…

Не видела, как она умерла?

Да, видела. Видела панику в ее глазах и как она бьется в конвульсиях, пытаясь освободить горло; как она наконец затихает и синеет прямо у меня на глазах. Подделать такое она бы не смогла. Такое не смогла бы изобразить даже самая лучшая актриса в мире.

— Тогда кто проделывает все это со мной? — спрашиваю я с настойчивостью. — Чего им надо?

— Да какая разница! — Джефф пожимает плечами. — Просто не обращай внимания. Ты ведь раньше отмахивалась от этого, и без проблем? Где твоя толстокожесть? Чего уж так метаться сейчас?

— Потому что… — Я мучительно сглатываю. — Это больно. Это просто… реально больно.

— А-а. — Джефф подается вперед. — Так ты собираешься сказать мне сейчас правду?

Я открываю рот, но наружу ничего не выходит. Я этого сделать не могу. Я так долго держала оборону; не проговаривалась, даже если это каким-то жутким образом могло меня освободить.