You raped my heart

— Ты еще тупее, чем я думал, — бросает он сквозь зубы. — Пораскинь своими мозгами и пойми, насколько ты поломанная. Хочешь, чтобы я тебя доломал? — И тут Эрик понимает, что Кристина подошла ближе. В темноте он даже различает черты ее лица. Ее глаза светятся гневом.

— В чем дело? — Тихо спрашивает она. — Что во мне такого?! — Грудь Кристины часто поднимается и опускается. — Ответь мне, — требует она.

Эрик смотрит на нее внимательно. Она красивая в гневе. Стоп. Думать о Кристине так он никогда не хотел.

— Ты — слабачка, вот и все. Я не буду больше тебя тренировать. Свободна.

В ее больших глазах мелькает какое-то чувство. Она вся будто сжимается, будто ее только что жестоко ударили.

— Эрик… — Кристина прерывает себя на полуслове. Думает о чем-то, морщит лоб. Он не может с ней так. Она ведь знает, все знают, что ее больше некому тренировать. Эрик — единственный, у кого есть на это свободное время. — Я расскажу, — вдруг говорит Кристина. — Расскажу, что видела. Ту девочку.

Лицо мужчины меняется в одно мгновение.

— Сучка, — цедит он сквозь зубы. — Ты не посмеешь, тварь.

— Посмею, — девчонка смелеет, будто вытягивается вся, выпрямляется. — Доведи мои тренировки до конца, и я не скажу никому ни слова.

Лицо Эрика в одно мгновение оказывается так близко, что у Кристины застревает в горле воздух. Мужчина схватил ее, крепко сжал своими пальцами ее плечи. Его хватка стальная, и у Кристины на коже обязательно появятся новые синяки.

— Ты охуела, — цепко говорит Эрик. — Причем охуела в конец. Ты не смеешь мне угрожать и мной манипулировать.

Его дыхание обдает ее. И Кристина хочет отстраниться. Его глаза сатанеют с каждой секундой, наливаются темнотой. Но девушке почему-то не страшно. Она чувствует свою силу, свою власть.

— Я просто хочу довести тренировки до конца.

— Гадина, — Эрик отталкивает ее от себя с силой, которую не ожидаешь от побитого человека. Молчит, а потом сдается. — Хорошо. Но не ной больше на тренировках.

Кристина победно улыбается. Девчонка считает, что победила. Глупая. Он не даром говорил ей это. Эрик просто вспомнил то, что забыл. Слова Макса. Кристина пригодится. Пригодится здоровой и благодарной за это здоровье.

Эрик смотрит на лицо девчонки. Она сияет. Что ж, пусть наслаждается мнимой победой, пока не ударилась о твердую землю разочарований.

========== Глава 8 ==========

— Нет, Кристина! — Голос такой громкий, что девушка морщится, ныряя лицом в кофту, путаясь в тонкой материи и выныривая на поверхность. Волосы тут же встают дыбом, наэлектризованные от соприкосновения с тканью.

— Уймись, пожалуйста, - да, это раздражение. Раздражаться на Трис? Определенно, раньше такого не было.

— Но ты с ума сошла! — Приор стоит, уперев свои небольшие кулаки в тонкую талию, едва подбоченившись и смотрит каким-то менторским взглядом. — Он избил тебя! Он же опасен. — Добавляет уже чуть тише.

— Я знаю, да, — соглашается Кристина, давя вздох скупого недовольства, что скребется о стенки груди, поднимаясь по горлу. — Но я хочу быть здоровой, понимаешь? — Она смотрит на подругу просяще, почти моляще. Ей уже надоело объяснять.

Когда друзья узнали, что тренировки под руководством Эрика продолжатся, то стали горячо и активно протестовать. Четыре заявил, что он — спятивший псих, что рядом с ним опасно находиться, что никто не знает, что сидит в его голове. Кристина была согласна. Но мнения своего не меняла. Как и решимости, зреющей в сердце. Юрай перестал шутить и смотрел недобро. Трис отговаривала. И продолжает делать это сейчас. С отвратительной настойчивостью. Еще чуть-чуть и Кристина возненавидит подругу. Уилл вообще отказался разговаривать с ней.

Мало на твоем теле синяков оставил?

Одна единственная фраза. Он сказал только ее и все. Больше ни звука, даже ни поворота головы. И от этого Кристина хотела лезть на стену, потому что это, черт возьми, было совсем не приятно. Она не хотела ругаться с друзьями из-за Эрика. Эрик вообще ничего не стоил в ее жизни. Уж точно он не стоил хороших отношений с близкими ей людьми. Но речь шла о ее здоровье, а они не хотели понимать.

— Но почему он? – Вот, снова. Продолжает. Впивается в мозг своими вопросами, своим беспокойством, дотошной заботой. Должно ведь греть душу. Тогда почему так раздражает? До зуда и жжения под кожей.

— Потому что никто больше не может! — Не сдерживается, повышает тон. Трис, прости. Ты сама виновата. Довела. — Ты за кого меня держишь? — И будто обида действительно мелькает в зеленых глазах. — Я прекрасно понимаю, кто такой Эрик и что он делает, что может сделать. Я прочувствовала это на себе. Но только он может заняться мной. Понимаешь? — Подруга хмурится — ее брови сдвигаются в одну линию, густые и недовольные. — Я просила Макса назначить другого инструктора после этого инцидента. Приходила к нему, все объясняла. Он сказал, что все остальные заняты. Что Четыре готовит очередных неофитов, Линн же тренирует урожденных Бесстрашных, Тори занимается тату-салоном, а сам Макс, как старший лидер фракции, вынужден возиться с бумагами к предстоящему празднику Пяти Фракций.

Кристина переводит дух, быстро облизывает внезапно пересохшие от долгой речи губы, вздыхает и смотрит тяжелым взглядом на подругу. Кажется, убедила. И от этого как груз с плеч. Аж задышалось легче.

— Мы просто волнуемся за тебя, — слабо, едва-едва улыбается Трис.

— Я знаю, — кивок головой, еле заметное движение подбородком вниз, но атмосфера разряжается. — Я ценю это. Правда. Спасибо. — И крепкие объятия. Приор теплая. Кристина невольно снова подмечает это. Подруга стала такой жилистой, сухопарой, подтянутой. Бесстрашие пошло ей на пользу. Определенно. — Ладно, мне пора.

Трис отпускает Кристину, но рук с ее плеч не спускает, чуть сжимает косточки пальцами, даже едва больно. И в глазах снова селится тревога.

— Не позволяй ему себя обижать.

— Не позволю.

Кристина покидает спальную, идет знакомым путем до тренировочного зала. Думает. В ее привычку за последний месяц вошло слишком много думать. Раньше она больше делала и меньше анализировала. Сейчас же почему-то копается в себе. В своей уставшей, истерзанной моральными и физическими нагрузками душе. Хочется выть. Скулить как побитая собака на заднем дворе. Но Кристина сцепляет зубы и просто делает.

Тренировки идут какой-то нескончаемой вереницей. Бег, приседания, отжимания, пресс, ножи, рукопашный бой, груша, стрельба. И по кругу, по кругу, по кругу. Иногда девушка ловит себя на том, что делает все чисто механически, не задумываясь. Стала меньше обращать внимания на боль в мышцах, на это каменное напряжение, тянущее к низу руки и ноги. Она чувствует, что становится сильнее. И в этом заслуга Эрика.

Мужчина все больше молчит. Обращается к ней редко. У Кристины даже закрадывается подозрение, что он чувствует вину. Вина и Эрик? Нет, вряд ли. Это слишком несочетаемые вещи. Но он сух, скуп на эмоции и даже взгляды.