You Would Never Know

Когда она снова поднялась на ноги и с улыбкой повернулась к Гарри, Большой Зал взорвался шумом, восклицаниями и криками. К Поттеру разом кинулись все друзья, но он, отталкивал всех остальных, кричал:

– Гермиона! Гермиона!

Гермиона Грейнджер, нежная маленькая девушка, истязала мертвое тело Волдеморта всеми известными ей заклятиями. На её пыльном и грязном лице была злость, боль и слезы. Труп Волдеморта метался на полу, поднимался в воздух и с противным звуком падал обратно на грязный, заваленный мелкими камнями пол. Гермиона рыдала, но лучи из её палочки рвались в осточертевшее всем тело. Рон и Гарри рванулись к ней.

– Мисс Грейнджер, что вы делаете?
– воскликнул удивленный Снейп.

– Гермиона, Гермиона, - говорил Гарри, - прижимая её к себе и сжимая её руки, - Всё хорошо, всё хорошо.

Девушка обмякла в руках Поттера. Руки опустились, глаза закрылись. Ровно пять секунд рот Гарри был открыт в немом ужасе и испуге, а потом он начал трясти её.

– Гермиона!
– закричал он, - ГЕРМИОНА! Мадам Помфри! Сюда!

Северус подошел как можно ближе. Глаза Гермионы были плотно сомкнуты, Поттер нес её на руках, к возвышению, чтобы можно было уложить её на одну из коек для раненых.

– Всё в порядке, это обморок, она скоро придет в себя, отойдите от неё! Отойдите от бедной девочки!
– кричала мадам Помфри, - Дайте ей полежать!

Как только Гарри вернулся к друзьям, на него снова хлынули объятия, рукопожатия. Северус возвращался к Гермионе и увидел, как Джинни кинулась на него. Он заключил её в объятия и поцеловал. Северус, подойдя к Гермионе, повернулся, чтобы посмотреть на то, что осталось от людей Волдеморта. Но никого не было. Все исчезли. Лишь семья Малфоев стояла у стены.

– Рон, Невилл!
– воскликнул Гарри, и Северус и Гермиона обернулись на него, - Снейп! Он в Визжащей Хижине!

– Гарри, он умер?
– спросила Джинни.

– Боже, не напоминай! Змеюка загрызла его, - на этих словах Джинни зажала рот руками, - Бедная Гермиона.

Северус удивленно поднял брови. Поттер вдруг замер. Это он что, виновато в пол смотрит и губу закусил? Северус заметил, как реальная Гермиона рванулась вперед и уставилась на Гарри.

– При чем тут Гермиона, Гарри?
– спросила Джинни.

– Ну… это… - замялся он.

Гермиона с ужасом продолжала на него смотреть. Если бы можно было убивать в воспоминаниях… Он сейчас всё расскажет!

– Я думал, она нас выдаст! Она вдруг в истерику впала! Слава богу Гарри успел наложить на неё “Силенцио”, - отозвался Рон.

– Но почему?
– удивилась Джинни.

– Джинни, если бы ты была на месте Гермионы, поверь, от такой сцены… - Гарри качнул головой и нахмурился, видимо, припоминая события в хижине.

– Ну да, это точно, - кивнула Джинни и снова закрыла лицо ладонями.

Гарри облегченно выдохнул одновременно с реальной Гермионой. Как же она была ему благодарна за умение вывернуться. А Северус всё ещё недоуменно смотрел на Гарри и Гермиону.

– Ребят, нужно срочно принести его тело в замок. Я хочу похоронить его достойно. И очистить его имя, - сказал Поттер.

– Хорошо, пойдем, - согласился Невилл.

– Может накрыть его? Иначе тут такое начнется, - предложил Рон.

– Нет, не надо, - сказала Джинни и отправилась к выходу вместе с ребятами, - Гарри, то, что ты сказал Волдеморту - правда?

Гарри только кивнул.

– Что ж, - после паузы сказала Джинни, - Тогда пусть все видят его.

Гермиона хотела пойти за ними, но Северус схватил её за локоть и сказал:

– Вы не будете на это смотреть, мисс Грейнджер.

– Я хочу, - сказала она.

Он посмотрел в её заплаканные и опухшие глаза. Ему так хотелось поцеловать эти искусанные губы, красные от рыданий щёки, или хотя бы поправить эту прядь волос, которая свисала на лицо. И одновременно презирал себя за эти желания.

– Нет, прошу вас, мисс Грейнджер.

Он закрыл глаза и потянул Гермиону наверх. Через секунду они оба оказались на полу директорского кабинета. Гермиона уткнулась лицом в ковер, и её тело начало сотрясаться от рыданий. Северус подполз к ней и положил ей руку на плечо. Она никак не отреагировала. Когда он попытался повернуть её к себе, она дернула плечом и прохрипела:

– Профессор, уходите, оставьте меня, пожалуйста.

– Да не собираюсь я вас оставлять, - сказал Северус.

Она продолжала рыдать, не в силах остановиться. Она вся дрожала и тряслась. Последнее, чего она сейчас хотела - чтобы он видел её такой. Ей хотелось пролежать здесь до утра. Обдумать всё, что она видела. И тогда она успокоится. Ей станет легче. Но нельзя возвращаться в спальню. Джинни из кожи вон вылезет, но выпытает из не умеющей врать Гермионы правдивую причину её состояния.

– Мисс Грейнджер, вы не можете пролежать здесь вечно, - тихо сказал Снейп.

Он встал на ноги, наклонился к Гермионе и поднял её на руки.

– Что вы делаете?
– прошептала она.

– Отношу вас в свою гостиную. Вы там сумочку оставили.

Гермиона лишь усмехнулась и улеглась головой на его грудь. Возможно, когда она наконец придет в нормальное состояние, она разозлится на себя, что, имея такую возможность находиться так близко с любимым мужчиной, не воспользовалась ею чтобы хотя бы наслаждаться. Но сейчас ей было плохо. Всё тело болело, сердцу было больно. Из-за Гарри, из-за войны, из-за Фреда, Римуса и Тонкс. И конечно же из-за Северуса, который всю жизнь любил лишь одну Лили Поттер. А Гермиону несет сейчас на руках только потому, что он учитель и не имеет права оставить её так поздно Мерлин знает где.

Стояла глубокая ночь, поэтому никто их не видел. Всю дорогу они молчали. Тишину нарушали лишь еле слышные шаги Северуса, всхлипы Гермионы и её громкое дыхание. Она сейчас мечтала о подушке, кровати и спокойном сне.

– Не засыпайте, мы почти пришли, - прошептал Северус.

– Я не сплю, сэр. Вам не тяжело?

Он промолчал. Не будет же он говорить ей, что нести её - словно ничего не нести.

Северус открыл дверь своей гостиной, зашел и положил Гермиону на диван. На минуту исчез, а затем вернулся с подушкой и каким-то зельем.

– Мисс Грейнджер, это зелье Сна без Сновидений. Выпейте.

Она послушно приподнялась и выпила. Когда она снова легла, её голова опустилась на мягкую шёлковую подушку. Гермиона растянулась в блаженной улыбке и проговорила сонным голосом:

– Сэр, мне нужно… пойти в гостиную. Иначе… я прямо… здесь… усну…

– Засыпайте, - шепнул Северус, расправляя её волосы на подушке.

Он не понимал своих собственных желаний. И сейчас, и тогда, в воспоминаниях, ему хотелось поцеловать её больше всего на свете. Он хоть и профессионально умел контролировать свои чувства и эмоции, это не мешало ему понимать их и осознавать. Но целовать спящую ученицу - это верх непрофессионализма.