You Would Never Know

Гермиона раздражённо фыркнула и, посмотрев на подругу, сказала:

– Джинни, мне нужно закончить работу.

Уизли поставила кружку на стол и, махнув рукой, направилась к выходу из кухни. В дверях она остановилась и, погодя немного, повернулась.

– Я понимаю, ты не едешь, потому что любишь его и не хочешь встречаться с ним лицом к лицу. Но рано или поздно это случится. На следующей годовщине войны, на судах в министерстве, от которых тебе теперь нельзя будет отвертеться. И я считаю, если ты, конечно, хочешь знать моё мнение, что очень глупо сейчас отказываться от такого шанса встретиться с ним в неформальной обстановке. Если вдруг ты психанёшь - лучше перед учениками, чем перед всей магической Великобританией.

– Ты там собиралась уходить, - после некоторого молчания сказала Гермиона.

Джинни цокнула языком и громко хлопнула дверью кухни.

Гермиона резким движением руки откинула все эти давно выученные наизусть бумажки и, притянув к себе колени, опустилась на них подбородком.

Семь раз за последние три недели Гермиона чувствовала жуткую ненависть к МакГонагалл. Ведь именно она была виновата в том, что в Гермионе снова разворотился этот тщательно уложенный склад воспоминаний, закрытых на замок. Нет, она совершенно не хотела снова обо всём этом думать, не хотела снова чувствовать всю эту боль в каждой клеточке тела. Эта боль, она не прекращалась ни на секунду с того самого вечера двенадцатого июня. Она не проходила, просто забывалась ненадолго, засыпалась горами возникших проблем.

Что же случилось? Что же довело, казалось бы, самую счастливую девушку на свете до такого состояния?

ТРЕМЯ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ

Северус Снейп трансгрессировал прямо на порог своего дома. На улице шёл ужасный ливень, поэтому вся одежда Северуса была мокрая насквозь, хотя на улице он провёл не так много времени.

Достав волшебную палочку, он мгновенно высушил всего себя и вошел в гостиную.

– Гермиона? Ты дома?
– крикнул он.

– Я на кухне!
– послышался ответ за соседней стеной.

Он привык слышать эти слова. И привык улыбаться тому, что слышит их. Каждый день. Всего лишь несколько слов, оповещающих его о том, что Гермиона, его любимая женщина, находилась в его доме. В их доме. Она готовила ему еду, следила за порядком. И что самое главное, она приносила тепло. Это правда. Этот огромный дом казался пустым и холодным. Но не теперь. Теперь это было самое уютное и родное место в жизни Северуса. И он бы ни за что и никогда от него не отказался. Ведь никогда он не был счастливее.

Северус остановился в дверях кухни и опёрся о стену. Гермиона стояла на коленях у духовки к нему спиной и протыкала вилкой какое-то блюдо, Северус не видел, что именно это было.

Снова улыбнувшись, он медленными шагами подошел к поднявшейся с колен Гермионе и обхватил её сзади за талию.

– Привет, - прошептал он ей тихонько рядом с ухом, чуть касаясь губами нежной и сладко пахнущей кожи.

– Никаких “привет”, - буркнула она, - Где моя кружка?

Северус засмеялся и крепче прижал её к себе.

– Ты что, серьезно?
– так же тихо спросил он.

– Ещё как! Я хочу свою кружку, - она вывернулась и встала напротив него, скрестив руки на груди.

Кружка всё та же, с совами. Из которой Гермиона пила весь учебный год. Кружка была самой любимой, и Гермиона не хотела с ней расставаться. Но Северус, конечно, об этом не подумал. На днях профессор Трелони зашла за какими-то травами, которые ни у кого, кроме профессора Снейпа, быть не могли. А Северус, торопясь скорее вернуться домой к Гермионе, оставил незваную гостью в своей гостиной, пока сам отбирал для неё нужные травы. Трелони, видимо, находясь в какой-то из фаз состояний души, ума и сна одновременно, при таком-то положении Луны, Солнца, спутников Юпитера и другой галактики относительно Земли, прихватила со столика эту кружку.

Узнать, куда же пропала эта кружка, было не то чтобы сложно, но чтобы выглядеть героем перед Гермионой, Северус собрался немного приукрасить данную историю.

– Здесь твоя кружка, - хмыкнул он и достал кружку из кармана, возвращая ей свой обычный размер.

Глаза Гермионы тут же радостно загорелись, а руки обвили шею Северуса.

– Спасибо-спасибо-спасибо!
– затараторила она, целуя его щёки, губы и подбородок.

– Ты не представляешь, чего мне стоило вернуть её, - вскинув голову, сказал он.

– Чего же? Поднять палочку и произнести: “Акцио кружка Гермионы” стало очень сложным?
– хитро прищурилась она.

Северус открыл рот, а затем тут же закрыл его обратно.

Да, от всего этого счастья в личной жизни и новоиспечённой любимой он явно начал тупить. Черт, почему же он не нашёл эту сраную кружку с помощью “акцио”? Желание приукрасить всю ситуацию тут же отпало, поэтому он просто позволил Гермионе немного посмеяться над ним. Ничего, сегодня ночью посмеётся она у него.

С этими чудесными и довольно приятными мыслями Северус отправился в спальню, чтобы переодеться и сходить в душ. Гермиона сообщила, что еда будет готова минут через сорок, поэтому у него было время проголодаться.

Выйдя из душа, он подошёл к шкафу. Приятно открыть его и увидеть на полочках женскую одежду. От неё вкусно пахнет, а от гермиониной - особенно вкусно. Яблоком, карамелью, мятой. Так здорово сочетается. Натягивая футболку, Северус заметил придвинутый к стене чемодан. Сначала он не сразу понял, почему он тут стоит, но затем сообразил, что ей не достаточно места в шкафу для одежды. Прежде чем начать разбирать стоящий у другой стены комод, Северус вспомнил, как было приятно сидеть на кровати и смотреть, как Гермиона раскладывает свои вещи в шкафу. Он не настаивал на том, чтобы она переехала, вовсе нет. Просто однажды утром сказал, что в шкафу есть пара пустых полок. Сказал, что она может их занять, потому что каждое утро, когда им хотелось полежать вместе прежде чем трансгрессировать в Хогвартс, Гермионе приходилось вставать пораньше, самостоятельно трансгрессировать в его спальню в Хогвартсе, в одной пижаме закоулками пробираться к своей спальне и только там уже приводить себя в порядок.

– Это очень утомительно и совсем необязательно, - решил тогда Северус.

А по её лицу скользнула улыбка. Конечно, он не настаивал. Но если бы он сам этого не хотел, не предлагал бы, - решила тогда же Гермиона. Поэтому теперь её симпатичные трусики лежали в левой выдвижной полочке шкафа.

Северус решил выложить все ненужные вещи из комода. Он решил освободить для Гермионы среднюю и верхнюю полки, а свои вещи с верхней переложить на занятую всяким хламом нижнюю.

Гермиона крикнула что-то про то, что ужин будет готов через пятнадцать минут, поэтому Северус решил не тянуть. Свои вещи с верхней полки он положил на кровать и принялся разбираться с двумя оставшимися. На средней лежали какие-то старые книги, журналы, джинсы и носки не первой свежести. Последних Северус заставил исчезнуть взмахом волшебной палочки. Книги - в библиотеку, всё остальное - в мусорку. На нижней полке лежали какие-то старые детские вещи, самодельные игрушки, альбом с вырезками из газет. И картонная коробка.

Чёрт возьми, Северус почти забыл про неё, про эту долбаную коробку. А если бы Гермиона увидела?

“Идиот”.

Северус достал коробку с полки и поставил слева от себя. Очищающим заклинанием он избавил комод от пыли и прочего.

“Надо бы сжечь этот хлам”, - подумал он, глядя на серую коробку.

Он взмахнул палочкой, и в маленьком камине зажёгся огонь. Самое время избавиться от старого и ненужного.

Что же в коробке?

Северус поднял крышку. Сверху лежала газета. “Орден Феникса”. Самый первый состав. Два улыбающихся Поттера, будто счастливее быть не могут. А ведь вы умрете совсем скоро.