Йов. Призыв

– Только пред тобой!

Глаза Аиды широко распахнулись, слезы ринулись по щекам:

– Прости- еле слышно, заливаясь слезами, прошептала она.

В мгновение ока он исчез. Все молчали, а Аида сползла на свой стул и подобно дикому разъяренному зверю заорала так, чтобы вся ее совесть и вина улетучились вместе с ее криком:

– Все вон!

Совет вскочил со своих мест. Они расходились молча, со страхом в глазах и дрожью в коленях. Фенис не мог поднять себя со стула. Его госпожа провожала всех холодным ненавистным взглядом, а Фениса она и тем обделила. Он не мог думать, что разочаровал ее, это приносило боль и муку.

– Госпожа.

– Иди прочь Фенис.

– Я был не прав. Я сомневался в вас.

– Ты сомневался в нем! Никто!Ты слышишь! Никто не имеет права сомневаться в моем Гидеоне!
– слова сами сорвались с ее уст. Аида притихла, осознавая, что сказала. Это были не ее мысли, не ее слова. Неужели когда-то она встречала девушку, что любила Гидеона. Он говорит это ее воспоминания, но с ней ничего такого не происходило. Фенис давно ушел, а Аида все пыталась понять почему чужие чувства она испытывает как свои.

Купол над городом разрастался, но можно было ещё разобрать, где сияет небо Каэли, а где небо, что создала природа.

Ров все больше походил на море вокруг города.

А стена была настолько высока, что края было не видно. Но это не делало город темным, нет, никогда ещё Фоэдо так не цвел.

Гидеон явился к Аиде рано утром. Он появился прямо в спальне, застав Аиду в одной ночной рубашке. Девушка охнула и, закрывшись одеялом, кинула в воина подушку. Тот легко поймал ее.

– Да ты что?!

– Я уже видел тебя голой-совершенно спокойно ответил он. Аида совсем смутилась:

– Нельзя же без стука!

– Дверей больше нет- только и сказал Гидеон, гуляя взглядом по ее телу.

– Как нет?- девушка посмотрела в сторону, где раньше стояла дверь и снова охнула.- Уже...

– Пора решить кто останется, а кто уйдет. Ещё немного и стена замкнётся.

– Нужно всех собрать на площади! Ты говорил, что клятва поможет, а значит, - но она осеклась на полуслове. Все это время Гидеон смотрел на нее, однако вовсе не на лицо. Щеки Аиды залил румянец:

– Гидеон....

Его взор встретился с ее глазами.

– Чего ты так смотришь?

Он недолго молчал, а потом с тихим выдохом пошел к Аиде, сходу запустил широкую руку в ее волосы и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.

– Аида- прошептал он, так нежно и вожделенно.

 Сердце девушки ёкнуло, непреодолимое желание быть ближе вытеснили всяческие сомнения. Она прижалась к нему в ответ, и сладко поцеловала. Его рука замерла возле нее, но уже через секунду Гидеон крепко обнял девушку за талию, прижав к себе как можно ближе. Поцелуи были теплыми, такими знакомыми, они грели тело, заполняли теплотой душу. Аида растворялась в его объятиях. Прикосновения становились все жарче. Но когда ее рука коснулась горячего мужского тела, она словно пришла в себя. Девушка замерла, медленно отодвинулась и глазами полными недоумения и ужаса уставилась на Гидеона. Тот молча стоял, он не пытался снова прижать ее к себе. Он просто замер вместе с ней. Под рукой Аида почувствовала рубец и аккуратно приподняв рубашку, в ужасе застыла. Шрамы.

Она резко стянула с него мешавшую вещь и закрыла ладонью вырывающийся крик. Он весь в шрамах! Нет ни кусочка кожи, не украшенного витиеватыми рубцами. Ужасающий узор, что оставила на нем неведомая сила.

 Боль окутала Аиду. Ее тело вдруг заломило. Грудь зажгло, за спиной стали разрастаться крылья, подобные солнечному сиянию. Глаза засветились и с громким резким криком она обратилась в птицу. Взмахнув крылами, ринулась вверх, но врезалась в потолок и от боли снова громко закричала. Она заметалась по комнате.

– Аида- позвал он.

Но птица носилась под потолком обивая об стены прекрасные крылья.

– Аида- снова позвал,но та не слышала.

– Аида!
– Гидеон рявкнул так, что стены задрожали.

Птица замерла, приблизилась, зависла над ним, глядя прямо в глаза, взмахнула крылами и опустилась на пол Аидой. Невидящем взглядом она смотрела на Гидеона и с ее уст сорвалось до боли родное:

– Любимый.

Колени воина подогнулись, дрожь захватила его руки. Медленно он потянулся к ней и прильнул к ее горячим терпким губам.

Глава 7

– Мое дитя!
– восхищенный голос, подобный самой прекрасной песне, раздался над ухом младенца. Пухлый малыш спокойно спал, пригревшись на изящных руках.-Ты прекрасен!

Высокая фигура молодого мужчины настолько статная и притягательная, что взгляд не оторвать. Худощав и прелестен, кожа его по королевски бледна, тонкие кисти и лодыжки. Весь его стан грациозен и идеален. Шелковые волосы снежного цвета, прихваченные белой алмазной заколкой, блистали на солнце, что пробивалось сквозь окно замка. Даже зубы, обрамленные острыми клыками и заострённые уши, украшали этого безмерно красивого господина.

Он влюбленно смотрел на мальчика, лежавшего в его руках. Белоснежный халат, скрывающий нежную кожу, весь ушитый драгоценными благородными камнями сверкал и переливался, озаряя комнату детской спальни разноцветными переливами. Но он не видел ничего вокруг, только этот младенец, это дитя волновало его. Этот ребенок станет его гордостью, станет его оружием и даром этой проклятой земле!

– Первый господин, -в светлой комнате, озаренной солнцем, появилась не менее прекрасная длинноволосая дева с острыми ушами и восхитительной фигурой, прикрытой тонким золотым шелком, -дитя, пора кормить.

– Да Алея, он не должен знать нужды-бережно мужчина передал ребенка в заботливые женские руки.

– Господин, -в комнате с поклоном появился один из прислуживающих во дворце, -новый приплод псов.

Арадей, не поворачиваясь к нему, а лишь скосив взгляд резко спросил:

– Сколько каких?

– 8 красных и один синий господин.

– Красных наречь безвольными, синего убить, клыки и когти мне, береллиз кузнецу.

– Да господин-с поклоном исчез из комнаты прислужник.

Арадей глянул на женщину, что держала на руках его дитя, однако ни мускул ни дрогнул на ее лице, ровно до той поры пока за ним не закрылась дверь. Дева сразу поникла, плечи ее опустились и разгоряченно она зашептала малышу, заливая его розовые щечки своими горькими слезами:

– Прости мой мальчик. Прости, что обрекла тебя на это. Прости любимый....Я обязательно, обязательно искуплю свою вину.

А ребенок, почувствовав мамин запах, жадно припал к ее груди, наслаждаясь молоком и мило почмокивая.

Время текло, мальчик рос, он был похож на отца. Однако от матери ему достались прекрасные синие глаза и золотые волосы. Его белая кожа выдавала его происхождение и заставляла всех вокруг склонять голову. Ребенок родился в семье высших богов. Арадея-первого господина, главного из богов и Алеи его прекрасной и доброй жены. Эти двое были долгое время единой семьей, но единым целым никогда не были.