Юбер аллес (бета-версия)

– Нет. Поехали отсюда. Хватит с меня Тверской, - решительно заявил Власов.

Он решил, что ни в какое "Чай-Кофе", или как его там, он не пойдёт. Лучше уж поесть в проверенных "Калачах". Там, по крайней мере, никто не пытается забросать тебя визитками ещё десятка лавочек и магазинчиков. Понятно, разумеется, что половина этих торговцев в доле друг с другом и делятся прибылью с поставляемых друг другу клиентов, и нет в этом, в принципе, ничего предосудительного... но все равно, ощущение такое, что тебя со всех сторон опутывают липкой паутиной.

Около машины их уже поджидал охранник - толстомордый мужчина в зелёной униформе какого-то частного охранного предприятия. Он потребовал ни много ни мало тридцать рублей за тот кусок асфальта, который занимал "BMW". Потом он заметил глянцевый прямоугольник в руках Лемке, услужливо осклабился и тут же снизил свои притязания до двадцати рублей - после чего, интимно понизив голос, посоветовал "прямо сейчас" подъехать к "Германии", где через десять минут начнётся показ новейшей французской эротической комедии. Он также изъявил готовность продать - опять-таки "прямо сейчас" - билеты на хорошие места в одиннадцатом ряду, а также место на забитой стоянке возле "Германии".

Власов, с трудом сдерживаясь, молча устроился за рулём. Тем временем бойкий страж порядка, смерив взглядом Лемке, наклонился к его уху и что-то зашептал, похабно ухмыляясь. Лемке отрицательно потряс головой. Тогда охранник буквально впихнул ему в руку крохотную визитку и услужливо захлопнул за ним дверь.

Мягко заурчал мотор.

Власов с облегчением вздохнул: несмотря на удачные покупки, впечатления от Тверской остались не самые приятные.

– Странно, что эти охранники конфетами не торгуют, - заметил он, выруливая со стоянки.

– Конфетами не торгуют, - не понял юмора Лемке.
– Они обычно американскую жвачку предлагают, ну и презервативы. Вместе с адресами массажных заведений.

Фридрих поймал себя на мысли, что сейчас он с удовольствием зашёл бы в обычный берлинский магазин - чистый, просторный, без назойливых вертлявых холуёв, зато со скромными и милыми девушками у касс.

– Кстати, здесь почему-то нигде нет кассовых аппаратов, - заметил он.

– А зачем они?
– пожал плечами Ханс.
– Налогов здесь не берут, государственный контроль минимальный. Ставить кассы - лишняя площадь, лишние расходы на кассира, к тому же потеря времени. Время эти ребята ценят. Работают круглосуточно, кстати. Ну разве под утро закрываются на час-другой, и то не все.. Утром здесь, между прочим, бывают большие скидки, так что народу хватает... Опять же, оборот...

– Ладно, - перебил Власов.
– Вы знаете где-нибудь поблизости хороший тир?
– Пользоваться почти насильно всученной карточкой ему не хотелось.

– Я тренируюсь в стрелковом клубе, - охотно ответил Лемке.
– Хорошее место, много наших... правда, среди них тоже свиньи порядочные встречаются. Но там нельзя просто с улицы зайти пострелять, туда вступать надо. Вы ведь в Москву не надолго?

– Надеюсь, - ответил Фридрих, думая о сроках завершения расследования.
– Тогда... как там выражаются американские пропагандисты? "Москва - город контрастов"? Хочу взглянуть на московскую подземку. Тир подождёт. Надеюсь, в ближайшие полчаса стрелять на поражение мне не придется.

Kapitel 13. Тот же день, после полудня. Москва, подземка, станция "Площадь Гёте" - станция "Воскресенское шоссе".

Арбалетный болт пробил перегородку прямо над головой. За проломленной стенкой что-то треснуло и посыпалось. В воздухе блеснула тонкая нить, идущая от болта во входной проём.

Фридрих взмахнул левой рукой, не выпуская из правой "стечкин". Треугольное лезвие "зонненбранда" со щелчком выпрыгнуло из рукояти и сверкнуло в воздухе. Перерезанная нить задрожала и лопнула.

Власов перехватил пистолет поудобнее. Если какая-нибудь тварь попытается просунуть хотя бы кончик носа... Впрочем, с них станется зашвырнуть сюда дымовую шашку. Или какую-нибудь дрянь с химией. Или просто ком пакли в бензине.

– Слышь, гуй, - донеслось из-за спины.
– Пес-сец тебе, гуй.

Власов высунул руку с пистолетом и выпустил пулю в наиболее вероятном направлении. Выстрел разорвал гулкий воздух тоннеля. Зарокотало эхо.

Первый бандит неподвижно лежал на рельсах. Похоже, он был мёртв или серьёзно ранен. Власов предпочёл бы первое.

– Чуешь, цао, сыла пришла?
– это был всё тот же голос из-за спины.
– Щаз те будет...

Фридриху надоело слушать угрозы, и он, не оборачиваясь, выстрелил в угол, откуда вещало радио. От грохота заложило уши, зато мерзкий голос заткнулся.

Через две секунды в дверном проёме что-то мелькнуло. Фридрих, уже готовый, спустил курок. "Стечкин" дёрнулся, выплёвывая свинцовый зуб с керамическим наконечником - но, похоже, напрасно.

Послышался звон. Похоже, бандит взобрался на балкончик. Потом - быстро удаляющиеся шаги. И тишина.

Меленько затряслось тельце целленхёрера в кармане куртки.

Власов бросил нож, и, продолжая держать наготове пистолет, с трудом выпростал левой рукой из правого кармана чёрную коробочку.

– Herr Erste?
– это был слабый, но отчётливый голос Лемке. Похоже, подчинённый паниковал.

– Да, это я. Я на станции, в тоннеле. То есть в служебном помещении, приблизительно в тридцати метрах от выхода среднего тоннеля против хода поезда. В меня стреляли из арбалета. Одного я, кажется, уложил. Но их тут несколько.

– Русские уже здесь, - в голосе Лемке послышалось облегчение.
– Они слышат наш разговор. Сейчас тут остановится поезд. Не стреляйте, шеф, это безопасники.

Из тоннеля донёсся стон, потом неразборчивая ругань. Похоже, подстреленный бандит приходил в себя.

Власов улыбнулся, слушая нарастающий вой подходящего поезда. Теперь подранок уж точно не успеет уйти.

– Хаун ба!..
– заорал в полный голос бандит, видя приближающуюся смерть.

Тут раздался глухой удар, потом ещё один: поезд просто снёс тело с путей.

Через несколько секунд поезд остановился. Подобрав "зонненбранд", Власов, озираясь, высунулся наружу. Увидел открытую дверь желтого служебного вагона напротив балкончика. Мысленно выставил высший балл искусству оперативников, умудрившихся затормозить с такой точностью. Впрочем, решил он, это могло быть и совпадением.

В вагоне его ждали несколько офицеров и два медика. Прямо на полу лежали носилки, рядом в железных ящичках находились медицинские принадлежности. В углу стояла полностью собранная капельница. Похоже, врачи были готовы к любым неожиданностям.