Юденич

— Как добрались до обновлённого февралём Петрограда, уважаемый Николай Николаевич?

— По правде говоря, с трудом, Александр Иванович. Бастуют то машинисты, то станционные служащие. Да и с углём для паровозов беда. На коне доскакать можно было бы скорее.

— С железными дорогами у нас проблемы. Но правительство решит их, как я надеюсь, в самом ближайшем будущем. Идёт война, а фронтам столько всего надо!

— Да, вы здесь правы, гражданин министр.

— Николай Николаевич, хочу вас заверить, что правительство высоко ценит ваши заслуги на Кавказе.

— Благодарю за сказанное, Александр Иванович.

— Нам бы очень не хотелось, чтобы вы оставляли ряды армии новой России. Каково ваше мнение на сей счёт?

— Я бы хотел вновь вернуться в действующие войска. На любой фронт, в любой должности.

— Хочу огорчить вас. На фронтах пока вакантных должностей для вашего высокого чина не предвидится.

— Тогда что мне могут предложить в военном министерстве?

— Скромную для заслуженного генерала должность. Но обязанности для наших беспокойных дней ответственнейшие. Вы в этом можете не сомневаться.

— Так что же это за должность?

— Можно назвать её инспекторской. Вам надлежит объехать казачьи области и ознакомиться с царящими там настроениями.

— Не могу не возразить на это. Ведь не с моим же боевым опытом выполнять подобные правительственные поручения.

— В таком случае, гражданин генерал, хочу вас огорчить. Другой должности для вас в столице не находится...

Военный министр Временного правительства принял генерала от инфантерии с орденом Святого Георгия 3-й степени на мундире (прочие ордена и медали Юденич носил только в торжественных случаях) более чем холодно. В этом гражданин Гучков оказался совсем не одинок. Столь же прохладно приняли опального полководца и в Генеральном штабе.

В Петрограде у генерала Юденича произошла встреча с замечательной личностью — Георгием Ивановичем Шавельским, последним в истории Русской армии протопресвитером — главой военного духовенства. У этого человека было поистине удивительная биография.

Шавельский начал свою деятельность священнослужителя в двадцать лет псаломщиком. Через три года после рукоположения в сан поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию и после её окончания был определён на место священника в Суворовской Канчанской церкви при Николаевской военной академии. С началом Русско-японской войны был назначен священником 33-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, который сражался на полях Маньчжурии.

Вместе с этим полком Шавельский разделил все трудности походной жизни, лично принимал участие в сражениях при Кайджоу, Вафангоу, под Ляояном и на реке Шахэ. Был ранен и контужен. За боевые заслуги награждён орденами Святой Анны 3-й и 2-й степеней и Святого Владимира 4-й степени с метами, а также золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте. Юденич познакомился с полковым священником в Китае, когда тот в декабре 1905 года был назначен на должность главного полевого священника 1-й Маньчжурской армии.

Отличившийся немалыми организаторскими способностями, Шавельский в 1910 году советом Санкт-Петербургской Духовной академии удостаивается степени магистра богословия, а в 1911 году высочайшим императорским указом назначается протопресвитером [18] военного и морского духовенства России.

С началом Первой мировой войны протопресвитер Императорской Российской армии и флота развил поистине колоссальную деятельность по духовному воспитанию нижних чинов, офицерства, воинов запаса. Ему подчиняются главные священники фронтов, Балтийского и Черноморского флотов.

18

Протопресвитер — высшее звание белого духовенства в православных церквах. В Русской Православной Церкви до 1917 г. было 4 протопресвитера: настоятель Большого придворного собора Санкт-Петербурга (заведовал придворным духовенством); военного и морского духовенства; настоятели Успенского и Архангельского соборов в Московском Кремле.

Протопресвитер Шавельский издал несколько инструкций военному духовенству. Среди прочего, например, они требовали: во время боя на передовой полковой священник (обязан был находиться на перевязочном пункте, «где всегда скапливается множество раненых, нуждающихся: одни — в напутствии, другие — в утешении».

Или: «Воину, своей смертью запечатлевшему верность долгу, царю и Родине, надлежит воздать последнюю заслуженную им честь. Посему, при погребении умершего священнику следует принять все меры, чтобы оно было совершено по установленному чину и с соблюдением соответствующих христианских обрядов».

В «Инструкции священникам запасных батальонов и ополченческих частей армии» определялось и предписывалось «воспитание и укрепление в молодых воинах, которыми пополняются ряды нашей армии, сознания долга, мужества и патриотизма до готовности с радостью положить свою жизнь за благо и счастье родной Земли».

Протопресвитер военного и морского духовенства Г. И. Шавельский выступал за то, чтобы в рядах Русской армии не допускались конфликты на религиозной почве, за права и достоинства верующих других конфессий. В одном из его циркуляров (№ 737 от 3 ноября 1914 года) говорилось:

«...Усердно прошу духовенство действующей армии избегать по возможности всяких религиозных споров и обличений иных вероисповеданий, а равным образом зорко следить, чтобы в походные полковые и госпитальные библиотеки для воинских чинов не попадали брошюры и листки со встречающимися в них резкими выражениями по адресу католичества, протестанства и других исповеданий, так как подобные литературные произведения могут оскорблять религиозное чувство принадлежащих к этим исповеданиям и ожесточать их против Православной Церкви, а в воинских частях сеять пагубную для дела вражду.

Подвизающееся на бранном поле духовенство имеет возможность подтверждать величие и правоту Православной Церкви не словом обличения, а делом христианского самоотверженного служения как православным, так и инославным, памятуя, что и последние проливают кровь за Веру, Царя и Отечество и что у нас с ними один Христос, одно Евангелие и одно крещение, и не упуская случая, чтобы послужить уврачеванию и их духовных и телесных ран»,

...Встреча Юденича с Шавельским произошла в стенах Военного министерства. И полководец, отправленный в отставку, и протопресвитер армии и флота были рады такому нежданному случаю:

— Я очень рад, Николай Николаевич, видеть вас снова в добром здравии, полным духовных и телесных сил. Благодарю за сей случай Господа.

— И я весьма рад, Георгий Иванович, видеть вас здесь. Последний раз мы встречались с вами после Маньчжурии только в Ставке.

— Да, в ней. Я слышал о вас вести, в которые мне просто не хочется верить. Так ли это на самом деле?

— Так, Георгий Иванович. Я на днях сдал фронт новому главнокомандующему и стал отставным генералом. Весьма прискорбно для меня, но это уже свершившийся факт.