Юджин

— Зачем? – удивился парень.

Мысль о том, что кто-то будет целенаправленно копаться в его голове вызывала дрожь. Ему не хотелось, чтобы такая личность как Эммы Фрост была в курсе всего, что он знал.

— Мне любопытно, – был дан обезоруживающий своей простотой ответ.

— И всё? – недоверчиво спросил он.

— Да, – последовал кивок аккуратной светловолосой головы.

У него был выбор. Он мог не согласиться. Устроить бой или ещё как противостоять этой женщине, только к чему бы это в итоге привело? Последствия парень предсказать не мог. Также был вариант с выполнением этой просьбы. Как ни крути, а это была именно она. Если бы Эмма Фрост захотела залезть ему в голову, то сделала бы это без каких-либо раздумий и довольно легко.

— Хорошо, – Юджин посмотрел на неё. – Но ты пригласишь Чарльза Ксавьера наблюдателем и экспертом. И это не обсуждается.

Её голубые глаза блеснули холодом, и она с улыбкой произнесла:

— Хорошо.

***

Мэри Джейн проснулась в это воскресенье довольно рано. Сон у неё был рваным, странным. Каждый раз, когда ей удавалось заснуть, ей начинали сниться эротические сны с её участием. И всё бы хорошо, такое пару раз случалось, но в этом сне присутствовал не её бывший парень Питер или нынешний Бредли, и даже не Флэш со своей извечной покровительственной улыбочкой. Ей снился какой-то непонятный тёмный силуэт на ярком фоне огня.

Они с ним были на огромной круглой кровати с красными атласными простынями и предавались самому разнузданному разврату, который ей и не мог представиться. С каждый новым сном силуэт менял свой образ. То он был стройным и худым, поджарым, как бегун, то низкий и крепкий коротышка с небольшим животиком, то огромный и мускулистый воитель. Но самое неожиданное было в том, что несколько раз этот силуэт принимал женские образ.

Нет, девушка никогда не была ханжой и к однополой любви относилась с пониманием, говоря всем, кто её спрашивал, что это просто дело вкуса. Но вот раньше она никогда за собой не замечала тяги к представительницам своего пола и это немного пугало и нервировало. Особенно учитывая, что на курсе психологии, который она взяла дополнительным предметом для набора нужного количества часов и баллов для окончания университета, сейчас проходили Зигмунда Фрейда.

Утро Мэри Джейн встретила невыспавшейся, возбуждённой и раздражительной. Взъерошив свои рыжие волосы, она решила принять контрастный душ, чтобы избавиться от всего этого.

Душ не помог.

Вообще.

Вот совсем.

Всё ещё возбуждённая, девушка быстро надела красивый комплект нижнего, кружевного белья чёрного цвета, затем облачилась в удобные спортивные брюки цвета хаки и чёрную футболку с названием группы «Aerosmith» и подошла к своему комоду. Быстро наложив простенький макияж: просто подвела глаза и нанесла тушь на ресницы и небольшой блеск для губ, она остановилась перед шкатулкой со своими украшениями.

(Мэри Джейн Уотсон)

Взгляд сам собой прикипел к купленной вчера подвеске змеи. Ночью ей казалось, что несколько раз она просыпалась именно из-за того, что тот сильно светился красным светом. Конечно, это было глупостью. Каждый раз, когда Мэри Джейн смотрела на неё, это была обычная поделка. Ничего особенного. Ничего стоящего.

Подумав, она повесила её на шею. Подвеска не очень гармонировала с остальным внешним видом, поэтому, девушка решила надеть кожаный браслет с фенечками и брелоками, который ей подарил Флэш на прошлое рождество. Это внесло гармонию в её облик и вызвало улыбку. Умел этот блондин дарить подарки, которые становились актуальными в последующем. Пусть и с некоторым рокерским уклоном. Не зря он уже год с лишним работал в индустрии моды. Успел многому научиться.

Предупредив тётю Анну о своём уходе, девушка быстро вышла на улицу, где её уже ждал Бредли, которого она попросила заехать за ней перед душем. Поприветствовав его таким горячим поцелуем, что у парня мог пойти пар из ушей и выдуть подошвы из-под ног, она многообещающе ему улыбнулась:

— Есть место где?

Когда возбуждённые и страстно целующиеся молодые люди оказались на кровати в квартире одного из приятелей Бредли, никто из них не обратил внимание на то, что подвеска, сброшенная на пол вместе с остальной одеждой, начала еле заметно светиться.

Глава 33. Встаньте, дети, встаньте в круг. Зелёный зверь Марвела.

Рождественское и новогоднее настроение полностью захватило Нью-Йорк. Уличные музыканты, нарядившись в костюмы местного Деда Мороза, то бишь Санта Клауса, исполняли на инструментах и пели традиционные рождественские песни: «Jingle Bells», «Silent Night», «Joy to the World», ну и конечно «We Wish You a Merry Christmas». Помимо этого, часто был слышен аналог советской песни про ёлочку «O Christmas Tree». Музыкально совершенно разные по настроению, но и там, и там главным фигурантом было это хвойное дерево. Дети с радостью останавливались и пели про оленя Рудольфа с красным носом «Rudolph the Red-Nosed Reindeer», одного популярнейших из символов этого праздника.

При этом для Юджина было большим удивлением узнать, что песня, которая всегда ассоциировалась у него, да и у большинства людей скорее всего, именно с Рождеством, «Jingle Bells», оказывается была написана специально для Дня Благодарения. А та же «Joy to the World», о которой он и не знал до этого, считалась неофициальным гимном всего Рождества в США.

Но с эти песни ладно. С большим удовольствием парень слушал незабвенного Фрэнка Синатру с его «Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow!» и шутливую и добрую песенку «I Saw Mommy Kissing», где рассказывалось о ничего не подозревающем ребёнке, который пытается подкрасться к Санта-Клаусу и видит, что тот целует маму под омелой. И нет, это была песня не про измену, если кто-то так подумал или хотел пошутить!

Конечно, на улицах города ото всюду звучали и другие, более современные песни. «Last Christmas» от группы «Wham!», «All I Want for Christmas Is You» от Мэрайи Кери и другие. На улицах было весело и шумно.

Почти повсеместно появились рождественские ярмарки. Это были небольшие и уютные лавочки на улицах, в которых можно было купить всякие сувениры, подарки на Рождество или Новый год.

(Рождественские ярмарки в Нью-Йорке)

Самой же знаменитой была подобная ярмарка на Таймс-сквер, площади в центральной части Манхэттена, расположенной на пересечении Бродвея и Седьмой авеню в промежутке между сорок второй и сорок седьмой улицами, и являвшегося центром Театрального квартала Нью-Йорка. Сами лавочки были представлены разнообразными магазинами и в большинстве случаев там продавались изделия ручной работы, а не штампованный ширпотреб.

Здесь было полно праздно шатающегося народа. Все толпились, шли в самых разных направлениях, толкались, но у большинства на лицах были приветливые улыбки. Конечно, присутствовало некоторое недовольство у определённых индивидуумов, но оно терялось в общей массе радости и весёлого настроения.

Помимо ярмарок было много катков, где веселились люди всех возрастов. От мала до велика они катались, гонялись друг за другом, падали, поднимались и всё это под музыку, с задором и с предвкушающими праздники улыбками. Радостное и расслабленное настроение витали в атмосфере.

(Каток на рождество в Нью-Йорке)

Там, где было полно народу, не обходилось и без разных точек с едой. Здесь были и немецкие блюда с преобладанием разнообразных колбасок с булочками в виде хот-догов, и мексиканские тако, и традиционные хот-доги, бургеры и чизбургеры, картошка фри и курочка. Курочки было много и везде. Почти в каждом лотке с едой, и неважно к какой мировой кухне тот относился.

Глядя на всё это гастрономическое великолепие, слюнки сами собой начинали течь! Нельзя было пройти мимо и не прикупить себе что-нибудь по своему вкусу. Прикупил и Юджин, остановив свой выбор на немецких, копчённых колбасках с булочкой и большом стаканчике Колы. А многие предпочитали вместо содовой или чего-либо подобного прикупить чашечку горячего шоколада, кофе или чая.