Юджина. Девять жизней

— Ты действительно симпатичный, — согласилась девушка. — Но позволь мне узнать, сколько тебе лет?

— Семнадцать, — похлопав длинными светлыми ресницами, сообщил Фредерик.

— И как давно тебе семнадцать? — мрачно уточнила Юджина.

— В том месяце исполнилось. Но я ни с кем пока не праздновал. Хочешь, вместе отпразднуем? Ты умеешь печь праздничные пироги? — ясные глаза Фреди загорелись в предвкушении.

— Не умею, — отрезала Юджи.

— Ты что? Почему злишься? — растерянно спросил бьорн.

Девушка подавила вздох, и ободряюще улыбнулась.

— Я не злюсь. Просто увидела, какой ты на самом деле красавчик, и растерялась. Если бы не моя любовь к жениху…

Парень заулыбался, демонстрируя ямочки на щеках, отчего стал казаться еще младше и милее.

К этому времени уже начало темнеть, и собрав все еще сырую одежду, Юджи и Фреди отправились обратно. Не слишком быстро, так как Юджина умудрилась стереть ноги, и теперь даже не шла, а ковыляла. Пытаясь отвлечься от боли, бастет решила отвлечься на разговора.

— Фредерик, а медведи — они какие?

— Волосатые и глупые, — проворчал парень неожиданно недовольно. — Но ты, наверное, спрашиваешь о бьйорнах. Не называй нас медведями.

— Но ты же называл нагов змеями, а кицунэ лисами, — удивилась Юджина.

— Называл, — признался бьйорн.

— И про меня сказал, что я не медведица, то есть не бьйорн.

— Не придирайся по пустякам. В общем, в лицо такое лучше не говорить.

— Хорошо, — послушно кивнула девушка. — Ну так что?

— А что тебя именно интересует?

— Ну… как вы оборачиваетесь, и что с вами происходит во время оборота.

— Да обычно оборачиваемся. Уж все лучше, чем волки, — фыркнул Фреди.

— Ты про то, что вервольфы могут оборачиваться только в полнолуние?

— Не, это же не правда, — удивленно взглянув на девушку, сказал бьйорн. — Странно, что ты не знаешь. Во время полной луны смена личины конечно дается легче, но волки и в другое время могут превращаться, хотя зрелище не из приятных. Да только вервольфы и так злые, а покуда они в звериной шкуре, им и вовсе лучше не попадаться на глаза.

— А бьйорны другие?

— Другие, — серьезно подтвердил Фредерик. — Мы меньше меняемся внутри, и лучше сохраняем ясность разума. Бьйорн, каким голодным, уставшим, или даже раненным он не был, никогда не обидит человека, который на него не нападает. А вот вервольфы могут, хотя позже будут об этом жалеть. Но растерзанному бедняге от этого лучше не будет.

Девушка поежилась.

— Да уж. А расскажи еще про кого-нибудь. Неужели хуже волков никого нет?

— Ну отчего же? Вот возьми нагов. Уж-ж-жасные создания, у меня при одной мысли о них дрожь по телу. Хотя я их сам никогда не видел, но мне про них дядюшка рассказывал.

— И что рассказывал?

Девушка, не глядя под ноги, переступила очередную ветку, не замечая, как легко она идет по незнакомому лесу.

— Про их ужасные традиции и обычаи. Наги, змеелюди, часто воруют человеческих девушек?

— Едят? — ужаснулась Юджина.

— Хуже! Заставляют их вынашивать свое потомство, так как их женщины бесплодны. Несчастные человечки сначала ублажают похотливых нагов, а затем несколько месяцев носят в утробе маленьких змеят. А когда приходит срок разродиться, змееныши прогрызают путь наружу, убивая женщину! А еще…

Юджина закрыла уши ладонями:

— Не хочу, не хочу больше про нагов! Страшно!

— Ну, наги так далеко на север не заходят, чего их бояться, — хмыкнул Фредерик. — А вот Белый Ворон — другое дело.

— А это кто? — удивилась девушка. — Никогда не слышала про оборотней-птиц.

— Он не оборотень. Это… как-бы страшилка, для нас, двусущных. Люди о нем почти и не знают, а вот у нас Вороном пугают детишек. Вот только это не обычная ребячья выдумка, — Фреди повел плечами. — Белый Ворон на самом деле существует.

— Он какой-то маг?

— Едва ли. Говорят, он может понимать язык воронов, и они шпионят для него. Говорят, он может появляться из ниоткуда, и так же легко исчезать…

— Похоже все-таки на байку, — с сомнением сказала Юджина.

— Ворону много что приписывают, но все истории сходятся на одном — он опасен для всех двусущных. — Фредерик продолжал рассказывать, не замечая, что его спутнице не очень-то хочется его слушать. — Когда-то я до одури боялся одного стишка-считалки. В глубоком детстве, конечно.

— О-о-о, оно было так далеко, — со скрытым ехидством пробормотала девушка.

— Что?

— Ничего. Что за стишок?

Бьйорн нахмурился, и тихо, без выражения, продекламировал:

Раз, два, три, четыре, пять

Будет Ворон нас искать.

Шесть, семь, восемь, девять, десять,

Шкуру на стену повесит.

Будем прятаться в кровать

Кошке время умирать!

Над головой раздался звук хлопающих крыльев и скрипучее 'Кар-р-р'. Юджи взвизгнула и прижалась к плечу Фреди. Но тот и сам вцепился в девушку, даже чуть-чуть присев на полусогнутых.

Юджи хрипло, немного неестественно рассмеялась.

— Надо же, какое неудачное совпадение!

— Может и совпадение. Вот только лучше больше не говорить про… него, — сказал Фреди, недовольно взглянув на бастет, как будто именно она первая затеяла разговор об этом таинственном Белом Вороне.

— Хорошо. Давай я только спрошу про этот глупый стишок. При чем тут кошка?

— Мы же не про обычную кошку говорим, а про бастет, — снисходительно ответил Фреди. — Бастет считаются покровителями всех двусущных. А он их почти всех не истребил. Зачем ему это, не знаю. Считается, что убить кошку, к несчастью, вот только Белый как будто специально за бастет охотился… Ладно, не к ночи подобная беседа. Давай я лучше про кошек расскажу, когда мы домой придем?

— А мы уже и пришли, — сказала девушка, выходя на полянку, на окраине которой стояла хибара Фредерика. Внезапно Фреди дернул ее назад и заставил пригнуться.

— Тс-с-с, кто-то чужой в моем доме, — басовитым шепотом сказал он.

— Почему ты так решил?! Твой звериный нюх? — встревоженно спросила Юджина.

— Да нет же! Просто свет в окне… а я ведь потушил лампу перед тем, как уйти. Я это хорошо помню.

И правда, в узком тусклом окошке то и дело мелькал свет, как будто тот, кто был внутри, постоянно перемещался по комнате.