Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов
Шрифт:
Джойс вышел со склада Блаф 29 декабря, два дня спустя партии встретились. Макинтош проинструктировал Джойса, что тот должен проследовать к 81° ЮШ и там заложить склад. Затем отправить троих человек обратно к Хат-Пойнт, а самому проследовать к 82°, где заложить ещё один склад. Если позволят запасы продовольствия, то после он должен идти как можно дальше на юг к 83 градусу. Сам же Макинтош дооснастит депо на 80-м градусе, а затем продолжит поход на юг. Очевидно, что такие инструкции Джойсу были предназначены для подстраховки от непредвиденных обстоятельств, если партии вдруг разминутся. Собаки тянули хорошо и, хотя их было мало, оказывали очень большую помощь. Прошло девяносто дней, как партии оставили мыс Эванс и «все были в добром здравии.»
Серьёзной неприятностью стала появившаяся неисправность в одном из двух примусов, используемых партией Джойса. Эти примуса повсеместно использовались то одной, то другой партиями капитана Скотта и не были в первоклассном состоянии, когда начались санные походы. Угроза отказа примуса представляла смертельную
Джойс, Ричардс и Хейворд пошли дальше с грузом 1280 фунтов, состоящим из двенадцати недельных сухпайков, корма для собак и других вещей в дополнение к санному снаряжению. Через небольшие отрезки пути они возводили гурии, необходимые как указатели для складов. Джойс кормил собак хорошо и давал им горячий хуш каждую третью ночь. «Это стоит того за ту изумительную работу, что они делают. Если мы сможем сберечь их до 82 градуса, я смогу честно сказать, что мы дошли только благодаря им.» 8 января к Джойсу присоединился Макинтош, и с этой точки обе партии, шесть сильных человек, пошли дальше вместе. Они шли в туманной погоде 10, 11 и 12 января, выдерживая курс по редким гуриям с обрывками чёрной ткани на вершинах каждого из них. Придерживаясь линии гуриев и строя новые на месте старых, было возможно идти по почти прямой линии. Вечером 12-го они достигли 81 градуса южной широты и построили большую пирамиду для склада. Здесь оставили трёх недельный запас продуктов для санной команды из трёх человек. Такой запас обеспечивал пятидневным питанием двенадцать человек, половина его предназначалась для использования материковой партией, а вторая половина для забросочной партии на обратный путь.
13 января в плохую погоду отряд снова выдвинулся на юг.
«После непродолжительной дискуссии решили отправляться в путь»- написал Джойс. «Хотя погода туманная и падает снег, стоит делать усилие. Немного терпения в выборе направления и курса на пирамиды, даже если они где-то в 200-х ярдах, позволяет нам двигаться вперёд, кажется, что такая погода не изменится никогда. Мы режем старые брюки Ричардса и крепим лоскуты по бокам пирамид, чтобы сделать их более приметными. Удивительно то, как мы продвигаемся вперёд, несмотря на снег и покрытую коркой поверхность. Мы сделали 5 миль 75 ярдов до обеда. Собаки работают великолепно. Я действительно не знаю, как бы мы управились, если бы их не было с нами… Расстояние за день 10 миль 720 ярдов, великолепный результат, учитывая поверхность и погоду.»
Погода прояснилась 14-го, и люди смогли ориентироваться на горы к западу. В течение следующих дней они продвигались достаточно быстро, ежедневно покрывая расстояния от десяти до двенадцати миль, и достигли 82 градуса южной широты утром 18 января. Склад здесь, как и склад на 81 градусе, был рассчитан на пятидневный запас на двенадцать человек. В палатке Макинтоша возникли проблемы с примусом, что сделало нецелесообразным разделение партий. Поэтому было решено, что все пойдут дальше, и что следующий и последний склад должен быть размещён у подножия вершины Надежды на леднике Бирдмора на широте 83°30’’ (~ в 130 км от склада). Партия продолжила путь и прошла пять миль, прежде чем вечером того же дня разбила лагерь.
Санный груз теперь был сравнительно лёгким, и 19-го января партия преодолела 13 миль 700 ярдов. Но появилась новая проблема, Спенсер-Смит сильно страдал от отёчности и болей в ногах и был не в силах много и долго тянуть сани. 21-го Джойс написал, что Смиту стало хуже, и что у Макинтоша также появились признаки истощения. Вершина, которую он принимал за Надежду, была видна прямо впереди в более чем тридцати милях. Спенсер-Смит, который мужественно шёл вперёд и лишний раз не жаловался, вышел вместе со всей партией следующим утром и продолжал идти почти до полудня. Затем он сообщил, что не может идти дальше и Макинтош объявил привал. Спенсер-Смит предложил, что останется с провизией и палаткой, пока другие члены партии отправятся к вершине Надежды, и заверил Макинтоша, что отдых позволит ему поправиться и что он будет готов к походу, когда они вернутся. После короткого совещания, партия согласилась принять этот план. Макинтош чувствовал ответственность за то, что склад должен быть заложен, и что вынужденная задержка может стать роковой. Спенсер-Смита оставили одного в палатке с санями и провизией и договорились о возвращении партии примерно через неделю. Палатку сделали как можно более комфортной изнутри, еда была размещена в пределах досягаемости больного человека. После обеда Спенсер-Смит пожелал своим товарищам удачи, и к вечеру партия была в шести или семи милях от него. Пять человек теперь ютились по ночам в одной палатке, но при минусовой температуре совсем не возражали против того, что было так тесно.
23 января густой туман скрыл все ориентиры, а поскольку теперь была необходима привязка к горам, в 11 дня партия остановилась, пройдя только четыре мили. Туманная погода продолжалась в течение 24-го, и люди не смогли выйти до утра 25-го. В тот день они прошли 17 и 3/4 мили
и остановились в 6 часов вечера у края «огромного ледопада», которого Джойс прежде никогда не видел. Они подошли к горам и столкнулись с огромным нагромождением, созданным в Барьере потоком ледника Бирдмора.«Мы решили не снимать лагерь» — пишет Джойса о работе, выполненной 26 января. «Кэп, Ричардс и я связались верёвкой, я лидировал, и попытались найти путь через это нагромождение. Мы прошли вдоль очень широкой трещины, потом немного спустились вниз, вылезли на вершину очень высокой гряды, и увидели такую сцену! Представьте только себе тысячи тонн льда, обрушившихся на глубину около 300 футов. Мы сделали пару фотографий, а потом пошли на восток. Наконец мы нашли проход и вышли через небольшую трещину к горе Надежда, надеясь, что это она. Мы видим гигантский ледник, который принимаем за ледник Бирдмора, в устье которого находится эта гора, но наше местоположение, кажется, не соответствует схеме. [Это не оно. Э.Г.Ш.] Мы почти достигли края ледника, когда Ричардс справа увидел что-то, что оказалось двумя вертикально установленными санями капитана Скотта, на три четверти засыпанными снегом. Тогда мы поняли наверняка, что добрались до места, до которого стремились дойти. Мы поднялись по ледовому склону и прошли ещё около одной с четвертью мили и увидели гигантский ледник Бирдмора, протянувшийся к югу. Он около двадцати пяти миль в ширину — поразительное зрелище. Затем мы вернулись в лагерь, который отыскали в шести милях. Мы вышли в 8 часов утра и вернулись обратно в 3 часа дня, добрая утренняя работёнка. Затем пообедали. Около 4 часов вечера мы отправились обратно к двум саням и дошли до них приблизительно в 7 часов. Уайлд, Хейворд и я отнесли двухнедельный запас продуктов вверх по леднику. Мы оставили его, привязав к разбитым саням, и установили большой флаг. Я сделал две его фотографии. Мы провозились до 10.30 вечера. Было достаточно тяжело идти вверх. Я был очень рад, что наша работа наконец завершена… Легли спать в 12 часов. Расстояние, пройденное за день, 22 мили».
Партия оставалась в лагере до 3.30 дня 27-го из-за метели с сильным снегом. Затем, когда прояснилось, они вышли и прошли зону трещин, прежде чем в 7 вечера разбили лагерь. Джойс страдал от снежной слепоты. Теперь они направлялись домой, в путь длиной 365 миль. 28-го они прошли 16 с половиной миль, в упряжи с абсолютно слепым Джойсом, «но всё ещё тянущим свою лямку.» На следующий день они достигли лагеря Спенсер-Смита и нашли его в своём спальном мешке, совершенно неспособным к самостоятельному передвижению. Начиная с этой даты, дневник Джойса содержит довольно много мрачных сомнений насчёт дальнейших перспектив, поскольку догадывался, что Макинтош будет также не в состоянии пройти обратный путь. «Собаки всё ещё в форме», — добавляет он. «Если только они дотянут до 80 градуса, мы сможем забрать там для них достаточно пищи, и тогда, если корабль на месте, я гарантирую, что они проживут в комфорте всю оставшуюся жизнь.»
30-го из-за бушующей метели выйти не смогли. 31-го партия прошла 8 миль со Спенсер-Смитом на санях. Он был совершенно беспомощен, его поднимали и переносили, но храбрость не оставляла его. Его слова были полны оптимизма даже тогда, когда его физические страдания и слабость были наиболее выражены. 1 февраля пройденное расстояние составило 13 миль. На следующее утро партия бросила одни сани, чтобы уменьшить груз, и пошла с единственными санями с лежащим поверх припасов и снаряжения Спенсер-Смитом. За день прошли 15 с половиной миль. 3 февраля они дошли до склада на 82 градусе и забрали один недельный рацион, оставив двухнедельный сухпаек для материковой партии. Джойс, Уайлд, Ричардс и Хейворд были в норме. Макинтош хромал и был слаб, состояние Спенсер-Смита вызывало тревогу. Партии сопутствовал сильный южный ветер, покрываемые ими расстояния были хорошими. Санный метрометр показал 15 миль 1700 ярдов 4 февраля, 17 миль 1400 ярдов 5-го, 18 миль 1200 ярдов 6-го и 13 миль 1000 ярдов 7-го, когда в 10.30 утра они достигли склада на 81 градусе, вновь забрав один недельный рацион и оставив двухнедельный.
Переход до склада на 80 градусе прошёл без приключений. Партия совершала хорошие переходы, несмотря на туманную погоду и плохую поверхность, и 12-го февраля в конце дня достигла склада. Запас припасов в этом складе был большим, и мужики забрали двухнедельный рацион (рассчитанный на трёх человек), оставив почти четырёх недельный запас. Спенсер-Смит выглядел немного лучше, все радовались быстрому продвижению вперёд. 14, 15 и 16 февраля, однако, выдались неважными, из-за мягкой поверхности временами проваливались по колени. Для собак это было очень тяжёлое испытание, ежедневно покрываемые расстояния уменьшились примерно до восьми миль. Слабость Макинтоша прогрессировала. 18-го, когда партия находилась в пределах двенадцати миль от склада Блаф, неистовая вьюга сделала дальнейшее путешествие невозможным. Эта снежная буря бушевала в течение пяти дней. Ежедневные рационы были сокращены уже на второй день, а на третий день партия перешла на половину сухпайка.
«Всё ещё вьюжит» — написал Джойс 20-го. «Ситуация серьёзная, как и с нашим пациентом, так и с убывающей провизией. Собачий корм почти закончился, мы должны сократить вдвое обычный рацион. Сейчас мы держимся на одном котелке хуша на троих, по одному сухарю и двум кускам сахара на нос. Самая серьёзная проблема, это заканчивающееся топливо. У нас много чая, но не на чем его приготовить». Люди в палатке Макинтоша находились не в лучшем положении. Макинтош был плох. Он сомневался в своей возможности продолжить путь, но решил попробовать.