Юго-Восток

Только здесь хуже, чем в Мертвой зоне. На Базаре запросто жить можно, а тут долго не протянешь. Даже скорлопендр тут можно не бояться, ага, они, гниды, чуют, куда лучше не лезть. Сильное Поле тут прежде на отстойниках кормилось, я мальцом был, когда лаборанты его за реку увели. Отец говорит, мол, Поле тоже из дурных могил нажралось, иначе непонятно, чо оно тут так окрепло. Окрепло и на Факел поползло. Поле поганое было, дрянь всякая с него рождалась, вроде стаи мертвяков. Пастухов сгубило троих, потом мутов пожрало, они тогда мира с нами запросили. Ну чо, коров ему пихали, свинками пытались на сторону завлечь, ничо не помогало, пока химики крепко не взялись. Лаборанты умные, ага, они веревку особенную внутрь закинули, а сами убежали. Потом веревку ту прожгли, вынули, ешкин медь, она стала в два раза толще, белая вся, теплая. Словом, уже не веревка вовсе, а хрен поймешь какая тварь вышла. Обвязались втроем белой той веревкой и в Поле полезли вместе с химией своей. Один лаборант тогда помер, еще один после помер, язвами изошел, но пакость эта за реку уползла, Факел не тронула. До сих пор помню, как над водой вроде белой тучи… колыхалось, что ли.

Буммм… шуххх. Буммм-шуххх…

Так что земелька тут теперь поганая, мы раньше вдоль самого берега обходили. Хотя там можно к речным шамам в лапы угодить или под обстрел с того берега попасть, но всяко вдоль берега спокойнее, чем по Лужам идти. Но нынче по берегу не проскочим, вода высоко стоит…

Выглянули мы из кустов и увидали, кто шуршит.

Так я и знал — крысопсы.

Мы выбрались из-под ветра, а то бы они нас давно засекли. Стая кружила возле лежащего трясуна. Маркитанты не соврали, большой могильщик помирал. Но до конца пока не помер, трясло его, дергало, ага. Вблизях он совсем огромный казался, прямо гора. Упал он в дурном месте, как раз на стеклянной земле. Упал, но добычу последнюю не доел. Двух коров у Химиков украл, а может, и больше, я их по клеймам узнал. Дыра у него в пузе вполовину закрылась, заклинила, из дыры корова дохлая торчала. Челюсти железные из-за коровы никак захлопнуться не могли.

Буммм… шуххх. Бумм-шуххх…

Туда-сюда, туда-сюда, дергались, ага, точно пасть открывалась, и корова вместе с пастью дергалась. Дык она пасть и есть, они же, сволочи, брюхом жрут. Непонятно, помер он вконец или нет, башкой к реке лежал, может, напоследок решил взад к дружкам своим переплыть, что ли. Потрепали мы его здорово, а может, и до нас битый был. Весь давленый, в царапинах, обгорелый, из дыр пакость всякая лезет, черви длинные-длинные, я таких никогда не видел, и мухи над ним тучей гудят.

А крысопсы, они мясо чуяли, кружили, но подбегать не решались. Восемь штук я насчитал, сами тощие, облезлые, все ж бескормица у них, не ровен час и на Факел сунутся!

— Что делать будем? — зашептал мне Голова. — Может, обойдем? Если био встанет, фиг от него удерешь.

Огляделся я. Эх, до чего ж не хотелось по берегу шлепать, да видно придется. Если восточнее брать, к галечным горам прижиматься, совсем плохо, на виду будем, как два таракана на столе. Шепелявый спит и видит, как бы мной позавтракать, ага. А тут от зданий одни огрызки, спрятаться негде.

— Давай, отходим, — согласился я, стал жопой взад отползать, и тут нам не повезло. Голова ногой в кусте птаху спугнул, она как запрыгает, псы мигом к нам морды развернули.

— Вот и обошли… огнемет к бою!

Псы стали в кольцо зажимать, хвосты в небо, зубы торчком. Ну чо, мы с Головой из кустов выкатились, не хватало еще среди веток драться. Спинами прижались, мешки пока поскидали. Рыжий сразу поливать не стал, молодец. Они ведь, суки, умные, их разок спугнешь, второго раза не подарят. Я меч так слабенько у земли держал, чтобы раньше времени не нервировать. Подумал только быстро — жаль, что рыжий со мной, а не Бык или Кудря, все ж рыжий не охотник, хоть дерется и неплохо.

— В глаза им не смотри!

— Сам знаю… Славка, ты глянь, позади обходят. Ты того лысого видал, что с мордой у него?

Лысый был вожаком, не иначе. Шерсть у него вполовину выпала, на животе еще торчала. А спина и морда сплошь в болячках, будто погрызли всего. Сам некрупный, ребра торчат, брюхо рваное, заросло, но все равно вожак. Сразу видать. За ним две суки крались, спины горбом, это самое поганое — следить надо. Как маленько спину разогнет — считай, прыгнет!

— Голова, ты как?.. Рыжий, очнись, мать твою!

Ох, ешкин медь, не вовремя как! Рыжий вроде так же стоял, ноги растопырив, ствол в кулаке. Да только правая рука с вентиля соскочила, висела. Я лица его не видал, ногой дурня пнул, заорал что было мочи. Так заорал, что вороны над Лужами взлетели. Но рыжий не проснулся. Зато я увидел, кто его усыпил. Еще одна сука, грязная, седая, тоже лысая вполовину, шла прямо на него, ползла чуть не на брюхе.

— Голова, дурень, проснись!

За миг до того, как они разом на нас полезли, я вспомнил, чо делать. С пояса ножик дернул, легонько рыжего в зад ткнул, ага. Слава Факелу, этого хватило, его аж вперед качнуло. Серая пакость, что его мозги усыпляла, завизжала от злобы. Но не прыгнула, а низом юркнула, промеж ног чтоб ухватить. Такая уж подлая порода, ешкин медь.

Хорошо, рыжий успел ствол выставить. Эта гадина пастью огонь поймала, ага.

— Рыжий, слева, не пускай ко мне!! — Я сам с мечом крутанулся, на два шага вперед, шаг вправо и влево, дык сразу чтоб поляну вокруг расчистить. Эту штуку, кроме Федора Большого, у нас мало кто умеет, ну на то он и Большой. Потому как с рессорой даже на месте не шибко помахаешь, а тут нападать надо. И так нападать, чтобы враг не понял, куда дальше дернешься.

Я хорошо так дернулся, лысому ублюдку лапу переднюю отхватил. Еще один молодой отскочить успел, зубы мне показал. Обе суки спины разогнули, одна мимо с разбегу пролетела, другая, ешкин медь, как-то в воздухе извернулась и зубами меня в плечо — хвать. Ну чо, больно, ясное дело, даже сквозь кольчугу больно, хотя прокусить в плече всяко бы не сумела. Я гадину снизу за челюсть на нож поймал, к земле прижал, ну и готово, мечом пополам. Хвостом едва не достала, быстрая попалась. Ну да ничо, мы небось быстрее, я с ними с детства играться приучен.

Молодой полез, слюной брызжет. Я сверху замахнул, он — деру, отскочил и снова крадется, вот порода гнилая!

Воняло от них жутко, аж в носу засвербило. Обычно от них так не воняет, небось тоже жрали всякую дрянь.

Взади загудело весело, огонек потек. Ох, визгу-то, визгу! А завоняло так, меня враз блевать потянуло.

— Славка, спа… спасибо! И как я ее не заметил, уффф…

— Давай не спасибкай, кружи давай!

Я взад глянул, что там да как. Самопалы доставать некогда, с арбалета бить неловко, с псами завсегда так — только добрый меч и спасает. Хорошо, что Голова сам механик, сам и огнеметы нам на Автобазе собрал. А то с Факела хрен бы мы чо вынесли, оружейку пуще фермы охраняют.

Голова пламя пригасил. Двое удрали, двоих поджег. Серая сволочь каталась, об землю терлась, огонь сбить не могла.

Тут на меня сразу двое бросились, вторая черная сука и этот молодой, длинный как скамейка, шерсть до земли клочьями висит. Раз мечом отмахнул, два, черная оказалась шустрая больно, намного ловчее человека. Да и хитрее тоже. Не в глаза смотрит, а за мечом следит, пакость такая. Не зря говорят — они мысли ловят, вперед бойца угадать могут, куда он ударит. А я за хвостом ейным следю, ешкин медь, чтоб по ногам не хлестнула, и взад еще глядю, как там Голова. Длинный пес прямо не нападает, выбирает время, бочком-бочком, справа вдоль кустов обходит.

— Славка, сдай назад, я ее подпалю!

— Обоих нас спалишь, дурень! Спину мне прикрывай.

— Славка, ты глянь, зараза, еще сюда бегут! У меня огня не хватит!

— Жди, ближе подпускай!

— Так они не лезут, умные!

Тут я черную псину маленько обманул. Она круги наворачивала, морок наслать пыталась, то дальше, то ближе по мертвой блестящей землице семенит. Ну чо, глянул я туда, где за полем гладким Гаражи торчат, — и точно, прав рыжий — еще три тварюги сюда бегут. Мелкие, молодые, сил полно. Отвернулся я, вроде как в ремне запутался. Черная помедлила каплю, но бросилась, ага. Не сдержалась, спину человека увидела, не смогла вытерпеть. Лучше бы своих дождалась, подмогу, тогда бы туго нам с Головой пришлось.