Юлианна, или Опасные игры.
Шрифт:
– Безвредные? – подняла брови Ясмин.
– Не сказала бы. В моих апартаментах всю работу делают мои служанки, но боуги все равно каждый день появляются во всех углах и делают вид, что стирают пыль и цветочки в горшочках поливают. А мои девушки гоняют их мокрыми полотенцами, ведь боуги терпеть не могут воды. Знаешь почему?
– Почему боуги не любят воды?
– Нет, почему девушки их гоняют?
– Ну, почему?
– Мои служанки откуда-то разузнали, что боуги приставлены к ученицам, чтобы шпионить за нами и доносить леди Бадб обо всем, что мы делаем и говорим. Это их главная работа,
– Дара тоже что-то такое говорила. Как противно!
– Вот и я говорю: в Келпи ужасно противно.
Ангелы переглянулись и кивнули друг другу.
– Я слушаю, что нам говорят учителя, и мне вся эта магия совсем не нравится, – продолжала принцесса. – У них все перевернуто и перепутано: оно добро называют злом, а зло – добром. Они учат нас воздействовать на людей, а сами ненавидят и каждого отдельного человека и весь человеческий род. Как же можно воздействовать без любви?! Мой отец любит всех своих подданных и говорит, что любовь к людям – главный талант правителя.
– А в Келпи все хотят обладать силой и властью, а любить никто не хочет, – вздохнула Аннушка. – А хуже всех относится к людям Этлин Балор, преподавательница людоведения. Она называет человечество «питательной средой для магла». Она ведь сама не человек и даже не маг.
– А кто она?
– Эльф. Мне Дара сказала.
– А Дара тебе нравится?
– Нравится.
– Но ведь она недобрая…
– Дара? Нет-нет, она-то как раз бывает очень доброй. Знаешь, как она любит своего кролика Бильбо? Да и меня тоже любит. Она всегда готова за меня кровь пролить!
– Странно. Настоящие ведьмы не могут никого любить, им это запрещено законами магии, – заметила Ясмин.
– Но Дара тоже иногда бывает злюкой. Я помню, как она в кровь разбила лицо Карин Свенсон.
– Вот видишь!
– Правда, она тогда за меня заступилась…
– Все равно. Ведьма есть ведьма. Окончит Келпи и последнюю доброту растеряет. Как в «Дневнике юной ведьмы». Ты заметила, что эта Эби в первых главах такая всеми обиженная девочка-сиротка, ее сначала очень жалко, и радуешься, что у нее нашлась бабушка, которая берет ее к себе. А потом вдруг выясняется, что бабушка – ведьма и учит ее всяким колдовским пакостям, а сама Эби становится раздражительной и мстительной. Ты помнишь, как в четвертой главе из-за нее гибнет соседская девочка?
– Да, а в пятой главе Эби уже настоящая маленькая фурия, она всех подозревает и не верит даже собственной бабушке.
– Вот-вот. И я совсем не хочу учиться в Келпи, чтобы стать такой, как эта Эби Финн.
– Или как наши Алисон, Кэтлин, Мэри, Милли и Филида.
– Да. Я не понимаю, почему все эти девочки такие злобные, завистливые и подозрительные. Я с первого дня пытаюсь во всем этом разобраться, но мне очень трудно думать, я никак не могу ни на чем сосредоточиться, и голова у меня все время болит. Знаешь, за все это время в Келпи я только сегодня смогла помолиться. В сиде я просто не могла вспомнить ни одной молитвы, как будто мне мозги и душу заколдовали.
– Так оно и было, именно заколдовали, – сказал Иоанну Ясменник. – И служанки наши тоже перестали молиться.
– Я тоже ни разу не слышал Аннушку, пока она находилась в силе, – сказал
Ангел Иоанн.– А здесь, на реке? – спросила Аннушка, внимательно и напряженно глядя на подругу.
– А на реке голова прояснилась, и я обо всем смогла спокойно подумать.
– И успокоилась?
– Нет! Я помолилась, и мне стало еще хуже! Я поняла, что сид Келпи – это настоящее бесовское гнездо. А все эти фэйри и высшие неорганики, это знаешь кто? Это бесы! Господи, как же мне стало страшно…Ангел мой Хранитель, помоги мне отсюда выбраться!
– А я что делаю? – и Ангел Ясменник успокаивающе погладил девочку по голове.
– Слушай, Жасмин, а ведь ты говоришь прямо как христианка!
– Я и есть христианка, православная христианка. И я догадываюсь, что ты тоже. Ведь так?
– Так. Но ты же из восточной страны – как это может быть?
– Глупенькая, разве сам Христос родился не на Востоке? У вас в России когда появилось христианство?
– Больше тысячи лет назад. У моей бабушки есть книжка «Тысячелетие христианства на Руси».
– Ну так в сравнении с нами вы еще совсем молодые христиане. В моей стране христианство возникло через сто лет после рождения Иисуса Христа. И в соседней тоже. А в Палестине живут арабы – потомки тех пастухов, которые первыми пришли поклониться младенцу Христу, даже раньше волхвов, представляешь? И они до сих пор православные, как мы и вы.
– Как же нас, оказывается, много по всей земле!
– Это чудесно, правда?
– Ой, я так рада, Жасминчик! – Аннушка бросила сумку с прутьями и крепко обняла Ясмин. Принцесса тоже опустила свою сумку на землю и трижды расцеловалась с Аннушкой.
Потом они подняли свою ношу и пошли дальше.
– Ты знаешь, Жасмин, я тоже почему-то все время забываю молиться. Раньше со мной такого не бывало, я всегда читала утренние и вечерние молитвы.
– Когда ты приехала в школу, тебя леди Бадб угощала соком своего приготовления?
– Угощала…
– Вот в этом соке все и дело. Это какой-то колдовской напиток забвения.
– Ты права, Жасмин: именно после него я даже свой крестик сняла и отдала леди Бадб.
– Я тоже, – вздохнула принцесса. – А тут мне ветром голову прочистило, и я опомнилась. Я бросила резать прутья, села на берегу и стала вспоминать нашу дворцовую церковь, нашего священника отца Моисея… Мне стало так горько, так стыдно! Я поняла, что православной принцессе никак нельзя учиться магии. Вообще никакой православной девочке нельзя этим заниматься!
– Ты права, Жасмин. Что же нам теперь с тобой делать?
– Ох, не знаю!
Обе девочки медленно шли по берегу, понурив головы.
Зато Ангелы Иоанн и Ясменник ликовали: их дорогие девочки вот-вот догадаются, что им следует делать!
Аннушка вдруг остановилась и сказала.
– Жасминчик, вот что я тебе скажу, дорогая моя подружка. Мы с тобой попали в ужасное место и в жуткое положение. И как мы теперь будем из всего этого выбираться, я просто не знаю.
– Да это же проще простого, Аннушка! Бросайте ваши прутья и бегите назад, к Андрюше. Он вас переправит на своей лодке к отцу Василию, и тот вас спасет. Андреус! Андреус! Вели своему Андрею вернуться к старой иве! – закричал Ясменник.