Юлька или рыжая муза кавторанга Беляева

Пришлось опять тратить дефицитные снаряды восьмидюймовок, портить жопу трампу, стопорить и звать на помощь Левицкого. Ну жаба меня задушила впустую расходовать уйму снарядов на это здоровенное корыто. Сколько в него влезет-то… Да и оставшейся мины Уайтхеда в носу я все больше и больше очкую.

Подползли, торгаши вообще с катушек послетали — по нам из ружей стрелять начали. Озлилась. Приказала мину в борт и шлюпки из мелочовок расстрелять. Вплавь, смельчаки. Теперь ток вплавь, по ледяной водичке…

Потом мародёрили, брошенную свалившими джапами, «Осиму». Сука, мои упираться стали. «Нельзя так!», «Не по правилам!»…

Психанула, отматерила, заставила этих моралистов хреновых корячится — пушки 120 миллиметровые снимать и к нам переть. Ещё и сама себя дурой обозвала! Ну вот спрашивается кто мне мешал новые шестидюймовки с «Варяга» сдёрнуть? Ара ещё поддакнул: «И снаряды с "Асамы»… Дура есть дура! И шиза у меня дурацкая, тормознуто-безхозяйственная!

Всё в дом теперь! Полезла сама смотреть пушки джапа — две из трёх ваще целые оказались. Только джапы посеченные кругом раскиданы…

Обблевалась, но в горящее нутро тоже сама полезла. Нах… никому теперь не доверяю! Хомяк задушит! Всё, сука, с этими мужиками сама…

Вместе с завхозом и полезла. Ну ревизором Бойсманом. Володей. Одного не отпустили. Ещё и тройку матросов с ружьями в охрану выделили.

Уважают, берегут! А вчера ещё не берегли…

За три часа мародерки обзавелись, брошенными на палубе «Корейчика», двумя так впечатлившими меня новыми орудиями со щитами, неполными четырьмя сотнями снарядов к ним и пулеметом. Правда здоровенным и на тумбе. И без патронов. Но пулемётом!

Ну а я неожиданно почти три килотонны йен и мокрую гейшу нашла. Точнее Володя нашел, но правильный — мне как шефу тут же подогнал!

Ещё Левицкий со своими минёрами клятвенно обещал устроить последних поход лодке и миноноске. Чтоб навсегда, чтоб ток в металлолом и на дрова. Отпустила исполнять. Даж, сука, от тягания тяжестей своей волей освободила…

Рано радовалась. Левицкий к миноноске на катере смотался. Поджечь и взорвать, типа.

Лучше б не отпускала!

Избавившись по трампу от убожества Уайтхеда в носу, Левицкий шлюпку, пулемет и ещё две мины Уайтхеда с миноноски приволок! Две! Вот не сука ли…

Сижу вот теперь на жирной сигаре торпеды, газетку подстелила, смотрю как мои «муравьи» суетятся, овсянку опять жру.

А в каюте гейша ждет…

* * *

Невеста

Ток про гейшу вспомнила — Беляев опять возбудился. «Флагштоком», стоящим, размахивать начал. Типа спаси, помоги, завтра погибнем, а я девственник… Под полтинник мужику, а, сука, как пацан…

Не, я постебаться сначала думала. Поучить Беляева с джаповскими гейшами чайную церемонию проводить. Оказалось эт не они, эт я, сука, так много про это самое постельное дело не знаю! И дура ещё…

И че спрашивается целый год творила? Дура вот оказалась необразованная, точнее непросвещенная… Эта сучка Беляева с ввязвшимся помогать козлорогим за ночь семь раз так отюзала! Думала сдохнем, до отключки и там, и тут!

И каждый раз почти по часу!

В смысле они на пару с Арой и там в реале отключившейся тушкой в осадок выпадали, и тут у меня. И, сука, перехватить, выбить у Беляева управление никак!

Я ток управление перехвачу, тушку отдышаться заставлю. А эта своими граблями за мою «сосиску» хвать, глазками хлоп-хлоп и меня как пинком под жопу! А Беляев снова как одержимый…

Изька ревёт, Ара трясется, глаза закатил и стонет, Беляев в экстазе неутомимой машиной туда-сюда вибрирует…

На восьмой раз успела на карячках с постели рвануть. Как раз за дверьми орать стали. Отвлекли джапку…

Вылетела, хотя это и громко сказано, точнее дохлым червяком выползла. Опупевшим. Глаза в пучок, нихрена не вижу, мотор шалит, очко сжато, в мыслях паника!

Ещё и «сосиску» эта коза натёреть похоже до мозолей успела. Болит, сука! И точит… Ходи теперь на раскоряку!

Захлопнула дверь. Спиной зажала, чтоб эта шалава, дергающая ручку, не выскочила. Тишина. Ток эта тварь за дверью мяукает…

Выдохнула. Открыла и подняла глаза. Суууука!

Передо мной делегация!

Шары вылупили. Офицеры, матросы и чета Павловых! А я в костюме Адама дверь собственной комнаты удержать пытаюсь. Сука, с голой жопой и с торчком опухшего причинного места!

— Да… Нравы тут…

— Какие нравы, советник? Жара!

Падла, а у самой зуб на зуб не попадает уже! Страшно… и январь в Корее вам не май месяц…

Короче, поматерились. Ещё и эта дверь дёргает, на очко мне действует! Выгнала всех из коридора в кают-кампанию. Ну и у старого одежду конфисковала. Помощника. Запасную, канеш. Не из трусов же при всех дядьку вытряхивать…

В свою комнату даж в компании с матросами войти не рискнула. Нах-нах. У меня в башке и так два в отрубе и Изька в истерике.

Матросам приказала дверь держать, не открывать и чоб не орала — не выпущать! Полезет — стрелять прям через дверь! И вообще — заварить нах её. Дверь, в смысле!

Впечатлились, если б вчера — ещё чуть и у виска б покрутили! Или в рубаху вприхнули голого кэпа. Смирительную. Щас пронесло. Авторитет…

Сука, у самой очко жим-жим, ноги трясутся, зуб на зуб не попадает, а тут иди ещё к этим делегатам хреновы, разбирайся чо натворили…

Бирилев учудил. По примеру одной дуры и моих внутренних недоумков дочку Павлова в постель затащил.

Ну а чо? Чифу ж можно! А этот козел мартовский ещё и молод впридачу! Красавец! Герой! Победитель! И ваще спаситель, можно сказать! Из лап злобных джапов принцессу самолично вырвал! Ну и перспективный по словам папеньки в карьерной лестнице чел, короч. Если не утопнет, канеш…

Из соседней капитанской комнаты, тьфу, просветили, каюты, половину ночи аккомпанемент диких воплей мартовских котов, ахов и охов.

Сука, вот эта умная дура и подсуетилась. Открыла свои порты для его торпедной атаки. Бирилев, мало того, чо торпедировал. Так ещё в процессе повторной атаки увлекся и прямо с жертвы был сметен кулаком взбешенного папа.

Сука, на японском флаге белой простыни его дочки. Оная так доверчиво разместила свои прекрасные пухленькие ножки у моего штурмана на плечах…