Юмористические рассказы

Матреха, брось свои замашки,Скорей тангу со мной пляши…

Подлинно черноземная Россия!

– Так вы думаете, что в Париже разучитесь писать по-русски?

– Тому есть примеры, – печально улыбнулся я.

– А именно?…

Не отнекиваясь, не ломаясь, я тут же рассказал одну известную мне грустную историю.

О русском писателе

Русский пароход покидал русские берега, отправляясь за границу.

Опершись о борт, стоял русский писатель рядом со своей женой и тихо говорил:

– Прощай, моя бедная, истерзанная родина! Временно я покидаю тебя. Уже на горизонте маячит Эйфелева башня, Нотр-Дам, Итальянский бульвар, но еще не скрылась из глаз моих ты, моя старая, добрая, так любимая мной Россия! И на чужбине я буду помнить твои маленькие церковки и зеленые монастыри, буду помнить тебя, холодный красавец Петербург, твои улицы, дома, буду помнить «Медведя» на Конюшенной, где так хорошо было запить расстегай рюмкой рябиновой! На всю жизнь врежешься ты в мозг мне – моя смешная, нелепая и бесконечно любимая Россия!

Жена стояла тут же, слушала эти писательские слова и плакала.

Прошел год.

У русского писателя была уже квартирка на бульваре Гренель и служба на улице Марбеф, многие шоферы такси уже кивали ему головой, как старому знакомому, уже у него было свое излюбленное кафе на улице Пигаль и кабачок на улице Сен-Мишель, где он облюбовал рагу из кролика и совсем недурное «ординэр» [1] .

1

Дежурное блюдо (фр.).

Пришел он однажды домой после кролика, после «ординэра», сел за письменный стол, подумал и, тряхнув головой, решил написать рассказ о своей дорогой родине.

– Что ты хочешь делать? – спросила жена.

– Хочу рассказ написать.

– О чем?

– О России.

– О че-ем?!

– Господи Боже ты мой! Глухая ты, что ли? О Рос-сии!!!

– Calmez-vous, je vous en prie! [2] Что же ты можешь писать о России?

2

Успокойся, пожалуйста! (фр.)

– Мало ли что. Начну так: «Шел унылый, скучный дождь, который только и может идти в Петербурге… Высокий молодой человек быстро шагал по пустынной в это время дня Дерибасовской»…

– Постой! Разве такая улица есть в Петербурге?

– А черт его знает. Знакомое словцо. Впрочем, поставлю для верности Невскую улицу. Итак, «… высокий молодой человек шагал по Невской улице, свернул на Конюшенную и вошел, потирая руки, к „Медведю“. „Что, холодно, monsieur?“ – спросил метрдотель, подавая карточку. „Maisoui, – возразил молодой сей господин. – Я есть большой замерзавец на свой хрупкий организм“.»

– Послушай, – робко перебила жена, – разве есть такое слово «замерзавец»?

– Ну да! Человек, который быстро замерзает, суть замерзавец. Пишу дальше: «Прошу вас очень, – сказал тот молодой господин. – Подайте мне один застегай с немножечком poisson bien frais [3] и одну рюмку рабиновку».

– Что такое рабиновка?

3

Свежей рыбы (фр.).

– Это такое… du водка.

– А по-моему, это еврейская фамилия: Рабиновка – жена Рабиновича.

– Ты так думаешь?… Гм! Как, однако, трудно писать по-русски!

И принялся грызть перо.

Грыз до утра.

И еще год пронесся над писателем и его женой.

Писатель пополнел, округлел, завел свой auto [4] , вообще та вечерняя газета, где он вел парижскую хронику, щедро оплачивала его – «се селебр рюсс» [5] .

4

Автомобиль (фр.).

5

Этого знаменитого русского (фр.).

Однажды он возвращался вечером из ресторана, где оркестр ни с того ни с сего сыграл «Боже, царя храни». Знакомая мелодия навеяла целый рой мыслей о России…

«О, нотр повр Рюси! [6] – печально думал он. – Когда я приходить домой, я что-нибудь будить писать о наша славненькая матучка Руссия».

Пришел. Сел. Написал.

6

О, наша бедная Россия! (фр.)

«Была большая дождика. Погода был то, что называй веритабль петербуржьен [7] . Один молодой господин ходил по одна улица по имени сен улица Крещатик… Ему очень хотелось manger [8] . Он заходишь на конюшню, сесть на медведь и поехать в restaurant, где скажишь: garcon, une tasse [9] рабинович и одна застегайчик avec тарелошка с ухами».

7

Настоящая петербургская (фр.).

8

Есть (фр.).

9

Человек, рюмку (фр.).

Я кончил.

Мой собеседник сидел, совсем раздавленный этой тяжелой историей.

Оборванный господин в красной феске подошел к нам и хрипло сказал:

– А что, ребятежь, нет ли у кого прикурить цигарки?

– Да, – ухмыльнулся мой собеседник, – трудно вам уехать из русского города.

Из книги «Дюжина ножей в спину революции»

Фокус великого кино

Отдохнем от жизни.

Помечтаем. Хотите?

Садитесь, пожалуйста, в это мягкое кожаное кресло, в котором тонешь чуть не с головой. Я подброшу в камин угля, а вы закурите эту сигару. Недурной «Боливар», не правда ли? Я люблю, когда в полумраке кабинета, как тигровый глаз, светится огонек сигары. Ну, наполним еще раз наши рюмки темно-золотистым хересом – на бутылочке-то пыли сколько наросло – вековая пыль, благородная, – а теперь слушайте…