Юнга

По трапу приглушенно простучали каучуковые подошвы ботинок. На палубу спустился молоденький мичман.

— Эй, служивые, кто из вас радист?

В ответ лишь молчание.

— Командир приказал отыскать радиста, передавшего сигнал и сведения о противнике. Кто старший?

— Фельдфебель Сто второго отдельного дивизиона ПВО Волков. Офицеры все погибли. Значит, я за старшего.

— Проведи перекличку, сыщи радиста, Волков.

— Ни одного нет. Может, среди раненых в лазарете найдется? Из военных я тут всех знаю.

Март, получив острым локтем втык от Кима, который уже в нетерпении ерзал на лавочке, но, помня давний уговор с другом, молчавший о любых его делах, все же решил подняться. Соблазн оказаться в боевой рубке фрегата оказался слишком велик.

— Что тебе? — чуть пренебрежительно бросил ему, штатскому штафирке, недавний гардемарин.

— Это я радировал, — принципиально нарушая правила воинского обращения и даже не вытянувшись перед офицером по стойке смирно, что потребовало некоторого усилия и торможения от въевшегося в подкорку армейского уклада, ответил Март.

— Кто такой?

— Вахрамеев Мартемьян. Закончил учебу в приюте и направлялся с товарищем в Сеул.

— Знаешь радиодело?

— А как бы я иначе послал сигнал?

— Как отвечаешь? Почему вопросом на вопрос?

— Я не солдат.

— Тоже верно, — мичманец задумчиво почесал затылок, так что лаковый козырек новенькой фуражки наполз немного на нос.

— Кхе. Разрешите доложить, ваше благородие? — вмешался в диалог фельдфебель.

— Говори.

— Он и его друг — геройские парни. Я сам видел, и другие подтвердят, верно, ребята?

— Ага! Точно! Было дело! — полетело со всех сторон.

— Дрались вместе с нами против япошек. А «радист» их офицера срезал и со вторым дрался.

— Неужели? Вот что. Ты, Волков, и вы двое, за мной! Пойдем к командиру. Только тебе, Вахрамеев, искренне рекомендую придержать язык.

Март в ответ лишь молча пожал плечами.

Глава 6

Ходовая рубка, куда привели ребят и фельдфебеля, поразила даже воображение искушенного всякими зрелищами Марта. Широкая, забранная в толстое бронестекло галерея охватывала ее с трех сторон, нависая широким выступом над верхней палубой и обеспечивая отличный обзор. Заполненная солнечным светом, она открывала поистине бескрайние горизонты. Отсюда, с более чем трехкилометровой высоты, на которой шел «Варяг», даже облака оказывались далеко внизу, а корейская земля выглядела топографической картой с белыми пятнами облаков.

Такая броня от прямого попадания тяжелого снаряда защиты не обеспечивала, но, по крайней мере, от взрывной волны и легких осколков прикрыть должна.

В центре для командира и двух младших пилотов стояли удобные кресла со штурвалами и многочисленными приборами на пультах управления кораблем. Позади них — такие же для штурмана, старшего артиллериста, начсвязи и бортинженера. Во всяком случае, именно так здешнюю расстановку определил для себя Март. А еще он подметил, что, несмотря на недавно прошедший бой, в рубке царит немного расслабленная атмосфера.

— Господин капитан первого ранга, — почтительно доложил мичман. — Старший унтер из спасенного гарнизона и «радисты» по вашему приказанию доставлены.

— Добро, — отозвался командир «Варяга», и, повернувшись вместе с креслом, пытливо взглянул на странную троицу.

— Здравия желаю вашему высокоблагородию! — вытянулся Волков.

Тонко почувствовавший торжественность момента Ким тоже попытался встать по стойке «смирно», и даже предпочитавший сохранять дистанцию Вахрамеев опустил руки по швам и ел глазами начальство.

— Из господ офицеров никто не уцелел? — правильно понял ситуацию командир.

— Так точно!

— И ты принял командование?

— Так точно! — повторил фельдфебель и кратко доложил перипетии прошедшего сражения.

— Вот то, о чем я вам говорил, господа, — обернулся к подчиненным капитан первого ранга, — хороший унтер — тот, на ком держатся армия и флот Российской империи. Настоятельно рекомендую запомнить!

— А это что за гаврики? — закончив нотацию, снова повернулся к ним командир.

— Мы не гаврики, — насупился Витька, а только что стоявший навытяжку Март демонстративно засунул руки в карманы.

— Осмелюсь доложить, геройские хлопцы! — заступился за них Волков. — Вместе с нами обороняли вокзал. Сколько японцев перестреляли — не скажу, не до подсчета было, но не мало!

— Неужели? — иронически приподнял бровь офицер.

— Так точно!

— А оружие где взяли?

— В бою захватили! — буркнул обиженный в лучших чувствах Ким.

— А перед нами и впрямь герои, господа! — не удержался от улыбки один из лейтенантов. — Нет, в самом деле. Если для нас — людей военных, взять в руки оружие при начале боевых действий — прямая обязанность, то для гражданских, да еще столь юных, это, согласитесь, заслуживает уважения!

— А вы что молчите, молодой человек? — пристально взглянул на Марта командир.

— Прошу прощения, но нас не представили, и я не вполне уверен, как к вам правильно обращаться.

— Досадное недоразумение, — усмехнулся тот. — А впрочем, это легко исправить. Меня зовут Георгий Константинович Матвеев, и я капитан первого ранга Императорского Военно-Воздушного флота. Командую воздушным фрегатом «Варяг». А как прикажете обращаться к вам?

— Мартемьян Вахрамеев, — отозвался подросток. — Мы с моим другом Виктором Кимом — воспитанники приюта в Чемульпо.

— Каким образом оказались в Сокчо?

— Навещали моего крестного — Игната Вахрамеева.

— Бывшего старшину абордажников с «Паллады»?

— Да, — кивнул Март. — А вы знакомы?

— Имел такое удовольствие, — невозмутимо ответил под всеобщие смешки командир, после чего, видя в глазах мальчишки недоумение, счел необходимым пояснить. — Лет десять назад я пытался переманить вашего крестного отца на «Варяг», но, увы, не преуспел. Так значит это вы, молодые люди, передали сигнал тревоги?

— Не совсем так, — быстро ответил Март. — Сигнал передавала девушка-стажер по имени Таня. А когда ее ранили, к микрофону встали мы.

— Какая занимательная история.

— Все так и было, — вмешался второй помощник, отвечавший в числе прочего и за связь. — Сначала тревогу передавал женский голос, затем стал мужской.

— Причем имя девушки они узнать успели, а вот фамилию не удосужились, — продолжил иронизировать Матвеев.

— Господа, а я ее помню, — снова подал голос лейтенант. — Глазастая такая и шустрая.