Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»

Евгения Фоменкова с вазой довела представление до финальной черты, показав все, на что может быть способна пятнадцатилетняя девочка из сельского поселка (а именно туда она теперь и перебралась – история с Рублевым так не понравилась ее родителям, что те моментально сменили адрес, чтобы не видеть лица ни его, ни его дяди, который и придумал всю эту историю), а шестерка жонглеров успешно завершила программу и никто из них, то есть нас, не уронил ни одного мяча. Наверное, было красиво смотреть на все летающие мячи, кольца, булавы…

Как не хотели зрители расставаться с нашим выступлением, но все-таки пришлось это сделать. Не весь же день показывать им номера!

– … Вспоминайте цирк, до новых встреч! – напоследок произнесла Любовь Васильевна и звукооператор включил финальную песню в исполнении Олега Попова.

Мальчики и девочки начальных классов встали и, расталкивая друг друга, побрели к выходу в то же время не переставая сводить с нас своих взглядов.

– Поздравляю с дебютом! – обратилась руководитель к Микробной. – Надеюсь, дальше ты будешь заниматься усерднее.

Девочка покраснела до кончиков желтых крашеных волос, по-видимому, вспомнив все свои бесконечные посиделки во время репетиций, и кивнула головой. «Кивай не кивай, а все равно останешься при своем мнении», – подумал я, но вслух ничего не произнес – обидится еще, мячиком зашвырнет. У нее это быстро. Чуть что и мяч уже в глаз летит. Красота!

Упаковали все вещи, и мне, помимо большой сумки с реквизитом для фокусов, вручили еще и чемодан. Ну куда я с такими вещами? Даже в дверь не пролезу. Они-то здесь маленькие (хотя и двойные), да к тому же одна половинка закрыта. Ну, ничего, как-нибудь просочусь. И только я собрался выходить, как в дверном проеме Тужуркина показалась. Я вперед – она ни с места. Стоит, хоть ты тресни: руки в бока и на меня смотрит, а сама улыбается, довольная чем-то, будто коробку конфет съела. И так я пожалел в ту минуту что у меня руки заняты – тогда-то я бы ее за косы подергал! «Нечего, мол, тут стоять – дорогу загораживать! Была бы чуточку поумнее, вышла бы туда, где машины ездят, там бы и стояла. Ан нет, ищет, где полегче будет. Стой-стой, достоишься ты когда-нибудь». Улыбнувшись еще больше, она, наконец, соизволила уступить мне дорогу, а сама довольная-довольная. Белены с утра что ли объелась? Может спросонья в двести двадцать полезла… ну, знаете ли… с выключателем перепутала? Я стал искать какое-нибудь доброе ругательство и, найдя, не замедлил им воспользоваться.

– Ну, ты и растолстела! Даже не обойти!

Что тут началось! Девочка вдохнула в себя побольше воздуха, собираясь сказать что-то неприятное, глаза расширились до пяти… скорее всего до десяти рублей, и она, подняв сумку со своими костюмами, размахнулась и… Я не знал, что она собирается обрушить мне на голову все свои вещи, так как отвернулся от нее, собираясь уходить. Ко мне подбежала Конарейкина и что-то протарабанила. Я не понял, что и попросил повторить помедленнее.

– Этот чемодан с реквизитом?

– Вроде того, а что?

Она не ответила, подошла ближе, и как раз в этот момент я почувствовал, что шнурки на одном моем ботинке развязались. Присев, я услышал сдавленный свист над головой, глухой шлепок, и что-то черное отскочило справа назад. Подняв голову, я увидел следующую картину: Настя, держась за левое ухо, с гневом смотрит на Свету, а та, совершенно опешив, не знает, что делать. В ее глазах застыло удивление и раскаяние. Хорошо, что мы последними остались в актовом зале, не считая, правда Кешу, который стоял сзади и помирал со смеху.

– Ты что, совсем обалдела? – во весь голос закричала Настя, гневно сверкнув глазами.

– Я… я… – замялась девочка, покраснев и опустив глаза. – Прости, Настенька! Я целилась в этого… – и кивнула в мою сторону.

А я уже спускался по лестнице, и мне было все равно, в кого она целилась. Единственное, что я хотел, так это посмотреть, чем закончится их разборка, но время-то на месте не стоит, а нам еще предстояло выступление в детском садике «Кристаллик», который находился как раз напротив дома Колошиных.

Когда все вышли из душной школы и избавились от зевак-старшеклассников, которые так и норовили что-нибудь спереть, то собрались вокруг руководителей.

– Вы, надеюсь, не забыли, что нам еще нужно посетить детский сад «Кристаллик»? – спросила женщина. – Кто туда идет?

Все задумались.

– Эх вы! Значит так, со мной остаются Женя, Кеша, Вера, Настя, Света и Игнат. Остальные могут быть свободны!

Сказав «до свидания» и спросив, когда будет следующее выступление, две Оли направились к остановке и через некоторое время скрылись за домами.

– Скажу сразу, – произнес мужчина, – автобуса до пяти не будет.

– То есть, как не будет? – возмутился я. – Мне это, конечно, все равно, так же, как и Вере с Кешей – дом близко: посидим, приведем в порядок мысли к предстоящему выступлению, но как же быть с Анастасией? Она живет неизвестно где, да и Женя от нее не отстала далеко – забралась в какую-то глушь, где и собаки редко бегают. Как им-то быть? И на улице не постоишь – дождь хоть и мелкий, но идет.

Конец ознакомительного фрагмента.