Юрий Долгорукий

– Откуда путь держите? – спросил Юрий седовласого мужика.

– Бежим от войны и мора. Землю нашу истоптали кони половцев и наших князей, жить стало невозможно. А откуда мы едем, какая разница? Проехали мы сквозь всю Русь, везде одно и то же, сожженные города и селения. Где была жизнь, там запустенье…

– Уж не от самых ли Карпат горе мыкаете?

– Почитай так. С Галицкой Руси мы. Прослышали, что в Суздальской земле тишина и покой, можно безбоязненно жить и работать. Вот туда и направляемся.

– Я – князь Суздальский Юрий. Добро пожаловать в мои владения!

– Долгих лет тебе жизни, князь Юрий, – поклонился мужик. – Спасибо за ласковые слова. А мы уж постараемся ответить честным житьем и хорошей работой.

– Каким ремеслом владеете? Куда определиться хотите?

– Ремесло у нас редкое, на Руси может больше нигде не встретишь. Возводим мы храмы, понастроили много их на своей родине, может, и на новом месте пригодимся.

– Чем же ремесло ваше редкое? Храмы строят по всей Руси, да и в Суздальской земле их немало встретите.

– Нет, таких храмов ни в Киеве, ни в Чернигове, ни в Смоленске, ни в Новгороде не увидишь. Строим мы не из дерева и кирпича, а из известняка, и храмы получаются словно высеченными из единого камня. С виду они кажутся легкими, воздушными, невесомыми.

И воображению Юрия тотчас представился белый храм, изумительной красоты, словно лебедушка парящий в голубом, залитом солнцем небе. Он даже глаза прищурил, словно ослепленный его сиянием.

И сказал:

– А сможешь такой храм построить на моей земле?

– Думаю, да. Твои люди сыщут залежи известняка, наладим его обработку, а уж дальше – дело умелых рук. Только хочу сразу предупредить тебя, князь: зодчество из белого камня очень дорогое, намного дороже, чем из кирпича, я уж не говорю о дереве.

– Не дороже денег, – пошутил Юрий. – Наш край богатый, войнами не разоренный, и уж на что-нибудь иное еще пожалеем, но на возведение храмов в средствах не поскупимся. Только вот что беспокоит. Известняк, как мне кажется, материал очень хрупкий. Долго ли будут стоять церкви и соборы, возведенные из него?

– В зданиях известняк долговечнее кирпича. Хотя его можно легко разделять обычной пилой и в нем можно ножом вырезать узоры, он выдерживает нагрузку стен, карнизов и колонн.

– Что ж, – с улыбкой произнес Юрий и вдруг впервые после поражения почувствовал облегчение на сердце. – Слышал я, что царь Соломон в Иерусалиме возвел храм из обтесанных каменных блоков. Вот и мы с тобой, мастеровой человек, придем на Суздальскую землю и займемся белокаменным зодчеством!

Потерпев неудачу в войне за Киев, Юрий в гораздо большей степени, чем раньше, мог сосредоточиться на суздальских делах. Много сил затратил он на укрепление и расширение городов, заложил новые крепости, которые потом стали центрами ремесла и торговли. На речке Нерли при впадении в нее Каменки был вырыт ров и возведен вал, на котором установлены деревянные стены. Эта небольшая крепость, названная Кидекшой, прикрывала ближайшие подступы к Суздалю. Внутри кремля стояли хоромы княжеские – загородный дом суздальских правителей, окружали его рубленые дома придворной знати с их службами. Среди бревенчатых построек Юрий воздвиг белокаменный собор, который виден был издалека с заречных полей и пологих высот, окружавших новый городок.

На озере Клешино основал Юрий новую крепость, которую назвал в честь своего родного Переяславля, где провел свое детство и юность. Он стремился повторить в новом городе очертания старого, а безымянную речушку назвал Трубежом. Северный Трубеж впадал в Клешино озеро, подобно тому как южный – в Днепр. Заселен был Переяславль людьми, пришедшими из Южной Руси и нашедшими здесь вторую родину. Почти у самых крепостных стен был возведен белокаменный Спасский собор, поражавший простотой и величавым спокойствием. Город был особенно дорог и близок князю, и он не жалел сил и средств, чтобы новый центр ремесла и торговли быстро рос и развивался, и очень скоро Переяславль сравнялся со старыми и знатными Ростовом и Суздалем.

Среди бескрайних полей заложил Юрий крепость, которую назвал своим именем – Юрьев-Польский. Оборонительные сооружения – ров, вал и крепостные стены – имели почти круглую форму. В нем был построен Георгиевский храм, правда, простоявший недолго, всего около семидесяти лет. На его месте внуком Юрия – Святославом Всеволодовичем, был основан белокаменный храм Святого Георгия, который послужил прообразом первого Успенского собора в Московском кремле, возведенного Иваном Даниловичем Калитой в 1326 году.

В 1152 году летописец сообщал о деятельности Юрия Долгорукого: «Тогда же князь Юрий был в Суздали, и Бог открыл его разумные очи на построение церквей. И были поставлены в Суздальской стороне многие церкви: он поставил каменную церковь на Нерли Святых Мучеников Бориса и Глеба, а в Суздали каменную церковь Святого Спаса, а во Владимире каменную же церковь Святого Георгия. Он перевел город Переяславль от Клешина и заложил великий город и церковь каменную построил в нем Святого Спаса». А затем летописец добавил: «И дивно наполнил ее книгами…» Многозначительное добавление!

По указанию Юрия Долгорукого была построена крепость в Москве. В 1156 году летописец сообщает: «Того же лета князь великий Юрий Володимеричь заложил град Москву на устниже Неглинны выше реки Аузы». Вдоль Неглинной и Москвы-реки был возведен вал, на котором были сооружены деревянные стены с тремя башнями: две вели к рекам, а третья – через Кучково поле на Суздаль. Внутри кремля, ближе к мысу стоял княжеский двор, а кругом построили дворы приближенные князя. Возле княжеского двора стояла церковь Ивана Предтечи, небольшая, деревянная. Остались в кремле несколько домишков ремесленников и торговцев, но основная их масса заселила посад за крепостными стенами, подальше от князя и княжеских слуг, где было удобнее жить и работать свободным мастерам. Здесь были ювелирные, кузнечные, кожевенно-сапожные, гончарные и иные мастерские, изделия которых шли как горожанам, так и окрестным селянам; часть продавалась приезжим купцам.

Торговая площадь располагалась на подоле. На ней торговали как местные, так и заезжие купцы из русских княжеств, Булгарии, стран Западной Европы и Византии. На торговой площади была поставлена еще одна церковь – Пятницы. На Москве-реке находилась пристань.

Во время этих хлопот и разъездов зашел князь Иван Берладник. Юрий слышал об этом князе-изгое, но мало о нем знал, поэтому встретил хотя и приветливо, но настороженно.

– Какими ветрами занесло тебя, князь, в Суздальскую землю? – спросил он, пытаясь вглядеться в плутоватые глаза Ивана. А тот тоже хотел отгадать по лицу Юрия, знает ли он от своего друга и соратника Святослава Ольговича о том, что он, Иван, украл у него казну или об этом речь не заходила? Поэтому начал темнить:

– Служил Смоленскому князю Ростиславу, да вот как-то не сложилась моя служба у него, перестали понимать мы друг друга, а это уж последнее дело в отношениях князей, какого бы рода деятельностью они ни занимались. Тем более в таких сложных условиях междоусобной борьбы…

– А в чем вы разошлись с князем Ростиславом? – перебил его Юрий, не любивший многоречья.

– Нападал он на тебя, князь, в словах своих, а мне это было неприятно слышать…

– Да как не нападать, когда он вместе со своим братцем Изяславом воевали против меня?