Юрий Долгорукий

В начале января 1155 года Юрий выступил в поход. Путь его шел через Смоленск. К нему на помощь спешил его брат и милейший друг Святослав Ольгович. Встреча произошла близ города Радогоша. Обнялись, потом стали любовно смотреть друг на друга.

– Немного постарел, но все равно выглядишь неплохо, – покровительственно проговорил Юрий. – Морщины вокруг глаз убрать, так за молодого сойдешь, снова к ханским дочкам ехать можно!

– Шутишь? Какое сватовство, за шестьдесят перевалило!

– Подумаешь – шестьдесят! Душой-то остаемся молодыми. Я еще порой на девушек заглядываюсь!

– Ну, насчет женского сословия ты всегда был не промах, – улыбнулся Святослав. – Где мне за тобой угнаться!

Потом перешли к делам. Святослав рассказал, что черниговские князья возмущены беззастенчивой наглостью Изяслава Давыдовича и станут на сторону Юрия.

– Перед Киевом сначала тебе надлежит прибыть в Чернигов, – советовал Святослав. – Там князья увидят твою силу и перестанут колебаться.

– На моей стороне Галицкий князь, – размышлял Юрий. – Так на кого тогда может рассчитывать Изяслав Давыдович?

– Он остается один со своей дружиной. Едва ли рискнет воевать против тебя. Не надо быть очень умным человеком, чтобы понять, что дело его проиграно.

Так оно и случилось. Прибыв в Чернигов, Юрий получил поддержку всех черниговских князей. Из Чернигова он двинулся на Киев. Изяслав встретил его неподалеку от крепостных ворот и произнес, низко кланяясь:

– Разве я сам пришел в Киев? Посадили меня кияне. А не сотвори мне пакости, твой Киев.

Юрий отпустил его в свои владения, не причинив зла.

Едва ли не весь Киев вывалился встречать нового великого князя Руси. Был день Вербницы, последнее воскресенье перед Пасхой, когда праздновался Вход Господень в Иерусалим, жители в те времена встречали Спасителя пальмовыми ветвями. Теперь киевляне несли ветки вербы с едва набухшими почками. Впереди шествовали епископы и игумены с иконами и хоругвями, за ними шли бояре и купцы в богатых одеяниях, а следом двигался народ киевский, торговый и ремесленный, военный и мирный, свой и пришлый. Все молча и с трепетным вниманием наблюдали за тем, как Юрий сошел с коня, встал на колени, трижды перекрестился, а потом подошел и отведал хлеб-соль. Перед ним расступились, образовался живой коридор и по нему пошел Юрий к Золотым воротам. Шел не спеша, торжественно.

И тогда толпа взорвалась громкими криками. Ликовали все, забыв на время о стойкой неприязни к нему, о том, что еще недавно готовы были убить его, попадись он им на поле боя. Радость людская была от того, что Юрий нес Киеву и стране избавление от половецких нашествий и феодальных смут, нес мир и тишину.

Юрий прошел в великокняжеский дворец, поднялся в гридницу, уселся на трон, погладил золотые подлокотники. Вот снова занял он киевский престол, снова стал хозяином Руси. Это случилось в третий, но наверняка – в последний раз! Теперь он, наученный опытом прежних правлений, умудренный прожитыми годами, будет руководить страной разумно и здраво, не беря во внимание свое настроение или нашептывание окружающих. Он будет таким же прозорливым и проницательным владыкой, каким были его прадед Ярослав Мудрый и отец Владимир Мономах.

Вошел посадник Дмитрий, поклонившись, сказал:

– Вече собралось на Софийской площади. Тебя требует, великий князь!

Юрий не заставил себя ждать. Народ запрудил всю площадь и прилегающие улицы, некоторые взобрались на крыши домов, словно грачи сидели на деревьях. Тишина такая, будто и не было такого скопища людей. Юрий оглядел безбрежное море человеческих голов, ощутил на себе взгляды настороженных, напряженно-внимательных глаз, крикнул зычно:

– Здравствуй, народ киевский!

– Здра-а-а! – ахнула толпа…

– Пришел я к вам, чтобы даровать вольности и вольные обычаи, которые князь Владимир Мономах, отец мой, вам дал и пожаловал. Точно так же и все негодные обычая, которые он уничтожил и упразднил, я отменяю за себя и наследников моих!

– А-а-а! – взволнованно выдохнула людская орава.

– Поганые половцы грабят наши города и села, сжигают наши дома и строения, уводят в полон людей наших. Большие силы двину я на границу со Степью и заступлю пути разбойникам!

– О-о-о! – восторженно охнуло вече.

– Без малого вся Русская земля теперь под моей рукой: сыновья мои сидят в Турове, Вышгороде, Переяславле, Поросье, Новгороде и Суздальской земле, связан я союзническими договорами и братскими отношениями с князьями Черниговскими, и Смоленскими. Лишь Изяслав Давыдович да братья Мстислав и Ярослав Мстиславичи на Волынщине косо смотрят на меня. Но сил у них мало и ни на что они не способны. Так что мир и спокойствие принес я Русской земле!

– У-у-у! – обрадованно взвыл народ.

– Впились в тело народное и пьют кровь разные проходимцы – тиуны и мытники, данники и емцы, вирники и отроки. Взял я с собой из Суздаля своих верных и честных людей, посажу на эти должности и строго следить буду, чтобы творили они свои дела по закону и справедливости!

– Люба-а-а! – ликующе кричали люди.

Не пожалел Юрий средств на народное веселье, благо большие богатства привез он из Суздальской земля. Выкатили на улицы бочки вина и пива, разложили на наскоро сколоченных столах варенья и соленья, и загулял народ честной от всей своей широкой души, приговаривая:

– Ай да князь у нас! Ай да Юрий Долгорукий!

Гуляли люди три дня, а на четвертый прискакал гонец из Поросья, где проживали черные клобуки, и стали слезно молить о помощи: пришли в их земли половцы, грабят и уводит в полон берендеев, торков и печенегов. Так было всегда: как только в Киеве садился новый князь, степные разбойники врывались в пределы Русской земли, пытаясь проверить на прочность новую власть.

Юрий долго не думал, тотчас приказал сыну своему Василько с дружиной отправиться в Поросье. Молодой горячий князь с безрассудными от хмельных возлияний воинами ранним утром настиг половцев спящими среди награбленных богатств и захваченных пленников. Рубили яростно и беспощадно. «И приидоша на них на ранней заре, спящими им, и нападаше на них на сонных, и многих избиша, а иных руками яша», – сообщает летописец. Василько не только отобрал у половцев добычу, но и сумел взять большой полон.

Однако кочевники не успокоились и летом того же года вновь появились в русских пределах. Они расположились по реке Супонь, левом притоке Днепра. Юрий созвал военный совет. На нем присутствовали все сыновья, его племянники Ростислав и Владимир Мстиславичи и внучатый племянник Ярослав Изяславич. В Киеве находились их дружины, подошла помощь из Галича от зятя Ярослава Владимировича Осмомысла.

Первым выступал Андрей. Всегда спокойный и сдержанный, на сей раз он проговорил горячо и напористо: