Юрий Тынянов
Шрифт:
* Л. Н. Т о л с т о й. Полное собрание сочинений, тома 1-15, 1946-1953, т. 10. М., Государственное издательство художественной литературы, 1949, стр. 684.
Путь Тынянова к пониманию исторического значения дела Петра был иным, чем у А. Толстого, и новое понимание оказалось непосредственно с Петром не связанным. Петр в творчестве Тынянова не был случайностью, но переосмысленное представление о его деле, новое понимание его как явления исторически закономерного и правомерного возникает у писателя в связи с другим материалом. Плодотворность и непреходящесть великих преобразований Тынянов связывает с Пушкиным.
В творчестве Тынянова решительно преобладает "календарь землетрясений". Таким кризисным временем в XIX веке был 1825 год восстание декабристов, в XVIII веке - 1725 год - смерть
Таких измен в "Восковой персоне" больше, чем во всех других книгах Тынянова, вместе взятых. Тынянов собрал в повести накопившуюся в других его книгах измену и написал о ней чрезвычайно обстоятельно и подробно. В "Восковой персоне" измен, оставшихся после Петра, открытых и непокаранных, - девяносто две. Главная измена - измена делу Петра - в это число не входит. Кроме изменников, перечисленных в реестре Мякинина Алексея и не получивших возмездия, в понести написано про изменников, отрубленные головы которых в банках со спиртом, об изменниках, головы которых так и не успели отрубить, о брате, продавшем брата в куншткамору, об императрице-изменнице и ее любовниках-изменниках, о светлейшем князе Меншикове - изменнике, о господах из Сената - изменниках, об изменивших дворянстве и купечестве и о собаках-изменницах. Главное - это измена долгу, измена делу. Как в "Вазир-Мухтаре" по сравнению с "Кюхлей" повышается роль предательства в гибели восстания, так и в "Восковой персоне" по сравнению с "Вазир-Мухтаром" повышается роль предательства в деле преобразования России.
И все рушится, и всему пришел конец. И Петр лишь камень, брошенный в Россию процессом социально-экономического развития, а когда пошел на дно этот камень, то остались одни круги на воде, но и они исчезли, и все повторилось, как встарь...
Параллельно Петру и его делу, падающему, дряхлеющему и становящемуся ненужным, написаны вещи, дряхлеющие, сниженные в значении. "Над фортиною на крыше стояла на шесте государственная птица, орел. Она была жестяная с рисунком. И погнулась от ветра, заржавела, ее стали звать: петух. Но по птице фортину было видно на громадное пространство... Все говорили: пойдем к питуху. Потому что петух - это птица, а питух - пьяница". Петр и его дело сами по себе, а жизнь - сама по себе. Дело Петра растет, а жизнь остается такой же, какой была до Петра, какой всегда была и какой она будет вечно. Великий человек пришел, взбунтовал Россию и - ушел. И ничто не изменилось. Может быть, стало хуже. А в России брат продает брата, дворянство хлеб прячет, чтобы голодом задушить, купцы в нетях, - чтобы налог не платить, бродят под нищим образом, нестерпевший народ подается на Низ, к башкирам, куда через полста лет придет Пугачев и где зарокочет великий бунт.
Всё снижается и утрачивает значение, приобретенное при Петре, и возвращается в состояние, в каком пребывало до Петра. И государственная птица орел стала петух, питух, пьяница.
Вот что осталось от великого дела - мертвое подобие. Новая эпоха похожа на петровскую, как восковая персона на живого царя. Но это значит только, что в самом великом деле уже было все то, что привело его к гибели. Потому что дело Петра падает и дряхлеет не только после него, но и вместе с ним. Оказывается, что деятельность Петра последних лет жизни мало похожа на деятельность его молодости: ".. .так стало в самое последнее время... когда сам стал вдаваться в бабью власть и подаваться в боярскую толщину..." Восковая персона, подобие - это тоже Киже. Дело Петра - Киже. Оно перестало существовать, оно не существует, некоторым кажется, что оно существует. И оно никому не нужно.
"От него (восковой персоны.- А. Б.) было холодно и не хозяйственно, как в склепе или где еще. Он был парсуна или же портрет, но неизвестно было, как с ним обращаться,
и многое такое даже нестать было говорить при нем"."И не было приличного места, где его содержать: в доме от него неприятно, мало какие могут быть дела (думает Екатерина.- А. Б.), а он голову закинул, выжидает. Сидит день и ночь, и когда светло и в темноте. Сидит один, и неизвестно, для чего он нужен. От него несмелость, глотать за обедом он мешает. В присутственные места посылать его никак невозможно, потому что сначала будет помешательство делам, а потом, когда привыкнут, не слишком бы осмелели. И хоть оно восковое, а все в императорском звании. В Оружейную Канцелярию... тоже нельзя... это не только художество, но и важный и любопытный государственный предмет.
И так он сидел, ото всех покинутый. Но малая зала уже очистилась и нужна была. А тут подох попугай и послан сразу в куншткамору. И туда же государственные медали с эмблемами и боями. И вещи, которые он точил, паникадило, досканец и другие, из слоновой кости. Это тоже важные государственные памяти.
Тогда стало ясно: да, быть ему в куншткаморе, как предмету особенному, замысловатому и весьма редкому и по художеству и по государству.
Там его место".
"Его свезли в куншткамору ночью, чтобы не было лишних мыслей и речей. Уставили ящик со всею снастью в крошни, закидали соломой и отвезли в Кикины палаты. Едут солдаты во тьме, везут что-то. Может быть, фураж, и никому нет дела".
Чтобы не мешал (потому что "мало какие могут быть дела"), его отправляют в ссылку, в куншткамору.
В ссылку его отправляет жена, а жена - любовница Меншикова, а Меншиков - "заплечный друг" и "боярскую толщу вызвал". И так гибнет великое создание Петра.
В ссылку его отправляют как бы по домашнему, не политическому делу. В мотивировках преобладают черты бытового, интимного характера. Но то, что Екатерина (у которой подчеркнуты чисто личные побуждения) все делает под влиянием Меншикова (который показан в качестве носителя социальной боярской - идеологии), должно характеризовать ее поступок как выходящий за пределы личной воли и осуществляющийся по воле социально-исторического процесса. Это только так кажется, что по домашнему делу. А на самом деле наследники предъявляют Петру политические обвинения и отправляют ого в политическую ссылку.
Такое соединение личного и социально-исторического - композиционная основа повести, и она разрешена как фатальная предопределенность поступка, как бессилие человеческой воли, подчиненной воле социально-исторического процесса. Качество личной воли значения не имеет. Равно преходящи оказались великая воля преобразователя России и жалкая воля толстой красивой слабой бабы. Воля Меншикова, которая направляет ее бабью волю, тоже не его, Меншикова, воля, а воля социально-исторического процесса.
Дело Петра шатнуло Россию, оно прошло в толщу страны, и вместе с тем оно показано как его личное дело, как проявление особенностей его характера, чуть ли не как прихоть, и когда умер человек с таким характером, то умерло и его дело.
Несомненно, когда великий человек чувствует приближение смерти, то он думает, на кого может оставить все созданное им. И великий государственный деятель - это человек, который думает об этом не только на смертном одре, но и когда совершает свое великое поприще. Одна из черт величия крупного исторического деятеля в том, что он создает такую систему, которая должна пережить его, а не развалиться сразу же после его смерти, разворованная наследниками.
Петр у Тынянова умирает, скорбя о том, что некому оставить "немалый корабль", "отечество, и хозяйство, и художества". Он умирает, как помещик или купец, у которого нет детей и некому оставить наследство. Исторические преобразования Петра показаны в повести только как его личное дело. И поэтому перед смертью он одинаково вспоминает и печь, и голубятню, и кафтан, и туфли, и морс, и корабль трехмачтовый, и дело навигацкое, и дело ружейное, и мыльню, и рудный розыск, и валяльное дело, и дело мундира, и иностранные государства - Льва Свейского, Змея Турецкого, и сынов, и малых дочек, и отечество, и хозяйство, и художества. Тыняновский Петр - скептик, он разочарованный человек. И в конечном счете он сам не верит в свое дело.