Юрий Тынянов

"Всю ночь он трудился во сне, ему снились трудные сны.

А для кого трудился? Для отечества.

Рукам его снилась ноша. Он эту ношу таскал с одного беспокойного места в другое, и ноги уставали, становились все тоньше, тоньше, совсем тонкие".

Но исторический Петр, конечно, понимал, что смысл его деятельности не ограничивается только его собственным участием. Как всегда в значительном явлении, в деле Петра соединились историческая необходимость и личные качества человека. Казня сына, Петр скорбел не только по родной крови, но и по наследнику. Ему нужен был продолжатель великого дела. Однако вряд ли он думал, что, подвергнув пыткам Алексея, от которых тот и умер в тюрьме, он удушил будущее России. И после Петра до воцарения Екатерины II никакого тридцатипятилетнего топтания на месте не было. Так считал великий русский историк А. С. Пушкин. Вот что он писал: "По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось в огромных составах государства преобразованного. Связи древнего порядка вещей были прерваны навеки; воспоминания старины мало-помалу исчезали... Новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения... Ничтожные наследники северного исполина, изумленные блеском его величия, с суеверной точностию подражали ему во всем, что только не требовало нового вдохновения. Таким образом, действия правительства были выше собственной его образованности и добро производилось не нарочно, между тем как азиатское невежество обитало при дворе"*.

Начинается спор Тынянова с Пушкиным. Спор оказался коротким, за пределы "Восковой персоны" не вышел и кончился для автора повести поражением.

У Тынянова дело Петра умирает вместе с ним. И несмотря на то, что Петр оставил вздыбленную Россию, народ, забродивший и забунтовавший, купцов, бежавших от налога, боярскую враждебность, дело навигацкое и дело ружейное, несмотря на то, что он, как железная арматура в бетоне, связал все государство, несмотря на все это, оказалось, что все это - лишь его дело, потому что, когда он умирает, все разваливается, все разворовывается и все предается.

А сам он попадает в ссылку.

Все это совершенно неправильно. Неправильно то, что все разваливается, вероятно, не вполне правильно, что он отправлен в ссылку, и неправильно описана сама ссылка.

Дело Петра не было уничтожено, не было прекращено и даже не было прервано. Оно было сильно замедлено в развитии. Но сила, сообщенная делу Петром, была так значительна, что когда Екатерина II собиралась "заняться каким-нибудь новым установлением", она приказывала "порыться в архивах и отыскать: не говорено ли было уже о том при Петре Великом? И почти всегда открывается, что предполагаемое дело было уже им обдумано"**.

* А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. 11, 1949, стр. 14.

** Там же, т. 12, 1949, стр. 108.

Тынянов не первый раз отправляет в ссылку Петра. История ссылки важна, и писатель рассказывает ее с подробностями.

"Екатерина поставила на площадь Сената фальконетов памятник Петра... Другой, предназначавшийся для площади памятник, расстрелиев Петр, был забракован, и Павел вернул его, как возвращал сосланных матерью людей из ссылки, но место уже было занято, и он поставил его перед своим замком, в почетную ссылку".

Это не "Восковая персона". Это - "Кюхля".

Ссылка Петра не была для Тынянова увлечением строки. Это было воззрением, и таким, которое не проходит или приходит в очередной период творческого развития, а существует независимо от периодов, как всякая серьезная и разрабатываемая мысль.

Бесплодность дела Петра, спор человека и истории и кара, которую должен понести Петр, были не минутным вдохновением, пустяком, штучкой, придуманной к месту для поддержания концепции, а воззрением, настойчивой мыслью, темой, начатой еще в "Кюхле", то есть в другом "периоде", и только более обстоятельно развернутыми в "Восковой персоне".

Но зачем и за что Тынянов отправляет Петра в ссылку?

Ссылка Петра - это наказание не только за дело, которое стоило неисчисленной крови и оказалось преходящим, бесплодным и умирающим вместе с ним.

Ссылка Петра - это наказание еще и за ту кровь, которую даже не требовал процесс социально-экономического развития.

Но ссылка Петра - это расплата самодержца, который всегда может подвергнуться действию им же внедренной жестокости.

Эти мысли оказались важными и развивающимися: вся концепция николаевского царствования в "Кюхле", "Смерти Вазир-Мухтара" и "Малолетном Витушишникове" построена на гибели системы из-за ее собственной гибельности.

Но, увы, осуждение Ивана Грозного, Павла и Николая совершилось, как суд фараона, - после их смерти.

Ссылка, в которую отправляют восковое подобие Петра, Тыняновым описана тенденциозно.

Восковое подобие отправлено в куншткамору, а куншткамора изображена как собрание монстров и натуралий, причем монстры подчеркнуто выделены, а натуралии столь же подчеркнуто приглушены.

Несмотря на то что слово "монстр" вошло решительно во все словари, Тынянов в "Списке старых и иностранных слов и выражений в повести "Восковая персона"* его объясняет: "Монстр, монштар (французское monstro, латинское monstrum) - урод, чудовище, достопримечательность, курьез".

* "Список" печатался только в изданиях 1931 и 1935 годов.

Слово "натуралия", не вошедшее в современные словари и даже не попавшее к Далю, в "Список", составленный Тыняновым, тоже не входит. О натуралиях в повести сказано вскользь. Натуралии Тынянова не интересуют. Его интересуют монстры.

Куншткамора в повести "Восковая персона" сделали приемом прямого параллелизма: Россия - куншткамора.

Куншткамора же описана как собрание уродов, чудовищ и курьезов.

На самом деле все это было далеко не так.

В 1793 году было "издано по Высочайшему повелению Императорской Академии Наук Унтер-Библиотекарем Осипом Беляевым" сочинение под названием "Кабинет Петра Великого"*, а в 1837 году - "Опись предметам, сохраняющимся при Императорской Академии Наук (в здании Кунсткамеры), в отделении, называемом: Кабинет Петра Великого, приведенном в новое устройство в 1837 году"**. В обеих книгах перечислены предметы, поступавшие в кунсткамеру при Петре и после его смерти. В книге Беляева рассказана история кунсткамеры. Обе работы характерны тем, что в них подчеркнуто научное значение первого музея России.

* В 1800 году вышло второе издание. Цит. по изданию 1800 года.

** Второе издание 1844 года ("Вторым тиснением. С.-Петербург. В типографии Императорской Академии Наук, 1844"). Цит. по этому изданию.

Вот что рассказывает Беляев.

"ПЕТР Великий, будучи в 1698 году в сем городе (Амстердаме.
– А. Б.), приобрел множество вещей, состоящих в птицах, рыбах, разных земноводных и насекомых...

В 1716 году умножилась Кунсткамера преизрядным собранием редкостей Амстердамского Аптекаря Себы, приобретенным в обеих Индиях... Собрание сие состояло по большей части из зверьков, рыб и других разных морских произведений, сохранявшихся в 340 банках, спиртом наполненных, и сверх того из множества разнородных вещей, искусством произведенных.- В сем же году доставлено из Данцига от Доктора Готвальда изящное собрание, состоящее по большей части в минераллах, раковинах, драгоценных камнях и в великом числе янтарей, содержащих внутри себя некоторые породы насекомых и предметы животных и растений.

В 1717 году приобретено драгоценнейшее собрание естественных вещей славного Руйша, заключающееся в Зверях, птицах, ящерицах, змеях и других многих земноводных животных, коих вообще свыше 1000 простиралось; так же в великом множестве разнородных насекомых, бабочках, в нескольких тысячах чужестранных высушенных травах и наконец, что всего драгоценнее, в наипрекраснейших анатомических препаратах, которые Т. Руйш столь искусно умел подделать, что живость природного цвета и доселе неизменно в них сохраняется...