Юрий Звенигородский. Великий князь Московский

Дмитрий был «неудобен» не только потомкам Юрия Дмитриевича, которых намеками также обвиняют в его ранней смерти, а скорее семье правящего великого князя, которая не только не знала, как отделаться от странноватого в поведении и непредсказуемого «союзника», но и боялась, что после победы над Василием Косым и Дмитрием Шемякой этот праведник как раз и воспользуется народной к нему любовью, а значит — может неожиданно оказаться на троне.

Народ в трудные моменты истории не особенно думает — кто прав, а кто виноват. В поисках правды люди могут пойти за тем, кто покажется им в данную минуту наиболее справедливым и подходящим. А чем Дмитрий Юрьевич не великий князь?! И по нраву — умен и кроток, да и по праведности — «даст фору» всем своим близким и дальним родственникам.

Из потомков Дмитрия Ивановича и Евдокии Суздальской — сын Юрия, князь Дмитрий, был самым большим подвижником в русской духовной жизни. И ликом также был светел и красив. Потому и получил прозвище Красный.

Никто не стал более почитаемым из ближайших родственников в то время, как он. Лишь братец его — Иван, который постригся в монахи под именем Игнатий, также пошел по стезе поисков духовных. Но о высоком почитании или праведности его, тем более о преподобном его иночестве или подвижничестве, нам в подробностях ничего не ведомо.

Дмитрий Красный остался в памяти народной не только как заложник исторических обстоятельств, человек странно почивший и, возможно, как мы уже заметили, убиенный. Сама кончина его вошла в летописи, ибо потрясла всех, кто при ней тогда присутствовал, ее воспринимали как чудо и важное предзнаменование.

* * *

На заре Серебряного века, в самом начале XX столетия, те события эмоционально описал поэт Константин Бальмонт в своей поэме «Смерть Димитрия Красного. Предание». Текст этого произведения поможет нам рассказать и реконструировать то, что произошло в далеком уделе Бежецкий Верх в середине XV столетия, а точнее — в 1441 году.

Первые строки поэмы звучат так: Нет, на Руси бывали чудеса, Не меньшие, чем в отдаленных странах. К нам также благосклонны Небеса, Есть и для нас мерцания в туманах. Я расскажу о чуде старых дней, Когда, опустошая нивы, долы, Врываясь в села шайками теней, Терзали нас бесчинные Монголы. Жил в Галиче тогда несчастный князь, За красоту был зван Димитрий Красный. Незримая меж ним и Небом связь В кончине обозначилась ужасной.

После образного предисловия Бальмонт переходит к рассказу о самой кончине:

Смерть странная была ему дана. Он вдруг, без всякой видимой причины, Лишился вкуса, отдыха и сна, Но никому не сказывал кручины, Кровь из носу без устали текла. Быть приобщен хотел Святых он Тайн, Но страшная на нем печать была: Вкруг рта — все кровь, и он глядел — как Каин.

Действительно, тогда и долгое время позже предполагали, что он вдруг заболел какой-то странной болезнью. Но никто нигде не упоминал — какой.

Толпилися бояре, позабыв Себя — пред ликом горького злосчастья. И вот ему, молитву сотворив, Заткнули ноздри, чтобы дать причастье. Димитрий успокоился, притих, Вздохнув, заснул, и всем казался мертвым. И некий сон, но не из снов земных, Витал над этим трупом распростертым. Оплакали бояре мертвеца, И крепкого они испивши меда, На лавках спать легли. А у крыльца Росла толпа безмолвного народа.

Летопись рассказывает: «В ту же осень скончался князь Дмитрий Красный». И князь реально лежал перед своими дворовыми людьми бездыханным, о чем свидетельствовали знающие в этом толк люди, включая знахарей. Однако по прошествии трех дней неожиданно произошло то, что мы находим в документальных источниках. Потому и поэт заканчивает свои строки так:

И вдруг один боярин увидал, Как, шевельнув чуть зримо волосами, Мертвец, покров содвинув, тихо встал, — И начал петь с закрытыми глазами. И в ужасе, среди полночной тьмы, Бояре во дворец народ впустили. А мертвый, стоя, белый, пел псалмы, И толковал значенье Русской были. Он пел три дня, не открывая глаз, И возвестил грядущую свободу, И умер как святой, в рассветный час, Внушая ужас бледному народу.

Некоторая «мистика» произошедшего заставила поэта Бальмонта написать весьма необычное предисловие к изданию сборника стихотворений. «В этой книге, — размышляет он, — я говорю не только за себя, но и за многих других, которые немотствуют, не имея голоса, а иногда имея его, но не желая говорить, немотствуют, но чувствуют гнет роковых противоречий, быть может, гораздо сильнее, чем я. У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь. Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь».

* * *

Дмитрий Юрьевич Красный родился в 1421 году, а скончался 22 сентября 1441 года. То есть прожил всего лишь 20 лет. Повторимся: он был младшим и любимым сыном своего отца — Юрия Звенигородского и Галичского.

Если учесть, что его матушка — княгиня Анастасия — скончалась довольно скоро после его рождения, то есть фактически на следующий год, то можно предположить даже, что сами роды были причиной ее ухода из жизни. Ведь она и до того довольно часто болела. Кстати, не к этому ли времени относятся послания Кирилла Белозерского к князю Юрию Дмитриевичу, в которых он упоминает о болезни Анастасии?! Именно о смертельной болезни.

В таком случае князь Юрий остался с младенцем на руках. При этом старший его сын — Иван — видимо, уже тогда ушел в монастырь.

В летописях Дмитрий Красный упомянут в 12 лет, под 1433 годом, когда он принял участие в походе на Москву своего отца и братьев, а затем — с ними же — при Костроме, все по тому же поводу — по душу Василия Васильевича.

Интересен тот факт, что когда Юрий Дмитриевич решил вернуть Московский престол Василию II снова (уже заняв его), то для этого он заключил с племянником особый договор. Сыновья его отказались подписывать такой документ. Со стороны же Василия текст заверили все братья Юрия (сыновья Дмитрия Донского). А сам Юрий привлек в качестве подписанта — Дмитрия Красного («Дмитрия Младшего»), утверждая, что тот будет блюсти его, Юрия, заветы и не станет вообще трогать никого из родственников.

О кончине своего отца, великого князя Московского, Дмитрий узнал, будучи во Владимире с братом — Дмитрием Шемякой («Дмитрием Старшим»). Он соблюдал условия договора, отказав Василию Косому в праве на Московский престол, за что потом получит благодарность от Василия Васильевича в виде удела Бежецкий Верх.

Василий II затем будет постоянно требовать от него подтверждения лояльности к нему и участия по тому самому договору с Юрием в разных военных походах. Пришлось Дмитрию в 1436 году отправиться с великим князем на Кострому воевать против собственного брата Василия Косого. На следующий год он появляется в Орде с Шемякой — чуть ли не воевать самого хана.