Юрта красного ворона

Его взгляд периодически становился стеклянным, и я тут же поднимала бокал с вином. Мы пили Красное. Эдмунд распорядился. Именно так и сказал – «Много Красного!».

– Он несколько раз спасал мне жизнь – вдруг неожиданно сказал он.

– Я знаю. Это было и так понятно. И ты, и он наверняка не раз встревали в переделки. И ты ему наверняка тоже? – ответила я, отпивая глоток терпкого красного вина.

– Нет, не угадала. Я вот ни разу и не отличился. Он всё время выкручивался сам. Я был уверен, что у меня еще будет для этого много времени, и я если не сравняю счет, то хотя бы сумею приблизиться. Только вот не вышло. Виктор все делал основательно. Если уж встревал в смертельно опасные ловушки – то из них выхода не было – и он посмотрел на небольшую ресторанную сцену, на которой сейчас что-то пела певица.

Я взглянула на нее, только сейчас заметив.

Это была довольно молодая девушка, и она была переодета в мужской костюм и лихо отплясывала что-то, вращая при этом тросточкой.

– Это кто? – спросила я.

– Веста Тилли. У нее такое вот сценическое амплуа. Она переодевается в мужской костюм и поет от лица мужчины. Это модно. И многих это заводит. Публика с каждым днем становиться всё пресыщенней. Мало хорошо петь, мало хорошо двигаться. Нужно заставить о себе говорить – пожал он плечами.

– Согласна – кивнула я, продолжая рассматривать певицу – Это не ново. Кажется, Жорж Санд* первая это придумала?

– Да. Потрясающая была старуха – выдал он.

– Ты был с ней знаком?

– Да, ей было семьдесят или около того. Я встречался с ней незадолго до ее смерти. Она до последнего продолжала заигрывать с мужчинами и интриговать одним своим видом. Грандиозная женщина.

– Она умерла лет десять назад? Ты же был еще юнцом? – удивилась я.

– И что? Неважно сколько женщине лет - пять или семьдесят, как это было Жорж. Если она настоящая женщина – она будет интересна всегда. И всегда мужчины будут лететь к ней как бабочки на огонь. Я уверен, что ты и в восемьдесят будешь сводить мужчин с ума, так же как и Жорж – сказал на полном серьезе Эд.

– Неплохо было бы дожить, для начала – парировала я.

– Доживем. Ты мне поможешь?
– и он протянул руку.

– А ты мне? – протянула я свою руку в ответ.

Он не ответил, но это было и не нужно. Руки мы пожали по-мужски, заключая именно такой союз. На фоне поющей женщины в мужском костюме – это было символично.

– Я спросил его в самом начале. Тогда когда мы стояли в том переулке и только познакомились. Ты уезжала на машине, а я подошел к нему и сказал - что ты просто потрясающая. Он тогда хмыкнул и сказал, что мне ничего не светит.

– Ну и ты, разумеется, возразил? – улыбнулась я.

Было понятно, что Эдмунду просто необходимо говорить. Иначе он сорвется.

– Нет, согласился. Спросил, не будет ли он против, если я все же попробую.

– И он сказал какую-нибудь шутку?

– Нет, снова не угадала. Он сказал, что только при одном условии – если я пообещаю сделать тебя счастливой.

– Неожиданно. Пожалуй, я плохо его знала, или он сильно изменился за те годы, что мы не виделись – сказала я, делая еще один глоток.

– Ты любила его? – вдруг спросил он.

– Да, очень сильно. Мне тогда казалось, что я не смогу без него жить. Но время всё расставило по своим местам. Я поняла - что смогу. Смогу жить, смогу больше не любить и смогу забыть.

– А сейчас?

– Сейчас я понимаю, что погиб очень сильный и смелый человек. Бесконечно дорогой мне человек. Но Эд, мы должны с этим справиться. Просто обязаны – и я снова протянув руку, сжала его ладонь.

– Знаешь, он не страдал. Его смерть была мгновенной. А вот мы с тобой переживаем сейчас настоящую агонию – сказал он, снова стеклянными глазами смотря на сцену.

Со сцены по-прежнему раздавались веселые звуки музыки.

– Знаешь, где-то услышала. «Призрак бьющейся в агонии любви». Очень красиво. Только вот мы с тобой не имеем право быть ни призраками, ни биться в агонии чувств. Только сегодня. А завтра у нас есть дело. И это дело нужно сделать.

Он кивнул. И подтвердил:

– Только сегодня – и поднял бокал с ярко красным вином.

Потом мы снова много пили, много говорили, вспоминали Виктора. Смеялись, плакали и снова пили. Дальше помню плохо. Но точно знаю, что хозяин ресторана, подозвав шофера, усадил нас в машину. Алую красавицу Эдмонда мы оставили у ресторана.

Мы ввалились в «Юрту Ворона». И почти сразу же в холе стали целоваться. Я плохо помню, как мы поднимались по ступенькам и искали спальню Эдмунда. Но нашли.

Я стала стягивать с него фрак. Мы целовались и раздевали друг друга. Я провела руками по мускулистой груди и застонала от предвкушения. Давненько я не позволяла себе простые женские радости.

Но только вот когда я взялась за ремень его брюк, он меня остановил.

– Кора, завтра утром мы об этом пожалеем.

– Вот завтра утром и решим – быстро сказала я, продолжая тянуть руки к его штанам.

– Нет. Иначе ты сбежишь, и я тебя потеряю. Давай обсудим это утром? – и он снова поцеловал меня.

– Давай. Я на сегодня уже наговорилась – и я снова его поцеловала.

Только вот он вдруг подхватил меня на руки и вместе со мной рухнул на кровать.

– Нет, Кора. Я серьезно. Не хочу делать это так.

– Как так? – недовольно пробурчала я.

– Вот так – и он принялся укутывать нас двоих в одеяло.

– У тебя просто железная выдержка – хмыкнула я – Я пойду к себе – и я даже попыталась встать.

– Нет.

– Да, что ты заладил?

– Я так мечтал увидеть тебя в своей постели и не собираюсь отсюда выпускать. Только вот я хочу дождаться утра и увидеть твердое и трезвое подтверждение в твоих глазах. А сейчас спи! – и он крепко прижал меня к себе.

Я повозилась, но вскоре переживания сегодняшнего длинного дня, и выпитое вино сделали свое дело. Я провалилась в сон прижатая к крепкой, сильной мужской груди.

Проснулась я, поздно. Пропустив и завтрак и по моим ощущениям и обед тоже. Эдмунда рядом не было. Я выдохнула и принялась выбираться из кровати. Поискала глазами платье, но не обнаружила его в спальне. Мы вчера его всё же сняли? Смутно стала припоминать я. Но вскоре бросила это бесполезное занятия и отправилась в ванну. Очень хотелось принять душ.

Я стояла под струями воды, смывая с себя ужасы и черный столб дыма вчерашнего дня, понимая, что воде это всё равно не под силу. Но становилось легче. Нескольких заклинаний хватило, что бы снять похмелье и головную боль. Однако вот теперь очень хотелось есть.

Я сунула руки в длинный пушистый халат, что висел вот тут же на крючке, и вышла из ванной. Почти сразу же я попала в крепкие объятья и меня утянули в чувственный и страстный поцелуй.

– Эдмунд… - попыталась я его остановить, слегка отстраняясь.