Yuruginaidesu

– Моэясу!

Я обернулся на знакомый голос и почти не удивился тому, что увидел перед собой Тацуэ в школьной форме, разительно отличавшейся от нашего женского варианта ученического облачения. А кстати, удивиться-то мне было чему. Точнее, не удивиться, а задуматься. Причина примчаться сюда в разгар дня из Нагаоки и искать меня могла быть у девушки только одна - она узнала о том, что здесь случилось или должно было произойти. И я сомневаюсь, что кто-то из учащихся школы Изясо мог бы ей об этом сообщить. Равно как и любой другой из местных. А значит оставался только один источник.

– С тобой все..?
– голос брюнетки звучал с неподдельным волнением.

– Нормально, - я не дал Тацуэ закончить вопрос.
– Оцарапался только.

Фельдшер, уже закончивший работу, покосился на нас хитрым взглядом и дипломатично вышел в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь. А вот Коджима, сидевший на койке напротив меня, как раз наоборот состроил грозную моську и скрестил на груди руки, словно знаменуя, что скорее небо упадет на землю, чем кто-то сможет сейчас выставить его отсюда. Устраивать баталию с мелким по этому поводу мне показалось чрезмерным, если уж так хочет, то пусть сидит.

– Когда мне сказали, что ты в медпункте, то я испугалась, что с тобой что-то серьезное, - я посмотрел на вновь заговорившую Тацуэ, которая прошла в кабинет, но все еще стояла у порога в какой-то нерешительности.

Странно было видеть в глазах у брюнетки легкие искры страха, которых не было даже во время нашей беседы с Хьёгуро. Точнее, это был не совсем страх, а скорее боязнь того, что может случиться. Боязнь того, как человек, что сидит перед ней, отреагирует в конечном итоге на произошедшее.

– Нет, вполне в пределах нормы, - я без радости ухмыльнулся самым краешком губ.
– А вот моему новому знакомому из семьи Асахикава досталось куда серьезней.

Нельзя было не заметить, как при упоминании Котаро вздрогнули плечи Тацуэ.

– Это... Это получается из-за меня все так вышло, но я не думала, что...
– вдруг опустив глаза начала каратистка, и я понял, что мне болезненно неприятно слышать в ее голосе эти неожиданно появившиеся извиняющиеся нотки.

– Сядь, - снова перебил я ее и указал на место рядом собой. Кажется, мой уверенный тон и спокойное поведение подействовали на Тацуэ умиротворяющее, заставив сразу взять себя в руки.
– Сядь и просто расскажи мне уже, наконец, какого дьявола здесь происходит?

Рассказ Тацуэ не занял слишком много времени. С другой стороны, нельзя было сказать, что он оказался прост и банален. Во всяком случае, ряд очень занимательных деталей и, так называемых, "сюжетных поворотов" в нем, безусловно, присутствовал. Но, обо всем по порядку, как это было изложено самой каратисткой.

В контексте произошедших событий, давнее знакомство между главой семейства Курода и патриархом клана Асахикава стало для меня моментом достаточно предсказуемым. Несмотря на то, что отец Тацуэ происходил из приличной семьи, несвязанной с якудза и криминальным миром, это ничуть не помешало ему еще в старшей школе свести близкое знакомство с грубоватым, но на удивление харизматичным и (еще более на удивление!) прилично учащимся парнем, заправлявшим всей школьной шпаной. События тех дней происходили в Осаке еще в начале семидесятых, и нет ничего странного в том, что один из наследников древней семьи Асахикава, на тот момент никак не претендовавший на отцовский "престол", жил и учился инкогнито в отдалении от остального клана под надзором лишь нескольких охранников и слуг.

Сама Тацуэ не знала всех подробностей, благодаря которым так тесно сошлись ее отец и папаша Котаро, но факт крепкой дружбы оставался на лицо, даже несмотря на то, что уже многие годы общественное положение, круг деловых знакомств и социальный образ жизни бывших одноклассников существенно разнились. Впрочем, надо полагать, что некоторое определенное покровительством делам бизнесмена Курода со стороны оябуна Асахикава оказывалось регулярно. Так, например, Тацуэ была уверена, что совсем неспроста почти восемь лет назад ее отец сорвался с "насиженного" места в Осаке и перебрался вдруг со всей семьей и фирмой в провинциальную Нагаоку. Как раз в то же самое время, когда закончился последний большой передел территорий среди борёкудан в этой части провинции.

Знакомство же между детьми двух старых школьных приятелей, в частности между моей девушкой и одним заносчивым очкариком, состоялось еще раньше упомянутого переезда. Тацуэ и Котаро попали в лучшую осакскую школу каратэ еще в возрасте лет четырех и, надо полагать, не без протекции со стороны главы клана Асахикава. И если для моего нового хамоватого знакомого данные занятия были своеобразной частью необходимого житейского базиса, полагавшегося сыну большого якудза, то для Тацуэ рукопашный бой стал на тот момент просто занятным времяпрепровождением, постепенно переросшим в профессиональное увлечение и даже частично в сам образ жизни. И вот тут и началось самое интересное...

Успехи брюнетки на спортивном поприще (победа на прошедшем чемпионате была уже не первым ее достижением, пусть и самым внушительным) росли год от года. Пока я учился раздавать люлей школьным знакомым и пытался своим умом разобраться в науках, зачастую далеко выходивших за рамки, предусмотренные в школьной программе, Тацуэ день ото дня улучшала свои результаты. В это же самое время, Котаро улучшал свои не столь афишируемые на публику навыки, постепенно полностью подключался к работе в "семейном бизнесе" и в какой-то момент, неожиданно для себя, обнаружил, что его подруга детства вдруг выросла в очень даже симпатичную девушку с боевитым и задорным характером.

Наступление Асахикава-младший начал стремительно и по всем фронтам, но амурный блицкриг в его исполнении потерпел жестокое фиаско. По словам самой каратистки, она при всем желании не могла, да и, честно говоря, не хотела, воспринимать Котаро всерьез в таких вопросах. Кроме того, избранница наследника клана прекрасно знала не только сильные, но и слабые стороны его личности, такие как любовь к выпендрежу, чрезмерная гордыня и демонстративное позиционирование себя "королем мира и его окрестностей". Обычно все это вызывало у девушки лишь улыбку и было объектом беззлобных подколок, но отнюдь не когда речь зашла о вещах столь важных и неоднозначных.

Попытавшись впечатлить Тацуэ своим положением и статусом, Котаро лишь еще жестче обломался. Ни то, ни другое брюнетку совершенно не интересовало, несмотря на все те "завязки", что были у ее отца. Свой последний штурм очкарик предпринял на спортивном татами и, вполне ожидаемо, получил по ушам, скорее всего, как и при нашей первой встрече, просто изначально не восприняв противника всерьез. Однако все эти неудачи ничуть не смутили Котаро, а даже наоборот. Молодой якудза окончательно уверился в том, что лишь одна девушка на всей планете достойна того, чтобы он связал с ней свой дальнейший жизненный путь.

В результате, вот уже более полугода этот маньяк, не стесняясь, заявлял всем и каждому о своей неизбежной грядущей помолвке с Тацуэ, периодически пытался подступиться с этим вопросом вновь к самой каратистке, благо законодательство позволяло, и получал неизменные отказы, а также посылы "на" и "в". Судя по набранному темпу и растущим объемам подарков, на которые Котаро не скупился, отступаться на данный момент он по-прежнему не собирался.

Отношение к происходящему со стороны старших Курода и Асахикава было, так сказать, умеренно-нейтральным. По большому счету, против подобного союза не возражала даже клановая верхушка преступного клана. Несколько попыток устроить для Котаро более привычный договорной брак с представительницей другой криминальной семьи были полностью порушены твердолобым упрямством наследника дома. Рассказывая об этом, Тацуэ пояснила, что ей не только пришлось слышать об этом, но и даже невольно принять участие в нескольких... инцидентах. К счастью, до серьезных разборок с оскорбленными группировками дело так ни разу и не дошло. Хотя пару раз Тацуэ все же пришлось отбиваться от излишне горячих попыток потенциальных невест доказать на практике свое превосходство над той, кого они полагали своей главной соперницей на пути к удачному (для их собственного клана, конечно же!) браку.