Юся и эльф

На венцы, достойные любого короля, на ожерелья небывалой красоты и умопомрачительной стоимости. Что уж проще, сунь такое в карман и остаток жизни забот знать не будешь.

Россыпи колец.

Ковры из украшений, столь тесно сплетенных друг с другом, что они все вместе казались чем-то единым, неразделимым…

Я зачерпнула горсть черных алмазов и позволила камням падать сквозь пальцы.

— Спасибо, но…

…на них не было проклятья, того, которое можно было бы снять, пусть и изрядно попотев. Но сами по себе эти камни впитали боль и одиночество Тирдаха. А потому не стоило их трогать.

Просто не стоило.

И Эль был со мной согласен. А вот Эхо огорчилось…

…огорчилось, огорчилось…

Тогда я ее и заметила, тонкую былинку, протянувшуюся поперек древнего амулета. Золотая бляха, украшенная выводком огненных опалов была роскошна, как и все здесь, а вот былинка… полупрозрачное тельце, нити-корешки, которые торопливо обвили мой палец, словно бы растение — надеюсь, что это все же растение — опасалось, что мы уйдем, бросив его.

…эльфячьей маме подарю, если у меня не приживется.

Былинка быстро выплюнула ряд тонких стебельков, а после вовсе скрутилась в плотный шар.

Надеюсь, оно не хищное.

…хищное, хищное.

Что ж…

…тогда точно маме подарю.

Нежить, кажется, рассмеялась.

А мы все-таки выбрались, пусть последние часы пришлось ползти на четвереньках. Солнечный свет ослепил, а ветер показался упоительно сладким. Порыв его будто стер всю грязь и вонь подземелья, заставив нас очнуться.

И…

— Мы же никому не скажем? — без особой надежды поинтересовалась я.

Платье из лепестков апельсина дрожало на ветру, но осыпаться не собиралось. Оно вообще оказалось на диво прочным, любые дыры моментально срастались, грязь к нему не липла, а паутину, которой затянуло нору хода, платье, по-моему, просто сожрало.

Как-то вот…

— Боюсь, придется… — Эль щурился, глядя на солнце, и улыбался.

Так улыбался, что и мне захотелось смеяться.

Да что там смеяться: хохотать и плясать, кружится на этом треклятом камне, и плевать, что нависает он над пропастью и вообще… спуск выглядел весьма сомнительным. В том плане, что сомнительно было, что нам вообще удастся спуститься.

— Ты никогда не задумывалась, откуда берутся боги?

Я покосилась на своего… гм, мужа… надо привыкать, похоже… или не стоит? Его матушка, надеюсь, сумеет разрешить проблему…

…или нет?

Если вдуматься, Эль — не худший вариант.

И…

…платье у меня было, водопад из белых лепестков тоже имелся… музыка, звучавшая в голове и смутно так знакомая, будто кто-то взял мелодию и перепел ее на свой лад…

Кольца.

Правда, сплетенные Элем из двух стебельков травы, но, глядя на хрупкое свое платье — в столице за этакую красоту удавились бы — я испытывала некоторые сомнения. Вот сдавалось мне, что стебельки эти и огонь с водой выдержат, и проклятий пару в придачу, причем без особого для себя ущерба.

— Это Мертвое эхо…

— Уже нет, — он присел на валун и вытянул ноги, откинулся, опираясь спиной на заиндевевшую скалу. — Оно… уже разумно. И способно к разговору. Оно осознало себя. И осознает мир вокруг. Оно обладает силой достаточной для воплощения…

Это он про апельсины, да?

— Созданное им несет отпечаток… высшей силы, — Эль поднял на ладони кружевной подол.

— То есть, мы встретили бога?

— Пока еще нет. Но уже скоро… еще несколько тысяч лет…

…что ж, у эльфов свои понятия о скором. Я же перевела разговор на то, что меня беспокоило именно в данный момент:

— Спускаться как будем?

А Эль стянул с шеи шнурок с лиловой бусиной и, смутившись, пояснил:

— Внизу она не сработала бы… сила другая.

…ага, понимаю, почти божественная.

Эль протянул руку.

…а вот предупредить, что точка переноса на его особняк настроена, не удосужился.

…светлорожденная леди Алауниэль пребывала в весьма смятенном состоянии духа, что с ней в последнее время происходило непозволительно часто. И ныне причиной тому было не только исчезновение сына, чье неподобающее поведение вышло за рамки разумного, но и внеурочный визит свекрови.

Леди Алауниэль подозревала, что визит этот вовсе не случаен.

— Лето здесь жаркое, — в третий раз сказала она, старательно улыбаясь и наполняя хрупкую чашку цветочным чаем. — К тому же человеческие города так тесны… неудобны… право слово, мне жаль, что вы проделали весь этот путь…

…леди Эрраниэль чай пила.

И смотрела этак, снисходительно. Отчасти именно ее взгляд, который напоминал леди Алауниэль, что она вовсе не так уж идеальна, и заставил ее некогда поспособствовать отъезду семьи из благодатных земель…

…благо, леди Эрраниэль была не в том возрасте, чтобы любить путешествия. А пребывавшая в сени Вечного леса свекровь была вполне себе терпима.

Редкие же визиты следовало просто пережить.

— Что-то Торви выглядит бледновато, — сказала свекровь с упреком. — Похудел…

Упрек леди Алауниэль проглотила со всем возможным смирением. Лишь вздохнула:

— Он слишком увлекается работой.

— Дорогая, — снисходительно произнесла свекровь, соизволив пригубить чая, — нельзя мужчинам позволять увлекаться чем-то… они же, право слово, как дети… к слову о детях. Где мой внук?

Леди Алауниэль открыла рот, чтобы сказать… нет, не ложь, это право слово недопустимо: лгать любимой — а как иначе? — свекрови, но… в общем, что-то да сказать, когда сторожевой периметр дома содрогнулся, изогнулся и лопнул. Конечно, плетения восстановились почти мгновенно, однако это «почти» не укрылось от внимательного взгляда леди Эрраниэль.

— Тебе стоит больше внимания уделять вопросам безопасности. Все же вы живете среди людей… вот в Вечном лесу…

…про Вечный лес она могла говорить долго и с немалым удовольствием, всякий раз перемежая рассказ вздохами, взглядами, преисполненными печали, и скрытыми упреками: сколь жестоко было со стороны леди Алауниэль уезжать куда-то, отрывая от матери единственного сына.

— Бабушка! Ты приехала! — Тири смахнул с уха липкую паутину. — Я так рад…

— Мы все рады, — в сторону произнесла леди Алауниэль. — Безумно…

— …ты как раз вовремя…

Он вытолкнул вперед свою девицу, еще более заморенную и чумазую, нежели обычно. Облаченная в нечто, вида преудивительного — будто тончайшее кружево набросили поверх невероятно грязной, драной одежды — она выглядела именно тем, кем являлась: человеком.

— …знакомься, — Тири положил руки на плечи девицы, и платье, от которого разило незнакомой силой, шелохнулось. — Это Юся. Моя жена…