Ювента

Мир рухнул для Мака в очередной раз за этот проклятый день. Отряд малолеток. Сосед псих. Напарница слониха. Что могло ждать его дальше? Апокалипсис? Второе пришествие? Победа сборной страны на Чемпионате мира по футболу? Хотя нет, последнее звучало слишком фантастически даже на фоне произошедшего с Макаром в последнее время.

Он не хотел признаваться, что именно он станет ее “избранником”, но следствие по этому делу всё равно очень скоро указало бы на его персону. Отмалчиваться не было смысла.

– Я – обреченно ответил Мак.

– Здорово – вновь улыбнулась девушка и подошла ближе, вытянув руку. – Я Зарина. Для всех просто Зоря. А тебя как величать?

– Макар – просто и без прикрас ответил обреченный, нехотя пожав протянутую ему дружелюбную руку.

– А я его сосед. Мы Макара на дороге подобрали, он в лагерь пешком шел – предательски сдал своего соседа маленький говнюк. Маку очень захотелось немедля придушить его подушкой. – Я Валера. Тоже буду здесь жить. У меня будет восьмой отряд.

– О, вот и еще один нашелся! – победоносно ответила Зоря. – КАРИНА! Вали сюда.

– Что такое? – раздался тихий и приятный голос из коридора.

Теперь на пороге комнаты появилась другая вожатая, только в этот раз по своей внешности она кардинально отличалась от предыдущего “экземпляра”, а сам Мак так и вообще не был уверен, видел ли девушек красивее.

Не очень высокий рост и чуть ли не идеальная фигура не могли скрыться от взора. Ее и без того выпуклая грудь лишь подчеркивалась благодаря обтягивающей майке, а крепкие спортивные ноги и бедра девушки отлично смотрелись в облегающих джинсах. Светлые и прямые волосы с темными корнями доставали вожатой до пояса. Зеленые кошачьи глаза были большими и яркими, будто готовые вспыхнуть, а губы – в меру пухлые, но чувственные – пробуждали внутри Макара глубинные животные инстинкты, бросающие в жар. Карина могла сойти только с картинки или модельной фотографии. Можно было бесконечно подбирать для нее множество лестных эпитетов, но Мак с высоты своего опыта понимал, что за подобной внешностью наверняка кроется сволочной и стервозный характер, поэтому распаленному вожатому пришлось несколько поумерить свой явный интерес и постараться скрыть удивленное восхищение.

Но в отличие от Мака, Валера такой глупостью заниматься не собирался и буквально открыл рот от восторга. Было стыдно признаваться в этом даже себе, но Мак завидовал юному и неопытному счастливчику, которому в напарники, вместо Зори, досталась такая красавица.

– Этот твой, Карин – сказала Зоря и подтянула Валеру вперед.

Паренек стоял молча, при этом продолжая держать в руках свою дурацкую муравьиную ферму.

– Очень приятно – улыбнулась блондинка. – Я Карина. А ты Валера, да? Про тебя Ольга Викторовна рассказывала.

“Долбанный тест” – гневно зажмурился Мак.

– Ну, ладненько – всколыхнула Зоря затянувшееся молчание Валеры. – Давайте попозже познакомимся, окей? Время еще будет. Макар – я собиралась за постельным идти. Если щас выйдем, то успеем всё до ужина перетаскать. Поэтому погнали.

– Я еще свои шмотки не разобрал…

– Да черт с ними, на это время будет. Давай, жду тебя на улице. Почапали – сказала Зоря и вышла из комнаты.

Возникла неловкая пауза. Карина бросала взгляд то на одного парня, то на другого, но ни на ком по долгу не задерживалась. Немая сцена продолжалась всего пару секунд, но при таком напряжении она, казалось, длилась целую вечность.

– Так… Я сказать что-то хотела… А, да! Валер – наше белье я уже застелила, поэтому нам идти не надо… Твое постельное вон там, на окне. Это я положила… Не за что – пожала плечами вожатая по-прежнему немому Валере. – Ну…ладно, ребят… Еще увидимся.

Раздражению не было предела. Мак уже потерял счет тому, сколько уже раз за сегодня он успел пожалеть о своем возвращении в лагерь.

Планерка

Работа – это зло.

Именно такого мнения всегда уверенно придерживался Макар. Люди во всём мире ежедневно встают с первыми лучами солнца, чтобы целый день провести в месте, которое, как правило, они на дух не переносят. Деньги были нужны везде и всюду, и простым смертным их нужно было добывать, чтобы протянуть денек другой. Но вот в древности же общество как-то обходились без офисных менеджеров и специалистов по обслуживанию клиентов?

Кто-то скажет, что работа вожатого совсем не похожа на работу белых воротничков или заводских пролетариев. Верно. Но труд вожатого – дело тоже далеко не самое легкое, порой и неприятное, а иногда еще и абсолютно неблагодарное. Вставать в лагере нужно было рано, а ложится очень поздно. В приоритете всегда должны были быть пионеры, а что касается самого вожатого – какая разница, успел ли он помыться перед сном, или упал вниз лицом на подушку и уснул, даже не сняв обуви? Даже когда детей здесь не было, вожатый был верен своему делу и продолжал делать всё, чтобы лагерь был готов к заезду мелких пакостников.

Вот и сейчас вместо того, чтобы мирно разбирать свои вещи и хоть немного передохнуть после суетливого утра и нервного дня, Макар, проклиная всё на свете, с трудом тащил на себе дюжину комплектов постельного белья. Руки у него тряслись от напряжения, хотя с виду разноцветные стопки казались легче воздуха. Мало того, что все тридцать комплектов нужно было донести в несколько заходов до своего корпуса от прачечной, находившейся рядом с охранкой на въезде в лагерь, так еще и после утомительной переноски все кровати необходимо было застелить до приезда пионеров. Самим!

Монотонно запихивая одеяло в пододеяльник, Макар неоднократно испускал проклятия, когда всё это дело перепутывалось и ему приходилось начинать заново. Будь его воля, пионеры вообще делали бы всё сами, но родители, отдавшие за отдых своих чад круглые суммы денег, остались бы в недоумении от такого рабского эксплуатирования их детей и наверняка устроили бы вожатым истерику сразу же, как только заприметили незаправленные кровати.

Зоря управлялась с постельным бельем куда виртуознее, чем ее напарник. Несколько раз она даже предлагала ему помощь, но Мак “вежливо” отказывался, не скрывая при этом своего раздражения. Зарина вообще лезла к нему по любому поводу – всё что-то спрашивала да уточняла, рассказывала и просто болтала, не затыкаясь. Макар взаимностью не отвечал – он почти не проронил ни звука за всё то время, что они маялись с бельем, на вопросы девушки отвечал уклончиво, а то и вовсе не отвечал, да и вообще старался не обращать никакого внимания на неуемный треп напарницы. Чуть позже это принесло свои плоды – Зоря от него отстала, видимо осознав, что живого разговора между ними двоими не случится, а после вообще перешла в другую комнату и стала наводить порядки уже там. Макару подобный исход был только в радость – за такой короткий промежуток времени слониха уже успела изрядно ему надоесть своей болтовней и ему хотелось просто побыть в тишине.

Закончить с бельем до ужина они так и не успели, поэтому пришлось идти в столовую, держа мысль в голове о дальнейшем продолжении мучений после ужина и грядущей планерке. Жара утихла, а наступившая вечерняя прохлада, которая всё еще отдавала весной, делала пребывание на улице весьма комфортным. Солнце уже клонилось к закату, и все лагерные обитатели как раз направлялись на ужин через центральную площадь в здание столовой, официально именовавшейся пятым корпусом. Карина и Зоря шли впереди и о чем-то мирно болтали, пока Мак старался оторваться от Валеры, который очень уж хотел идти со своим соседом наравне, но явно уступал ему в этом соревновании из-за своих тоненьких ножек.

Зайдя внутрь, Мак обнаружил, что большинство уже заняли свои места и приступили к ужину. В столовой стоял мирный шум из разговоров и глухих стуков ложек о тарелки. Вожатые сидели несколькими группами, Элина о чём-то мило судачила с какой-то черноволосой девушкой, которая вряд ли принадлежала к касте вожатых-трутней, а остальные разбрелись по всей столовой в разном количестве, не смешиваясь с общей массой. Налив себе скромную порцию супа, Макар уселся за стол в самом дальнем конце зала, подальше от посторонних глаз, в надежде, что здесь на него никто не обратит особого внимания. Впереди вожатых еще ждала планерка, поэтому Мак хотел проглотить суп как можно быстрее, чтобы еще успеть выкурить сигарету и постараться немного успокоить свои расшатанные нервы.